* * *

Джеймс не шевелился, пока не уверился, что вертихвостка заснула, и только потом позволил себе нормально дышать. Несмотря на сказанное Салли, он вовсе не устал и не страдал от недосыпа. Ночью и правда удалось поспать всего четыре часа, но он привык обходиться и меньшим – следствие службы в полиции. Слежка всегда была невероятно скучным занятием, особенно в темное время суток. Недопустимо позволить себе подремать, недопустимо позволить себе хоть на мгновение потерять бдительность. В противном случае либо ты, либо объект наблюдения могли лишиться жизни.

И вот сейчас Даймонд ощущал тревогу, точно такую же, как в полицейских засадах. Раздражающие нервные мурашки по коже, жжение в желудке, болезненное стеснение в груди. Типа мужского предменструального синдрома, как описывал это состояние его напарник Кейз.

Джеймс ненавидел эти ощущения. Что послужило одной из причин увольнения со службы, вкупе с тяжелой рукой, выкинувшей его из органов правопорядка. Он-то решил, что раз и навсегда избавился от тягостных симптомов, но все вернулось, пусть и в слегка измененном виде, с тех пор, как Салли Макартур ворвалась в его жизнь.

Даймонд прекрасно понимал, что это означает, он уже научен горьким опытом и слишком мудр, чтобы не распознать признаки и не прислушаться к своим инстинктам. Это означает, что во вроде бы простенькой истории кроется больше проблем, чем видится Салли. Это означает, что за последние пару лет Кальдерини стали гораздо опаснее, и если он не разрешит ситуацию правильно, все может закончиться катастрофой.

И еще кое что. Эта неугомонная острая боль тоже знакома. Это значит, что он не в состоянии держать свои чертовы фантазии подальше от Салли Макартур и ее соблазнительного тела. Она быстро превращалась в навязчивую идею, и чем больше он убеждал себя, что эта фифа сплошная головная боль, тем сильнее ее хотел.

И не только тела, бесспорно, весьма аппетитного. Тел вокруг полным-полно, таких же фигуристых, к тому же не обремененных невыносимым характером. Даймонд никогда не страдал отсутствием внимания со стороны противоположного пола, предпочитал завязывать ни к чему не обязывающие отношения, и большинство женщин с готовностью принимали Джеймса на его условиях.

Но в Салли было что-то такое, что превращало его в идиота. Что-то в том, как она с ним пререкалась, как преследовала его и лгала, как стремилась за ним увязаться. В том, как старалась спасти сестру, уберечь отца, опекать Дженкинса и, черт возьми, даже защитить некоего крутого детектива, что одновременно и злило, и невероятно грело душу.

Кто бы мог подумать, что он падет жертвой женских чар.

Даймонд вылез из постели, бормотание «Брэди» перекрывало прочие шумы. Уселся на расшатанный стул, закурил еще одну сигарету и вытянул ноги перед собой.

Черт, как же жалко машину. Они на пару с верным «жуком» пережили больше, чем сыщик любил вспоминать, и в один миг железный друг исчез. Что ж, ничего не поделаешь…

На своем веку детектив повидал слишком много людей, погибших при исполнении служебных обязанностей, поэтому давно осознал, насколько все зыбко. Придется обзавестись тачкой поновее, побольше, поудобнее и не обладающей яркой индивидуальностью. Джеймсу и его банковскому счету пока удавалось избежать крупных покупок, но теперь это неизбежно. «Пасифик газ» придется подождать месяц-другой, пока он не заменит автомобиль.

Хотя кое-что беспокоило. В машине находились некоторые вещи, которые трудно восстановить. Лицензия на оружие. Несколько смен одежды, которую весьма накладно потерять. Сумочка Салли Макартур, вероятно, битком набитая банкнотами и пластиковыми карточками.

Но именно сейчас больше всего было жалко фляжку, оставшуюся на дне чемодана. Не то чтобы Даймонд считал спиртное крайне необходимым, но всегда упаковывал запасец на крайний случай. Да и в кабинет периодически притаскивал полную бутылку на замену пустой.

