— Где мы находимся? – желая избежать щекотливой темы, спросила Анжи, осмотрев недвижимые облака.
Силья показала ладонь. На ней лежал прозрачно-белый кубик льда, запорошенный изнутри снегом.
— Это время. Его можно поделить на три части.
На ладонях у девушки уже лежали три одинаковых кусочка.
— Как ты это сделала?
— Подожди. Вот этот кусочек – прошедшее мгновение. Второй, – то, которое протекает сквозь нас сейчас. Третий – тот момент, который еще не настал. Но ведь все три состоят из одного кубика – времени. А значит, можно менять эти кусочки. Хочешь, этот возьми, а хочешь, соедини оба… Это место впитало в себя сразу три времени. Будущее, настоящее и прошлое.
Силья играла кубиками. Она правила временем. Если бы и у Анжи была такая власть! Если бы и она могла подчинять мгновения!
Когда вернулись Далькирия и Блик, Силья с грустью дала понять, что им пора расстаться. Анжи снова обняла ее и очутилась у каменного колпака. Почти следом рядом возник Блик. Неподалеку щипал траву их пропавший конь. Других лошадей не было.
— Вон они! – воскликнула Анжи, показав вдаль, и, поспешно забравшись в седло, подъехала к Блику. – Мы их еще догоним.
…Лошадь мчалась по полю, оставляя неровный след. Ветер теребил одежду и волосы, стегал по лицу холодной ладонью, посвистывал и подвывал.
Анжи, пригнувшись и привстав на стременах, поторапливала призрака, желая скорее достичь города. Мимо пронеслись колючие ветки кустарника. Хлестнули по плечу, порвали тонкий рукав.
Что происходит? Невидимые руки сжимают горло. Нечем дышать.
— Анжи, что с тобой? – встревожившись, спросил Блик, поймав выпущенные поводья и заставив лошадь остановиться.
Лекор нехотя приближался. Все четче вырисовывались довольно мрачные постройки. По расходящимся лучами аллеям бродил сумрак раннего вечера. Ветер-пастух гнал впереди себя стайку почерневших листьев. На крыльцах висели небольшие колокола с выдранными язычками. В маленьких зарешеченных окнах мерцал тусклый, безжизненный свет.
Блик и Анжи нерешительно подъехали к столпившимся спутникам. Пораженные увиденным, все молча обменивались растерянными взглядами. Не желали верить в жестокую явь. Все возложенные на Лекор надежды рассыпались прахом. В округе липким мороком висело безмолвие. Еще недавно шумным городком правила пустота.
ГЛАВА 3. Последняя надежда
Испуганные глаза – окна домов, горящие потусторонним светом, со страхом таращились на пришедших. Лесенки с фигурными перилами вели к закрытым дверям. Звон подков плодил эхо, бьющее по немым колоколам.
Тупиком переулка служила узкая башня с четырьмя огромными стрелками, окруженными металлическими фигурами. Самая длинная указывала на символ мира Тир-ре, а все остальные подбирались к колокольчику.
Уверившись, что городок пуст, Анжи невольно сжала теплую руку Адаманта. Страх оборачивался змеями и вползал в кровь. На поникшие плечи невыносимой тяжестью обрушилось отчаяние. Давно нужно было признать бесплотность своих усилий. Им не одолеть Ридоронту!
— А где же наши союзники? – долго не решаясь, все же спросила Леа.
— Нет у нас больше союзников, – потеснив ее, рявкнул Турнен.
— Опять? – разочарованно промямлил Дым и еще раз осмотрелся. – Наши прогулки по граблям приобретают константный характер. Мы войдем в историю как самые невезучие защитники мира. Если выживут сочинители, не миновать нам славы героев фацеций. Так и вижу лихое перо, строчащее название побасенки: «как Тир-ревцы надумали сражаться, и что из этого вышло». Судя по тому, скольких ратоборцев мы потеряли, нам только воевать!
— Замолчи, и так тошно! – проскрипела готовая биться лбом об стену Вэндай. – У нас на Лекоре все надежды теплились! А теперь что? Разрази меня гром! Снова остались ни с чем! Что будем делать?
— В той стороне больше нет жилых селений, – свершившись с картой, сказал Блик и указал на два рисованных замка. – Господа этих и этих владений нам в подмоге отказали. Ультимативно. Все, больше обращаться за помощью не к кому. Остается одно – возвращаться в город.
