Анжи закрыла глаза, все сильнее впиваясь ногтями в шерсть львицы, покачиваясь и скользя на ее спине. Скорее бы все это закончилось.

Бесконечный, утомительный полет. Все тело затекло, от боли разрывалась спина, ломило замерзшие руки. И вот, наконец, вожаки стали медленно снижаться, уводя за собой остальную стаю. Стремительно приближающуюся поляну укутывала мутно-белая пелена. Львы ныряли в нее и еще какое-то время бежали, незаметно сбавляя скорость.

—  Осторожнее, вот так…

Она осмелилась открыть глаза. Драк пытался вытянуть из ее скрюченных пальцев утонувший в загривке ошейник львицы.

—  Все в порядке. Мы уже на земле. Вам нечего бояться.

Он стащил словно окаменевшую Анжи с распахнутых крыльев, и она повисла у него на руках, не чувствуя ни рук, ни ног.

Они приземлились на равнине у треугольных гор, подернутых сумраком. На зубчатой кромке берега выстроились тонкоствольные деревья, бороздящие острыми кронами низко плывущие облака.

—  А в другом месте нельзя было сделать привал? – с недовольством поинтересовался Дым. – Обязательно у обители Гардэй!

Анжи поплелась за Драком, обозревая замерзшее озеро, застеленное невесомым ковром тумана, расписанным причудливыми узорами. Минувшим летом, когда они останавливались здесь, все было иным.

Идущие впереди замедлили шаги, вслушиваясь в нарастающие голоса. Они были повсюду: исходили ото льда, клубились в тумане, шелестели в листьях. Мелодичное женское пение, размноженное эхом, зачаровывало.

Драк указал на полупрозрачные, ледяные скалы. За ними виднелись огромные тени танцующих людей. Облачные волосы, снежные лица. Их легкие подолы скользили по земле, а длинные рукава разметали ледяную крошку.

Эйлиитам было приказано оставаться на озере, в то время как Тир-ревцы поднялись на берег и отыскали дом Ундины. Анжи задержалась на крыльце, продолжая всматриваться в скалы с поющими духами. Все белесые ангельские женщины были похожи на Блэкмару.

Мимо пробежала Эйрэна. Анжи проводила ее взглядом.

Интересно, где сейчас Ундина? Почему, даже затаив обиду, все равно была на стороне Тир-ре и помогла одолеть Посланников?

Анжи ощутила на себе взгляд и опасливо глянула через плечо. Из сумрака залы на нее смотрел пленный. Ей предстоит ночевать с ним в одном доме! От одной мысли бросает в дрожь.

Она не решилась войти в дом и, сбежав с лестницы, свернула на тропу, ведущую к Прощальным Кострам. Сорвала два желтых цветка с роняющего листья кустарника и, кутаясь в стеганку, вышла к огромному полю. Тяжелые облака, подгоняемые властными ветрами, устало ползли по небу.

Анжи остановилась, заметив стоявшую на коленях Эйрэну, расчищавшую листья с деревянного надгробья.

—  …мне страшно, – плакала и жаловалась она Блэкмаре. – Я его не узнаю. Раньше я проклинала новую Правительницу. И знаешь, почему? Потому что видела, как Турнен смотрит на нее! В свое время я столкнулась с таким же пренебрежением. В курсе, к чему оно ведет.

Эйрэна вытерла щеки и усмехнулась, продолжив:

—  Какая ирония. Ты поручила Правительнице отдать письмо Турнену. И она исполнила просьбу, не подозревая, чем ей это грозит. А ведь она, будь поумнее, могла бы прочесть послание и сохранить все в тайне. Сберечь тем самым свой статус. Ты хотела, чтобы Турнен позаботился о ней? Если так, то ты его совсем не знала. Или в тебе взыграла совесть, и ты решила, что он должен занять место, принадлежащее ему по праву? При жизни Тирлэй это было невозможно. А вот смахнуть с трона недостойную титула малявку – ему аккурат по силам. Да? А может, ты разрывалась между неопытностью Анжи и стратегическими замашками своего любимчика? Не знала, кто из них предпочтительнее для народа? Так или иначе, ты сделала свой выбор. Возможно, повлияла на весь дальнейший ход истории нашего мира. Но я надеюсь, что тобой двигали исключительно благие намерения. Как бы я не относилась к этой девчонке, вынуждена признать, что она сыграла ведущую роль в схватке с Пиявками. Этого не может отрицать и Турнен. И это его страшно бесит. Потому что понимает – без нее он бы ни черта не смог. Освобождение Тир-ре – целиком ее заслуга. Она обратила Ардоровцев в союзников. Ей прилетели в помощь Эйлииты, а Далькирия вернула в жизнь Лекорцев. Ради нее гонимая всеми нами Ундина привела лучников. И даже там, на поле битвы, именно она подала идею, как разбить строй Посланников. Я уверена, что из-за нее и ныне пленный убил Ридоронту. А теперь все славословия достанутся господину Турнену. Преподнесшая же ему победу девчонка, нареченная самозванкой, навсегда уйдет в тень.

