—  Вор! – закричала она, забив кулаками по холодному железу. – Не поступайте со мной так! Не бросайте одну! Впустите!

Развернувшись к двери спиной, Анжи зло ударила по ней каблуком и замерла при виде выползающих из камней серых нитей. Они свивались в длинные канаты, а потом расползались в гнущиеся во все стороны фигуры. Всюду вытянутые лица, черные провалы глаз, громадные рты. Они двигались к Анжи, стоная, смеясь и невнятно переговариваясь.

Распахнув плащ, она вытащила меч и трясущимися руками направила острие в окружающие ее силуэты. Они напоминали Ардоровцев, и даже их прозрачные одеяния развевались в воздухе лоскутами. Меч их не пугал. В их руках собирались голубые сгустки огня и, похоже, они готовились атаковать ими! Анжи вновь ринулась к двери.

—  Драк! Откройте! Прошу вас!

В стену дома врезались жидкие шары и поползли вниз горящими каплями. Отрываясь, вновь летели в руки призраков. Анжи еще раз попыталась пробиться сквозь оцепившее ее кольцо. Ее не миновали крутящиеся комья голубого огня, внутри которого искажались туманные образы мучеников. Один удар пришелся по бедру. Второй – по плечу. Бешено колотилось сердце, болели глаза и разрывались легкие от нестерпимо едкого воздуха.

«Чтобы выжить, разучись дышать, останови биение сердца…» Не зря на мастерской висит щит с этой надписью!

Анжи в очередной раз глубоко вздохнула, затаила дыхание, мысленно отсчитывая удары сердца, и закрыла глаза. Ей нужно ослепнуть, отказаться от воздуха, укротить сердце и не мешало бы оглохнуть, потому что слушать все эти вопли просто невыносимо.

Голубые шары продолжали стегать по ногам, трясущимся коленям и мечу. Странная боль растекалась по всему телу. Оно будто наливалось жидким железом. Еще немного, и Анжи превратится в статую.

Покачиваясь от ударов, она изо всех сил пыталась не открывать глаза. Сосредоточилась на ударах сердца и начала оседать на мелкие ступени. В какой-то момент показалось, что ее тело звонко коснулось лестницы, а веки стали железными. Вечность в тишине!

Снова иссиня-черное небо с жуками вместо звезд. Она по-прежнему в Ардоре. На том же самом месте, где потеряла сознание. Лежала и долго приходила в себя, словно побывав на корабле слепцов. Только что плыла под хлопавшими в ветре парусами, медленно миновав высившиеся по обе стороны скалы, обрызганные белоснежной пеной.

Солнце скрылось за облаками. Ураган сорвал черно-красный стяг, заскользивший по влажной палубе. Из разорванного морока выплыл город с высившимися замками. На всех угрожающе велись красноглазые стяги – символы врагов. Меньше всего Анжи хотелось бы оказаться в том маленьком патетичном мирке. Но знала, что именно там пройдут несколько лет ее жизни.

Похоже, настало время искусственного утра. Нужно найти убежище. Мрак таял, двигались тени домов, различались голоса.

Анжи перевернулась на бок, чтобы доползти до мастерской. Пересчитав локтями ступеньки, дотянулась до проема и толкнула приоткрытую дверь.

—  Драк, отзовитесь… – прошептала она и прокашлялась. – Вы здесь?

—  Не подходи, Йеалайя, – послышалось из глубины комнаты. Анжи вздохнула, узнав низкий голос Драка.

—  Что с вами? – Она, наконец, расшевелила свое непослушное тело и кое-как встала на колени, нащупав бархатистую материю куртки. – Драк? Вы меня слышите? Что случилось?

—  Оскира ен диако.

Драк замолчал и расслабил пальцы, выпустив из руки меч. Анжи затеребила его с новой силой. Почему ей всегда выпадает участь быть бесполезной? Вот что ей надлежит сейчас делать?

—  Очнитесь! Придите в себя! – Анжи нетерпеливо смахнула со щеки слезу. – Пожалуйста! Ну за что мне это?

—  Это вы, моя непосильная ноша? – наконец, пришел в себя парень. – Найдите в аске деревянную колбу и дайте ее мне.

—  Сейчас! Как я рада, что вы живы! Сейчас!

Анжи подползла к мешку и, аккуратно взяв его за край, вытряхнула содержимое на пол. Нащупала что-то похожее на резную колбу.

