– Отпусти девушку, недомерок.

Лицо Сальваторе окаменело, взгляд сверкнул злобой, а пальцы еще сильнее впились в коленку Салли.

– Кем, черт возьми, ты себя вообразил, что пришел в мой ресторан и накинулся на мою гостью?

– Она не твоя гостья, а моя, – рявкнул Даймонд. – Последний раз говорю. Отпусти ее.

Один из элегантно одетых официантов наклонился и что-то прошептал на ухо Сальваторе Кальдерини. Лицо старика еще сильнее заледенело, но когтистая властная хватка ослабла. Салли с неприличной поспешностью выскочила из-за стола, наполовину выдернутая Даймондом, вцепившимся в ее оголенную руку. «Завтра проявится красочный набор разнообразных синяков», – подумала Салли, тщетно подтягивая глубокий вырез и одергивая подол дурацкого расшитого бисером платья.

– Следовало предупредить, что у вас имеется охранник, маленькая леди, – еле слышно прошипел Сальваторе. – Я бы сразу выбросил тебя в переулок, вместо того чтобы попусту тратить на тебя время.

– Я все еще предлагаю заключить сделку... – выпалила Салли, но Джеймс уже тащил ее прочь.

– Никаких сделок, – отрезал Сальваторе.

– Никаких сделок, – железобетонно припечатал Даймонд.

Салли бросила последний взгляд на старика, пока детектив волок ее через лабиринт переполненных столиков. Дон Сальваторе сидел неподвижно и смотрел ей вслед, за его спиной выстроилась фаланга мужчин в темных костюмах. Салли вдруг осознала, что главарю достаточно щелкнуть пальцами, и они с Даймондом никогда отсюда не выберутся. Внезапно холод пробрал ее до костей и Салли затрясло.

Джеймс, не обращая внимания на ее состояние, просто тащил дуреху дальше, даже не оглядываясь на группу крайне опасных людей за спиной.

Ночь выдалась прохладной, влажный туман с залива густо висел в воздухе. Салли позабыла, где оставила «альфу», но Даймонда это совершенно не волновало. Он волок ее по тротуару в сторону потрепанного «фольксвагена», когда заметил, что она тормозит.

Джеймс остановился, повернулся и взглянул на девушку с явным нетерпением.

– Какого черта? – взревел он. – Если беспокоишься о своем автомобиле, забудь. У нас есть проблемы поважнее.

Салли открыла рот, чтобы поспорить, но от ужаса все слова вылетели из головы.

– Я… я… я… – лепетала она.

По лицу внезапно хлынули горючие слезы. Салли никогда не плакала. И уж конечно не собиралась реветь перед Сэмом Спейдом.

Но слезы лились ручьем, застилая зрение, и Салли никак не удавалось взять себя в руки. Она дрожала и стучала зубами, и все, что хотелось сделать – свернуться в комочек и рыдать, как ребенок. Даймонд взглянул на горемыку, испустил страдальческий вздох и подхватил ее на руки.

Истинно романтичный галантный жест настолько потряс Салли, что она на миг затихла, но когда он запихнул ее на переднее сиденье «жука» и вырулил на шоссе, снова затряслась и завсхлипывала. Дороге к особняку Макартуров не было конца. Даймонд включил обогреватель на полную мощность, но Салли никак не могла согреться. Он протянул ей пачку салфеток, прихваченных из ресторана быстрого питания, но слезы не иссякали. К тому времени, как они остановились перед огромным домом, Салли настолько расклеилась и возненавидела себя, что едва могла двигаться.

Даймонд снова подхватил ее на руки и с кажущейся легкостью двинулся вверх по широким ступеням. Дженкинс открыл дверь, Салли мельком глянула на его озабоченное лицо, пока Даймонд шагал мимо дворецкого к длинной изогнутой лестнице.

– Где ее спальня? – рявкнул детектив.

– Третья дверь справа, – ответил Дженкинс. – Принести мисс чего-нибудь?

– Бренди, – приказал Даймонд, слегка задохнувшись от перегрузки.

Салли тут же пожалела о съеденном в обед пироге, но тревога наконец-то улеглась, и она начала наслаждаться происходящим. Чрезвычайно.

Джеймс пнул дверь ногой и, не включая света, направился прямо к огромной кровати с балдахином, остановился и на миг крепко сжал в объятьях покрытую бисером фигуру.