Эйрэна оглянулась и дернулась при виде стоявшей рядом Анжи. Вначале смешалась, потом хотела возмутиться, но вдруг вскочила и попятилась. Указала Анжи за плечо. Та глянула на вьющуюся на ветру рваную накидку, собранную из сотен огоньков. Она и не замечала, что ее укрывало это чудо!

—  Что это? – озадаченно спросила Эйрэна.

—  Не знаю. Но из таких же огненных песчинок мне явился дух Рэйналь.

Опасаясь расспросов, Эйрэна поспешила удалиться. Анжи присела возле могилы и положила на нее цветы. Нет, она не запятнает память о Блэкмаре ни одной дурной мыслью. Не будет гадать, из каких побуждений та вручила ей послание. Ни в чем не обвинит. Она запомнит ее светлым ангелом.

* * *

Анжи нехотя открыла глаза. Даже не помнила, когда в очередной раз заснула. Она сидела на ступеньке, ведущей на бельэтаж лестницы. За руку ее держал привалившийся к стене задремавший Драк. На его коленях пристроилась Йеалайя, уткнувшись курносым носом в ворот. Анжи осторожно высвободила пальцы и тихонько поднялась. Собралась выйти из дома, но невольно задержалась, увидев лежавшего на скамье Плату. Как сложно было отвести алчный взгляд, жаждавший насытиться им. Этот безобразный алый глаз на груди – кровавая отметина, олицетворявшая переворот двух миров. Под зловещим бархатом обрисовывались изящные плечи. Такие особенные, такие родные! Волосы цвета вороньего крыла, собранные на затылке в короткий хвостик… Массивный перстень на мизинце левой руки. Одно движение этой руки решило судьбу могущественной Ридоронты.

Анжи попятилась и вышла из дома. Зябко поежившись от холодного ветра, устало побрела к озеру. Остановившись на берегу, всмотрелась в размытую фигуру, замершую у предгорья. Человек? Одетого во все белое, укрытого мороком, его можно было принять за мираж. Обронив что-то, он торопливо скрылся в расщелине. Анжи спустилась на лед и прогулялась по пушистому облачному настилу. Заметив стальной треугольник, завязший в вмерзших водорослях, присела и подобрала его. Следом отдернула руку: это вовсе не водоросли! Это волосы Гардэи!

Порыв ветра сдул с застывшей глади туманные узоры, местами оголив расползающиеся трещины. Как будто невидимый дух чертил на поземке таинственные знаки. Треск! Громкий скрежет, свистящий скрип, и толстенный лед лопнул, поднятый изнутри неведомой силой.

Заметавшись, Анжи собралась бежать к берегу, но там уже вовсю бурлила вода и кувыркались обломки льдин. Со дна поднимались ладьи со стоявшими в них Гардэями. Мертвыми Гардэями! Даже после смерти они жаждали людской погибели.

Анжи закружилась на месте, не зная куда ступить. Остановилась перед трещиной, преградившей путь и к горам. Прыгать по еще целым бережкам!

Прыгнула. Поскользнулась и слетела в бушующую воду, захлестнувшую с головой. Судорожный, наполненный воплем вдох. Удары рук по бултыхающимся осколкам, пронзающий до костей холод! Судороги, завязывающие узлами мышцы ног! Не за что ухватиться. А вокруг собираются Гардэи, указывают пальцами, теряют к жертве интерес и удаляются прочь.

Надо доплыть до острозубого скола еще крепкой льдины! Нет, удержаться бы на плаву! Нет, только бы снова не уйти под воду!

Анжи в отчаянии звала на помощь, зная, что ее все равно не услышат. Заметив мелькнувшего поблизости незнакомца, закричала сильнее. Человек в белом собирался сбежать, но потом ухватил Анжи за шиворот.