—  Я нашла! Что с ней сделать?

—  А сами не догадаетесь? – простонал Драк, стараясь перебороть судороги. – Дайте мне напиться!

Анжи подсела к нему ближе и попыталась напоить, больше залив себе в рукава. Драк после двух глотков отстранился. Анжи, не отпуская его, подстелила меховой рукав плаща ему под голову и погладила по упругим волосам, частично стянутым на затылке в короткий хвост. Укрыв Драка остальной частью плаща, собрала в мешок все его вещи. Кроме похожих на булыжники пауков, запрятанных в паутинную сеть.

Пробравшись к двери, Анжи решила закрыть ее, чтобы их не обнаружили бегавшие по улицам подземельные обитатели и прохаживавшиеся с многоглазыми псами стражницы. С каким надменным видом они грызли яблоки, определявшие степень их власти! И с какой завистью и ненавистью глазели на них прохожие! Одна девушка царским жестом бросила огрызок какому-то убогому, и тот принялся кланяться и благодарить. Дым любит яблоки. Интересно, где сейчас ее свита?

Анжи привалилась боком к двери и оглянулась на Драка. Вся квадратная комната с лестницей в дальнем углу, была засеяна окровавленными тушками жутковатых зверьков. Удостоверившись, что живых не осталось, она вернулась к парню и присела возле него. Ничего другого не остается, только сидеть и ждать, когда он придет в себя.

К середине удачно разыгранного дня Драк очнулся и, осторожно поднявшись, надел свой роскошный плащ.

—  Теперь понятно, почему вы оставили меня снаружи, – кивнула Анжи на окровавленные тушки, когда парень продолжил поиски.

Драк промолчал, сосредоточившись на своей задаче.

—  А кто такая Йеалайя?

—  Моя сердечная подруга.

Он долго расшвыривал ногами железный сор. Потом отправился к лестнице, видно надеясь, что от него отстанут.

Надежды не оправдались.

В центре верхней комнаты стоял причудливый станок. Комната, за счет того, что дом охранялся различной нечистью, осталась нетронутой. На стене висела круглая корзинка, служившая когда-то светильней. Под ней мерцало полотно мозаики, осветившееся летавшими под потолком шариками. От пола до потолка из цветных стекол был собран портрет Тирлэй! Ее глаза с длинными ресницами были вскинуты вверх, волосы застыли в порыве ветра, оголив на лбу широкую диадему, а на губах таилась улыбка.

—  Что с вами? – спросил Драк, вытаскивая шарик, угодивший в одну из корзинок. – Не ожидали увидеть столько драгоценностей?

—  Тирлэй… – Анжи подошла ближе и коснулась ледяного полотна. – Какой же ты была красивой. О, боги, почему все так…

—  Позвольте напомнить, нам нужно торопиться.

Анжи сделала шаг назад, не в состоянии оторваться от мозаичного лица. Вот сейчас она точно видит Тирлэй в последний раз. Здесь! В подземелье, где томятся побежденные ею враги!

Драк собрался ступить на лестницу, но остановился, дожидаясь, когда Анжи последует за ним.

—  Вы еще долго будете любоваться стеной? – грубо спросил он, недовольный возложенной на него ответственностью.

—  Мне кажется, я вижу странные знаки на этом портрете. Вы можете посветить?

Драк подошел к стене и сорвал железный пласт с окна. В комнату проник мягкий, еле ощутимый свет. На щеке Тирлэй белела литера, словно нарисованная лучиком. Анжи коснулась ее пальцами, и буква обожгла кожу. Отдернув руку, она оглянулась на Драка. Тот явно терял терпение, когда возле него со скрипом приподнялась одна из напольных плиток.

—  Что вы сделали? – повернулся он к Анжи. – Я вас спрашиваю!

—  Ничего, просто коснулась смальты с буквой. – Анжи растерянно пожала плечами и глянула на портрет. – Она оказалась горячей.

Драк подошел к стене и провел рукой по мозаике. Даже снял перчатку, пытаясь на ощупь определить тепло.

—  Покажите, где эта буква?

—  Вот она. – Анжи приблизилась к стене и приложила ладонь к завитку. Ничего не произошло. Парень велел искать остальные привидевшиеся ей знаки. – Ниже. На шее. Где родинка.

—  Какая еще родинка? – недовольно поморщился Драк. – Уж это вы не могли рассмотреть в таком полумраке.