Можно было купить выпивку в магазине по дороге, но наличных чертовски мало. Сигареты тоже заканчивались, того и гляди, превратишься в чертова святого. Трезвый, некурящий и принявший обет безбрачия. Что за дьявольская комбинация!

Джеймс посмотрел на Салли Макартур, лежащую на прогнувшейся постели, глаза задержались на синяках на бедре. Кальдерини за это ответит. Ясного плана пока нет, но это проявление жестокости не останется неотомщенным.

«Похотливый козел пусть даже не мечтает остаться безнаказанным, причинив вред моей женщине…»

Твоей женщине? Эй, Даймонд, остынь. Мисс Макартур не больше твоя, чем Мадонна. Салли тебя наняла, и придется таскать ее с собой, пока не найдется беглая сестричка, а потом свалить, прихватив нехилый чек за работу.

Джеймс погасил сигарету, направился в ванную и натянул еще влажную одежду, невольно вздрогнув в слишком прохладной комнате. Когда вернулся, Салли сидела и изумленно щурилась, словно сквозь сонный дурман. «Интересно, она всегда такая милая по утрам? - непроизвольно задумался Даймонд. - Каково это – просыпаться рядом с ней?»

– У тебя есть деньги? – резко спросил детектив, выбрасывая из головы неуместные фантазии. – Кроме тех, что были в сумочке? Которая, если помнишь, вне досягаемости.

– Нет. Если только не подвезешь меня к банку.

– Не сегодня. Придется рассчитывать только на мои скудные средства.

– А зачем нам деньги? – зевнула Салли, убирая шелковистые черные волосы с лица.

– Увидишь. Кстати, мой гонорар увеличился.

– Ты уже обходишься мне в пятьсот долларов в день, – удивленно взглянула на него Салли.

– Плюс расходы. Полагаю, гибель моего автомобиля, несомненно, входит в расходы. Это подручные Кальдерини столкнули нас с дороги. Уверен, ты должна покрыть мне убытки.

Салли спустила ноги с края кровати, шелковый халатик скользнул вверх, обнажив большую часть восхитительного бедра.

– Согласна, Даймонд. Наверняка это корыто стоило не больше семидесяти пяти долларов.

– Я рассчитываю на значительное возмещение. Это была классическая модель.

– Это была классическая звезда автосвалки. Не волнуйся, Даймонд. Как только благополучно вернешь мою сестру домой, сможешь купить совершенно новую «феррари».

– Согласен на «альфу».

Джеймс закурил еще одну сигарету, привалившись к дверному косяку ванной комнаты.

– Так поедешь со мной или вернешься домой?

Салли встала, слегка покачиваясь, и нарочито приторно улыбнулась.

– Конечно, с тобой, Даймонд. Уверена, без моей поддержки тебе не обойтись.

– В тот день, когда я соглашусь, что без твоей поддержки мне не обойтись, двину прямиком в дом престарелых, – взревел он, как разъяренный дракон, и выпустил дым из ноздрей.

– Даймонд, – промурлыкала Салли и прошла мимо, якобы случайно коснувшись его пахнущим цветами телом. – Надеюсь, на тебя распространяется федеральная программа медицинской помощи престарелым.

– Зачем люди выходят на охоту в этот ночной час? В такую погоду? – недоумевала Салли, вглядываясь в чернильную туманную мглу, пока они тащились по извилистой дороге к озеру.

Вдалеке группами по двое-трое бродили темные фигуры с оружием за плечами, одетые в бесформенный охотничий камуфляж.

– Ладно бы наступил сезон охоты.

– Где-то здесь вечный сезон охоты, – пробормотал Даймонд, резко свернув на грунтовую дорогу, которая была на удивление хорошо укатана, учитывая, как далеко от проторенных путей она находилась. – Следуй за мной и держи рот на замке. На этот раз просто поверь мне.

Джеймс подъехал к темному домику. Поодаль прогуливалось еще несколько охотников, и Салли с интересом отметила, что некоторые из них нацепили темные очки, невзирая на дождливую тьму. И на всех одинаковая обувь. Не охотничьи сапоги и даже не удобные кроссовки. Лакированные модельные туфли.

– Это ведь не охотники, правда? – внезапно осенило следопытшу.

– Но и не животные. Подручные Кальдерини.