Салли глазела на него сквозь непролитые слезы, губы повлажнели, тряслись и слегка приоткрылись.

– Что ты на меня так смотришь? – раздраженно спросил он.

– Мне нравятся не только киношные детективы, – прошептала она. – Я также весьма неравнодушна к «Унесенным ветром».

Невозможно поверить, но этот грубиян искренне улыбнулся. Смуглое красивое лицо неузнаваемо преобразилось. Пришлось признаться самой себе – будь она на самом деле столь легкомысленной, как считали окружающие, немедленно влюбилась бы в этого неожиданного Даймонда.

– Ясно, – пророкотал он. – Но ты кое-что забыла. Я Филип Марлоу, а не Ретт Батлер.

И бросил ее на кровать.

Через мгновение он исчез. Правда без прощального поцелуя, но Салли ничуть не расстроилась. Ни один мужчина никогда не был настолько сильным и заботливым, чтобы отнести ее от порога в постель. Подобный поступок сулил прекрасные перспективы. Внушал большие надежды.

Блаженно вздыхая, Салли лежала и фантазировала, как бы выглядел Джеймс в одежде Ретта Батлера.

Джеймс спускался по лестнице и на полпути встретил Дженкинса, направляющегося в спальню Салли с рюмкой бренди на серебряном подносе. Детектив схватил хрустальный наперсток, опустошил одним глотком и со стуком поставил обратно.

– Это было для меня, – заявил он.

Строгое лицо Дженкинса озарил проблеск улыбки.

– Разве мисс Салли ничего не нужно?

– Понятия не имею. Но не мешало бы проверить.

Дворецкий исчез в верхнем проеме лестницы, Даймонд хмуро посмотрел ему вслед, пытаясь разобраться в предпосылках своего чертовски скверного настроения. Отчасти причина, конечно, заключалась в четком осознании того, что Салли Макартур лжет. Другая – в том, что пустяковое дельце оказалось немного сложнее, чем показалось на первый взгляд. Заработок в пятьсот долларов за день достанется не так легко, как он поначалу вообразил. Придется иметь дело не только с безрассудной глупышкой наверху, но и столкнуться с толпой субъектов, по многим поводам стремившихся свести с ним счеты. Семья Кальдерини не так опасна, как некоторые из их коллег с Восточного побережья, но и недооценивать эту банду тоже не стоит.

Но главная причина мерзкого настроения – незабываемое ощущение соблазнительного тела мисс Салли Макартур в своих объятьях и ее сияющий взгляд, обласкавший его, когда он опустил киноманку на эту нелепую кровать. Будь он другим человеком или в других обстоятельствах, не оставил бы ее так быстро. Черт, возможно, не оставил бы вовсе.

Подобные мысли до добра не доведут. Даймонд взял за непреложное правило никогда не связываться с клиентками, и уж, конечно, еще не выжил из ума настолько, чтобы спутаться с кем-то вроде Салли Макартур. Даже если у нее возмутительно стройные ножки, невыносимо манящий рот, а уж тело…

– Ад и все дьяволы, – вслух выругался Джеймс и, перепрыгивая через ступеньки, поспешно ринулся вниз, дабы сбежать от искушения.

Но едва он достиг вестибюля, как замурлыкал телефон.

Даймонд проигнорировал трель, полагая, что у Салли в спальне имеется свой аппарат. Однако назойливое дребезжание не прекращалось, стало быть, либо Салли не желает снять трубку, либо у нее отдельная линия. Джеймс направился к двери, потом остановился, повернулся и импульсивно схватил трубку в последний момент.

– Да? – рявкнул он, не теряя времени на вежливость.

– Это резиденция Макартуров? – довольно надменно осведомился сварливый голос.

– Кто спрашивает?

– Исайя Макартур, вот кто!

«Людоед, от которого Салли стремится защитить сестру».

– Предполагается, что вы находитесь где-то на Дальнем Востоке, – осуждающе проскрежетал Даймонд.

– Вернулся пораньше. С кем я разговариваю?

– Я Джеймс Даймонд, – помедлив, представился детектив. – Друг вашей дочери.

– Какой?

– Какой друг?

– Какой дочери?

«Тревога в голосе вряд ли подходит холодному монстру, безжалостному к нелюбимой падчерице».