— Не гори! Если там и впрямь милиция засветится, тут уж не миновать громких дел. А если мимо, тогда нам по шее надают. И прокуратура долго этот случай будет помнить… — заметил Сашка беспокойство Вадима, добавив: — Рано. Еще с полчаса ждать надо…

Но в это время под окнами взвизгнули тормоза оперативки. Соколов и Потапов выглянули в окно. Увидели двоих ребят, каких посылали на задание. Они шли, понурив головы.

— Чего–то они так быстро? Устали? Почему поторопились уйти? — вырвалось у Вадима.

Сотрудники вошли вскоре.

— Что случилось?! — спросил их Соколов прямо с порога.

— Все сорвалось… — опустили головы. — Мы поднялись на площадку. Стали открывать двери. Минут пять не могли открыть замки. И только тогда решили посмотреть, в чем дело. Оказалось, квартира была закрыта изнутри. Тоже на ключ… Мы надавили хорошенько. Поняли, что те, кого надо взять, уже в клетке… Да только… Пока мы с ключами возились, те услышали и успели уйти…

— Вы хоть кого–нибудь увидели?

— Нет! Никого! Только открытое окно.

— А что в квартире Карпова? — торопил Соколов.

— Полный кавардак! Все кверху дном перевернуто! Фотографии, белье, книги — все на полу разбросано вперемешку.

— А как они из окна ушли?

— Занавески связали и по ним.

— Машины нигде не видели?

— Темно было. Шума движка, когда вошли, не слышали. Да и стены дома такие, что хоть вопи — ни звука не просочится.

— Какие–нибудь следы видели?

— Нет. Если б не открытое окно и занавески… Но ведь не мог Карпов сам из дома вот так уходить. Мы и решили, что спугнули. Раньше нужно было…

— Провал! Теперь они поняли, раскрыли, что за ними следим, — расстроился Сашка.

— Не спеши! Они не видели, кто вошел. Значит, скорее всего предположат следователя прокуратуры. Иначе кто стал бы возиться с замком? Они и не поверят, что наши так оплошали, — говорил Вадим.

— Они каждого следователя в лицо знают, как маму родную. Вместе много раз на происшествия выезжали. Тут же наши в окно выставились. Поверь, их видели, — говорил Сашка.

— Мы свет не включали, когда к окну подошли. А на улице совсем темно было.

— Даже когда квартиру осматривали, включали свет в спальне. Но не в зале, — говорили ребята.

— Теперь они уже не придут! — подытожил Потапов.

— Терпение, Сашок, терпение! Не торопись с выводами! Давай подумаем, как заманить зверя обратно в ловушку! — предложил Вадим.

У Потапова глаза округлились:

— Я на это не пойду! Я могу поверить, что в милиции не все чисты на руку. Но с тем, что они — идиоты, да еще в большинстве, никогда не соглашусь!

— Да ты выслушай! — прервал Соколов и предложил: — Следователю при обыске понадобятся понятые. Вот пусть он и попросит в помощники работников милиции, подсластив пилюлю тем, что понадобится квалифицированная помощь, опытные, честные люди.

— Да хватит, Вадим! Этот сироп для новичков хорош. Они знают, что кто–то пытался открыть двери. Из–за чего сбежали иначе? Не исключено, что наткнулись на нашу машину. Ее номер знает вся милиция.

— Так ведь не мы — следователь прокуратуры позвонит. Помощи попросит, — настаивал Вадим и продолжил: — Отказаться не имеют права.

— И что дальше? — усмехнулся Александр недоверчиво.

— Коллекцию они не нашли. Не успели.

— Почему думаешь?

— Иначе не делали б обыск. Не знали, где она спрятана.

— А ты знаешь?

— Конечно! И если б знали, им достаточно было бы двух минут, не стоило рыться в шкафу, столе, тумбочке. Они шли наугад. Карпов не сказал им, где хранит свою кубышку.

— Может, в природе ее нет? Взял мужик «на понял» всю шпану? Сам — ничего не имел. Ну откуда у пьющего все то, вокруг чего сыр–бор горит? Пил! Жил не по средствам. За какие деньги покупал бы монеты? — засомневался Потапов.

— Он одинок! Коллекция — его жизнь. Он ее с юности собирал. Из–за нее на все тяжкие шел.

— Скажи, ты ее видел своими глазами? — перебил Соколова Потапов.

— Нет! Не видел!

