– Да, это так. Но у клуба есть и правление, и его члены состоят в нем по многу лет. Всего дюжина. Тони Керн один из них.

– Быть в правлении международного клуба вряд ли так уж необычно для советника из Белого дома, – отпарировала Линн.

– Само собой, если это обычный клуб, – согласился Сэмюел. – Но Бильдербергский клуб нормальным, мягко говоря, не назовешь. На него весь мир смотрит с подозрением и сочиняет параноидальные теории насчет того, чем шишки глобального масштаба занимаются на секретных заседаниях. Кое-кто считает, что там решается судьба планеты, причем очень недемократическим образом. Никем не избранные люди обсуждают проблемы мировой важности, делают что хотят, и об этом почти ничего не известно. Их никто не контролирует. Может быть, они заняты постепенным внедрением нового порядка, подчиненного интересам крупнейших корпораций.

– Но пока я не вижу связи между найденным во льду телом и цепочкой смертей из-за него, – заметила Линн упрямо.

– Возможно, ее и нет. – Сэмюел пожал плечами. – Но членство Керна в клубе – единственная обнаруженная до сих пор странность, и потому она должна быть расследована крайне внимательно. В особенности учитывая, что глава НАСА Сэм Аткинсон, как оказалось, тоже посещал собрание клуба. Тут связь очевидна: находка тела – доклад Аткинсону – пропажа тела и гибель почти всей исследовательской группы. Мэтт оправляется спасать вас, просит старого друга о помощи – и вдруг того убивают, а работающий с семидесятых годов прошлого века отряд распускается без всякой видимой причины. И притом человеком, связанным с Бильдербергским клубом.

– Да, тут уж задумаешься, – согласился Мэтт. – А что еще о них известно?

– У нас времени не было как следует выяснить насчет клуба, – признался Стивенфельд, – но даже собранные отрывки сведений очень любопытны.

– И что вы успели найти?

– Мы пока еще имеем некий официальный доступ к разным источникам в правительстве и установили, что в клубе занимаются отнюдь не светскими беседами. Ежегодные встречи используют для рекрутирования новых людей.

– Но для чего? – не удержалась Линн.

– Вопрос на миллион долларов, – ответил Стивенфельд, усмехнувшись. – Кое-кто из посещавших собрания рассказал, что, так или иначе, всех приглашенных просят «пообщаться» с правлением. Разговор происходит в особой комнате и весьма напоминает собеседование. Но никто и слова не проронил о том, куда набирают и зачем. Любопытно, что в течение года с частью приглашенных случаются неприятности: автокатастрофы, сердечные приступы, нелепые бытовые травмы, наподобие разбития головы в ванной, и далее в том же духе.

– И что, по-вашему, происходит? – спросила Линн.

– Полагаю, объяснение одно: иногда гости не принимают предложение. А правление ради сохранения тайны их убирает, – предположил Мэтт.

– Мы тоже так считаем. – Айита кивнул. – Остается лишь узнать, зачем они вербуют людей. И это настолько важно, что они готовы убивать. Сдается мне, все это прямо касается ваших бед.

– Но как? – высказал недоумение Адамс.

– Мы еще расследуем, но теперь, из-за Керна, возможности уже не те.

Линн и Мэтт задумчиво переглянулись. Нужна зацепка, хоть что-то способное навести на след. Надо еще раз все осмыслить, вспомнить. Быть может, упустили что-то важное?

– Вертолет! – выпалила Линн. – Я пыталась отыскать информацию о полетах, но не смогла получить доступ. Военные прилетели в Антарктиду на двух машинах, кажется «чинуках». И у них под хвостовыми роторами были номера.

Линн застыла на несколько секунд и назвала цифры, довольная, что, несмотря на стресс, память и логика ее не подвели.

– Неплохо, – согласился Стивенфельд. – Конечно, маркировки могут оказаться фальшивыми, но, раз убийцы ожидали гибели всех поднявшихся на борт, не исключена и подлинность. Мы это выясним.

Адамс посмотрел благодарно на Стивенфельда и других своих коллег – и старых, и новых, – затем на Айиту:

– Спасибо вам огромное!

Айита махнул рукой.