— Уйти ни с чем! – уточнила Вэндай, ударив кулаками по перилам. – После всего пережитого! Вот уж славно мы подсобили этим Пиявкам! Скольких людей сами извели! О, как я хочу кого-нибудь задушить!
Так и не решив, что будут делать, они вошли в освещенную огарками башню. В центре, у красочного витража лежала покрытая миткалем подушка, предназначенная для коленопреклонения во время молитвы, обращенной к мозаичным Богиням Света. В узорчатом потолке чернела квадратная дыра. К ней вела массивная каменная лестница.
— Тут даже и прилечь-то негде, – раздосадовано пробормотал Дым. – Пойду, поищу более подходящее место для ночлега.
— Я с тобой, – шмыгая натертым носом, сказала Леа. – Вэндай! Идем с нами, иначе ты здесь все разнесешь. Пойдем, говорю!
— Что произошло между тобой и Ундиной? – после долгого молчания спросила Анжи, оставшись наедине с Турненом. – Ты ее чем-то обидел, да? Поэтому она сбежала. Ты не имел права. Она – моя поверенная.
— В роду Эвиса что, принято окружать себя никчемным людом? Недоучка-лекарь, швец-вязальщик, лошадиный Ридоронт. Мало разве? Не пробовала подобрать свое оброненное достоинство, Правительница?
Турнен отложил карты и оглянулся на потолочный проем. Немного поразмыслив, решил подняться наверх. Анжи поплелась следом.
Наверху была еще одна комната с куполовидным потолком. Единственное окно не позволяло тьме поглотить остатки света.
— Вестники. – Турнен поднял с пола клетку с мерцающими человечками. – Ламинасы, запертые в клетке. Как жестоко, как удовлетворительно жестоко.
— Выпусти их, – попросила Анжи.
— Чтобы они послужили на благо нашим врагам? Разнесли вести об очередном провале планов нашей славной воинственной компании?
Анжи молча отобрала клеть и распахнула дверцу, выпуская на волю мерцающих созданий. Крылатые вестники ринулись к окну и потерялись трепещущими звездами в плотной воронке облаков.
Пол отчетливо дрогнул, звякнули висюльки канделябра. Анжи вцепилась в подоконник и поняла, что это стрелки сдвинулись в сторону колокольчика.
— Одна стрелка – на знаке Тир-ре! – взволнованно заговорила она, ухватив Турнена за рукав. – Остальные тянутся к колокольчику! Когда они его достигнут, он зазвенит! Это – символика! Час Тир-ре пробьет! По нему отзвонят колокола, понимаешь? Мы должны что-то сделать!
— Так сделай. Выбросись из окна, пожалуйста.
Турнен взглянул на нее, и Анжи испугалась его ядовитой красоты. Она поджигает и превращает все живое в пепел. Ничто не может противостоять ей. Она создана губить, сметать на своем пути сердца и отравлять разум.
— Турнен! – донесся снизу голос Эйрэны. – Вы где? Идите сюда!
Они спустились в залу, и вышли из башни. Дым жаждал кое-что показать. Он привел всех к одному из домов и, забежав на крыльцо, распахнул дверь. Изнутри хлынул ослепительный оранжевый свет.
Квадратное окно небольшой залы выходило в пустынную степь, выровненную рыжими песками. Лучи закатного солнца пронзали чуть пыльный воздух, яркой волной оттесняя вечерний сумрак улицы.
— Оставленный дом какого-то чародея, – сказал Адамант, взяв Анжи под руку. – Никогда не доводилось бывать в их жилищах. Поговаривали, что их обители – прямо чертоги! А здесь – все предельно скромно.
— Я отправлюсь туда одна, – глядя перед собой, вдруг сказала Анжи, словно и не слышала Адаманта. – Мне нужны ответы. Я должна знать, кто и за что приказал лишить жизни Тирлэй. Кто эти две Пиявки, виновные в гибели стольких несчастных людей. И я узнаю!
Она поймала на себе изумленный взгляд Адаманта, видимо, посчитавшего ее сумасшедшей, но еще решительнее сжала кулаки и с надеждой взглянула на витис. Да, это безумие, но она больше не свернет с выбранного пути, как делала когда-то, доходя до двери прошлого и останавливаясь на пороге. На этот раз страху ее не одолеть.