— А откуда знаешь, где она спрятана и что ее не нашли?

— Для этого нужно было отодвинуть диван. Потом снять ковер. Открыть сейф, вмурованный в стену.

— Это дело трех минут, — рассмеялся Сашка.

— Ошибаешься. Если бы этот сейф открыли, у тебя за спиной загорелась бы вот эта лампочка. Вернее — светодиод.

— Так ты его держал на подключении? — изумился Сашка.

— Я постоянно следил за ним. И знал, когда Карпов открывал свою шкатулку. Ты видел, что я следил за диодом?

— Нет. Не знал.

— Я много раз говорил тебе, что этого мужика надо взять под опеку…

— Хорошо. Но как ты собираешься расколоть милицию? — удивился Потапов.

— Следователь никогда не догадается, где надо искать коллекцию, и уйдет с пустыми руками, уверенный в том, что никаких монет нет и в помине. Понятые, естественно, согласятся с ним. Даже посмеются над слухами. Но когда он опечатает квартиру, обязательно навестят ее, чтобы самим отыскать «кубышку». И, поверь, перероют все… Вот тогда могут нарваться.

— Откуда ты знаешь о сейфе? — поинтересовался Потапов.

— Ты задел деликатный вопрос. Ну, коли интересно, знай, что у Карпова была любовница — престарелая дама. Гораздо старше его самого. Иногда она бывала у него в квартире. Встречались не часто. Женщина опасалась за свою репутацию. Но как–то раз, выпив изрядно, Карпов похвалился своей коллекцией. Показал ее. Сказал, сколько она стоит.

— Для чего? Чтобы растеплить бабу? — догадался Потапов.

— Ты прав. Она собиралась оставить его. Он был скучен как собеседник. А главное — слаб как любовник. Такие держат любовницу деньгами, связями, подарками либо завещанием. Случается, неоформленным официально.

— Но ты говоришь, что она старше его?

— Верно! Но у этой дамы есть взрослый сын. Он и есть мой осведомитель, какой тоже бывал у Карпова и подключил его сейф к нашему диоду на охранное наблюдение.

— А не мог он стать убийцей?

— Карпов ему доверял целиком, и у того имелись ключи от квартиры, куда, несмотря на имеющуюся жену, иногда приводил любовниц, когда сам Карпов был у него в доме с матерью, — пояснял Вадим.

— Но теперь он постарается опередить всех! — спохватился Потапов.

— Возможно, сработает жадность. Но он человек трусливый. И на уголовщину не пойдет. Не войдет в опечатанную квартиру. И если что–то надумает, со мной посоветуется много раз.

— Почему так думаешь?

— Он служил на Севере. В охране зоны строгого режима. Не захочет стать охраняемым. Я психологию подобных людей знаю. Они сильны со слабыми. Но приведись самому попасть в сомнительную историю, сразу страх, паника! Он и мне не врет лишь потому, что я знаю об интимных связях. И если их раскрою, он лишится всего.

— А как же доверял Карпову?

— Тому никто не поверил бы. Не имел человек авторитета в городе. Жил посмешищем. Не имел семьи, друзей. Пил. Что хорошего скажут о таком? За его гробом некому пойти, только бродячие собаки обоссут могилу, дожрав объедки после поминок.

— Впустую жил мужик! Коптил небо! Но, скажи, если он такой хреновый, как мужик, зачем в притон пришел?

— Он иногда там появлялся. И не только у Софки. Случалось, Томкин бардак навещал. Или тебе неведомо, что даже импотенты любят иногда пошалить, позажимать, потискать девок хотя и без последствий, но за деньги. Он покупал эту возможность, чтобы хоть в собственных глазах быть вровень со всеми. Об этом озорстве знали все. Подтрунивали, посмеивались, иные сочувствовали и жалели мужика. Но не милиция, — посуровел Вадим.

— По–моему, со следователем стоит увидеться, — тихо, словно самому себе, сказал Александр.

— Не стоит.

— Зря так считаешь, в прокуратуре ребята умные. Главное, среди них нет подонков. Никто не замарался. На всяк предупредить, чтоб сделали беглую опись. Чуть погодя, повторят основательно. И понятых надо подсказать. Чтоб все без промаха прошло. Оставить милиции лазейку.

— Выходит, и дальше нам с прокуратурой придется вместе работать? Насмелятся ли они? Ведь знают о нашей доблестной всю подноготную, — засомневался Вадим.