– Наш долг отомстить за смерть брата Таканави, – сказал он жестко. – А если в деле сорокатысячелетнее тело и заговор самой влиятельной клики мира, то приключение выходит необыкновенное. От такого трудно отказаться.

Санта-Роса – крохотный район в Пиме, штат Аризона. На площади меньше шести квадратных миль живут четыре с половиной сотни людей. Большинство – ниже уровня бедности. Расположен он посреди территории племени тохоно о’одхам и потому безопасен. Чужаков здесь не любят и их легко заметить.

Мэтт и Линн заняли дощатый домик, один из немногих свободных в окрестности. Его подыскал Айита и устроил пару на время. Дал грузовичок-пикап, чтобы съездить в Финикс забрать анализы или на случай поспешного бегства. Айита сообщил на прощание, что в течение суток Стивенфельд явится с результатами расследования. Телефонам и прочей электронике доверия не было, решили передавать важные сведения только лично.

Адамс глядел на улицу в грязное окно, прятавшееся за пыльными жалюзи, и ощущал, как возвращается прошлое. В годы, когда работал с «Призрачными волками», часто наведывался в Санта-Росу – называемую индейцами-папаго Кайдж-Мек. Заезжал сюда по работе либо когда хотел поговорить с местными или срезать путь, чтобы попасть на главную здешнюю автостраду – Индейское шоссе номер двадцать девять.

Недалеко отсюда, рядом с шоссе, он обнаружил и тот фургон. И трупы в нем.

Мэтт резко отвернулся от окна и направился на кухню, но увидел Линн. Она спала на диване в гостиной. Видимо, от переутомления женщине стало нехорошо. Мэтт уложил ее, и та мгновенно отключилась.

Даже во сне она была очень красивой: строгая и в то же время мягкая линия скул, изящные дуги бровей, шальной локон на лбу. Свернулась, обняв себя и подтянув колени к груди. Такая беззащитная во сне!

Он принес куртку, брошенную на кресло в другом конце комнаты, и накрыл Линн. Склонился, осторожно поцеловал в щеку.

Интересно, что она на самом деле к нему чувствует? Он понимал, что тогда, в Перу, их, так сказать, физическое воссоединение было результатом пережитого ужаса и нервного напряжения. Любили друг друга, потому что хотели забыться, освободиться от стресса. Но для него все было серьезнее, чем просто физическая разрядка. Вдруг Линн тоже хочет вернуть все, что их объединяло?

С тех пор и поговорить толком не удалось, все происходило слишком быстро. Теперь смотришь на нее, и сердце колотится, все внутри кипит. «Линн… как же хочется быть с тобой, защищать тебя каждую минуту. Любить тебя».

Он осторожно лег рядом, нежно обнял, коснулся лбом ее волос. Закрыл глаза, вдыхая пьянящий аромат и довольный собой и жизнью, чего не случалось так давно!

И тогда к нему пришел настоящий сон, впервые за долгое время, – крепкий, здоровый, безмятежный.

Двенадцатью часами позже Адамс ощутил: кто-то идет. Разбудил его звук шагов на дорожке, через мгновение он уже стоял возле двери. Следопыт чувствовал себя отдохнувшим и полным энергии.

По характеру шагов догадался, что это Стивенфельд. Хотя, казалось, главный разведчик отряда специально изменил походку. Возможно, чтобы проверить, остался ли Мэтт в форме.

– Сэм, заходи, – пригласил Адамс, раскрыв дверь перед носом гостя, так и не успевшего постучать.

– Да, тебя не проведешь. – Стивенфельд улыбнулся.

– У тебя почти получилось, – пошутил Мэтт, жестом повторяя приглашение. – В следующий раз старайся больше.

– Ты всегда был вне конкуренции, – ответил Сэм, заходя в гостиную.

Увидел Линн, сидящую на диване, заспанную и растрепанную, махнул рукой.

– Добрый день, – выговорил приветливо.

– Здравствуй, Сэм, – отозвалась она. – Не знаю, что у нас есть на кухне, но, может, чего-нибудь принести?

– Спасибо, не нужно. Думаю, тебе тоже захочется выслушать мои новости.

Мэтт уселся на диван рядом с Линн и, не задумываясь, взял ее за руку. Стивенфельд опустился в кресло напротив.