Анжи открыла глаза, продолжая стирать засыхающие брызги крови, летевшей ей только что в лицо. Она стояла возле костра, все в том же каменном колпаке. Одна. Дождь прекратился. Наступил новый день.

—  Силья! – закричала Анжи, не желая верить, что ее оставили одну.

Она словно захлебнулась воздухом, осознав, что зовет умершую девушку. Торопливо осенив себя защитным знамением, выскочила босиком из убежища. Бутоны цветов покачивались от тяжести воды, длинную осоку облепляли водяные бородавки. Все было заволочено облаками и дымкой испарений. И никого вокруг.

—  Гардэя! – озираясь, закричала Анжи. – Леа!

Ответом послужило тихое эхо, вернувшееся издалека.

* * *

Не понимая, как ее могли бросить, она вернулась в «колпак». Даже клявшаяся в верности Ундина ее оставила. От имени кого они теперь будут приказывать внимать их речам? Как обойдутся без своего выставляемого напоказ стяга? Хотя, возможно, без нее у них даже возрастут шансы.

Анжи вытянулась и замерла, прислушиваясь к голосам. Вначале побоялась поверить. Ее сопроводители вернулись!

—  Небесные лодки, ты нашлась! – воскликнула Ундина. – Я тебя всюду искала! Даже решила, что тебя похитили! Мы задержались на целые сутки и прилично отстали от ушедших вперед воителей.

Анжи, ничего не понимая, зажмурилась и помотала головой. Так выходит, это не ее несчастная рать где-то пропадала, а она сама? Не зря этот каменный колпак с барельефами показался ей странным.

—  Оставьте нас, – велел Турнен столпившимся у входа. – У меня с Правительницей состоится приватный разговор.

Вопросительно изогнув бровь, Анжи переглянулась с Ундиной. Турнен вытолкнул замешкавшегося Дыма и прошел к скамье.

—  Сейчас ты представляешь собой пусть слабое, но все же ядро Тир-ре. И потому нужна нам. Но после визита в дьявольскую обитель в демонстрации Правительницы отпадет надобность. И ты, наконец-то, сможешь освободиться от оков обременяющего тебя титула.

—  Да? – не испытала облегчения Анжи. Надо же, он ждет момента, когда она соскользнет с шатающегося трона! – А кто же займет мое место?

—  Для большинства ты – всего-навсего самозванка. В доказательство тому ты объявишь об этом во всеуслышание и покаешься в обмане перед гробницей Тирлэй. Этого будет предостаточно, чтобы Старейшины города могли низвести тебя с пьедестала.

Как все оказалось просто! Всего-то надо официально признать себя лицемеркой! Отречься от родства с человеком, ставшим важным звеном, соединившим ее с прошлым! Неужели, чтобы обрести свободу, ей нужно предать сестру? Всему городу заявить, что Тирлэй обозналась, была легко обведена вокруг пальца сообщницей Пиявок. Ведь та явилась из того же ныне вражеского царства короля Фаэтона! Если ей удастся выжить, она снова окажется между стремлением и долгом.

—  Ты так и не ответил, кто в этом случае станет Правителем.

—  Тот, кого Старейшины сочтут достойным. А пока ты представляешь интересы Тир-ре, позволь дать тебе несколько советов. До тех пор, пока тебя называют Правительницей, будь добра и выглядеть соответственно. Достойно своего пусть шаткого, но высокого положения.

Анжи растерянно осмотрела себя. Ей не угнаться за Турненом. Его черная туника не потеряла первоначального вида и до сих пор сверкала серебром пуговиц с вправленными в них алмазами. На штанины не липла цветочная пыльца, а на вычищенные до блеска сапоги будто и не оседала пыль.

—  Твоя диадема, отличительный атрибут власти, вечно криво сидящая на лбу, представляет собой жалкое зрелище.

Рука Анжи невольно потянулась к съехавшему набок головному обручу и выправила перекочевавшую на бровь звезду.

—  Если уж не можешь переоблачиться, вели швецу заняться на досуге штопкой. Ведь для чего-то же ты взяла его с собой? И хоть иногда бери в руки гребень, чтобы усмирить свою безобразную челку. Относительно твоих привычек. Твоя ладонь постоянно лежит на рукояти меча, что отнюдь не придает тебе ни важности, ни воинственности. Всем понятно, что для тебя это единственный выход не пинать ножны. Импульсивность – признак непостоянства. Учись сдерживать хлещущие через край эмоции. Следи за походкой. Негоже венценосцу сотрясать корону бешеными скачками, но не престало и вяло плестись в хвосте.

Анжи прикрыла дыру на штанине. Как же она сейчас и впрямь похожа на владыку мира!

Так как уже начинало смеркаться, все решили тронуться в путь на рассвете. От Лекора их отделяло всего несколько часов. Даже облегченной рысью можно добраться еще до полудня.

—  Ундина? – вздрогнула от неожиданности Анжи, когда на нее налетела плачущая Гардэя. – Постой! Ты куда? Что случилось?

—  Прости, Правительница! – не останавливаясь, откликнулась та. – Гардэе нет места близ людей. Прощай!

—  Стой! – крикнула Анжи, побежав за ней следом. – Ундина!

Ее нагнал Блик на мышастой кобыле и торопливо протянул руку.

—  Мы ее догоним. Пусть объяснит, что произошло.

Анжи устроилась за спиной Блика, и они последовали за Ундиной, но потеряли ее из виду. Объехали все вокруг – напрасно.

В темноте разгорались голубоватые огоньки. Вначале Анжи приняла их за светляков, пока не заметила одну странность.

Огоньки летели парами.

Она сильнее вцепилась в куртку Блика, когда запястье сдавил браслет. Швец развернул лошадь и собрался поднять ее в галоп, но та завертелась, закружилась и испуганно заржала.

Анжи потрогала ножны – они были пусты. Меч остался в каменном колпаке. Из темноты выплывали голубоватые лица, оплетенные спутанными волосами. Застывшие улыбки обнажали черную пустоту ртов. Дырявые одежды, подрагивая на ветру, напоминали изодранные ураганом паруса. Худые руки сжимали давно погасшие факелы. Кто они, эти Тафии? Что им опять нужно?

Анжи, окруженная дышащими холодом фигурами, накрыла губы ладонью. Почему, почему она снова звала на помощь Силью?

Заметавшийся конь с протяжным ржанием провалился в образовавшуюся под ним пустоту. Краткий миг падения, и они оказались на мягком от слоя пепла холме. Застывшая синева неба с уже знакомыми звездными шляпками, бескрайнее поле с выгоревшими деревьями, запах гари и ощущение необъятной пустоты. Анжи была уверена, что встреча с Духом Дна – очередной сон. Теперь же сомневалась. Рядом стоял часто моргающий, не менее обескураженный Блик. А это значило, что они и впрямь… в будущем!

Перед ними собралась из тонких потоков света Далькирия. В этот раз она была не одна – она держала за руку Силью.

Блик толкнул Анжи в бок, но она и сама видела все это. Силья помахала ей и сделала шаг навстречу. Она уже не была той девушкой, которую Анжи встретила в замке Трюэлле. Ее волосы больше напоминали перья, а кожа приобрела дымчатый оттенок.

—  Ты зовешь меня уже не первый раз. – Силья улыбнулась такими знакомыми ленточками губ, обнажив мелкие острые зубки.

—  Силья, ты жива! – воскликнула Анжи. – Ты, в самом деле, жива?!

—  Нет, – опустила глаза девушка. – Я умерла.

Анжи разревелась и, подойдя ближе, осторожно обняла ее.

—  Прости, прости, что не смогла оплакать. Прости, что оставила в замке и не позаботилась о твоем погребении. Но… ведь ты – теплая!

—  Потому что моя душа теплится. Я могу придти вам на помощь, пока мое тело еще не погребено, но не после.

—  Силья, почему так происходит, а? – Анжи отстранилась от нее, осмотрела и, снова обняв, прижала к себе почти неощутимое хрупкое тельце. – Почему я не смогла тебе помочь?

—  С судьбой не поспоришь. Ей нельзя воспротивиться.

Силья подвела Анжи к округлой яме, бывшей некогда прудом. Теперь его дно покрывал еще дымящийся, теплый пепел.

Они присели на бережке и спустили ноги вниз. Далькирия увела с собой Блика, явно не желавшего оставлять Анжи с покойницей.

—  Остерегись Турнена, Правительница, – немного помолчав, нерешительно попросила Силья. – Не позволь себе в него влюбиться, иначе будешь повержена. Нет страшнее кары, чем питать к нему чувства.