Салли очень хотелось увидеть его лицо в темноте.

– Нет, но сказали, что Винни и Люси там нет.

– Так и есть, – подтвердил Даймонд, слегка охнув от боли. – Сладкая парочка укатила три дня назад в какой-то городок в пустыне.

– Тогда все достаточно просто. Как только почувствуешь себя лучше, отправимся в путь.

– Леди, пустыня – очень неконкретная цель. Глупо разъезжать по необъятным пескам в надежде наткнуться на твою сестру.

– Естественно, но у меня есть ключ к разгадке.

– Боже, помоги мне, у нее есть ключ, – повторил Джеймс упавшим голосом. – Теперь мы изображаем загадочного Чарли Чена[10].

– Мне больше по душе Нэнси Дрю[11].

– А мне больше по душе найти место, где можно прилечь, – отрезал детектив. – Пока ты играешь в свои фантазии, я спокойно напьюсь.

Салли задумчиво притихла. Она слышала затрудненное дыхание, понимала, что Джеймс страдает от невыносимой боли, и мечтала обладать такой силой воли, чтобы настоять и направиться прямо в больницу.

Но решила ему довериться. Даймонд лучше знает свое тело и пределы собственной выносливости. К тому же наверняка не получится избежать множества неудобных вопросов. Возможно, врачи не обязаны сообщать о тяжких телесных повреждениях, в отличие от огнестрельных ранений, и все-таки вряд ли жертве зверского избиения удастся спокойно покинуть больницу с несколькими бинтами и упаковкой болеутоляющего.

Да, Джеймс прав, лучше самим о нем позаботиться. Если при свете номера мотеля он будет выглядеть еще хуже, чем она подозревает, то всегда можно вызвать скорую помощь. Даймонд не умрет у нее на руках. Просто не посмеет.

Грязная дорога сменилась сначала мостовой, потом шоссе, дождь непрестанно колотил по «альфе». В салоне царила тишина, нарушаемая только болезненными хрипами Джеймса. Салли стискивала руль, боясь увеличить скорость и одновременно страшась заблудиться, когда тусклые огни города пронзили темноту.

Правда, это оказался совсем не город. Ни аптеки, ни винной лавки. Только автозаправка с присоседившимся семейным магазинчиком. Казалось, охотничье снаряжение вытеснило необходимые для жизни товары.

К счастью, местные охотники явно высоко ценили крепкие напитки, поэтому алкогольный отдел блистал неплохим ассортиментом. Салли подумала о Даймонде, скрючившемся на переднем сидении «альфы», и купила самую большую бутылку «Чивас Ригал» – вроде тех пузырьков, что выдают в самолете, – которую позволило скудное содержимое кошелька.

Когда беззубая бабуля, крутя ручку кассового аппарата, пробила общую стоимость покупок, в бумажнике детектива осталось два парковочных талона, кредитка с истекшим сроком действия и один доллар. Зато в бумажном пакете покоились эластичный бинт, мини-бутылка скотча, пакетик с кусками тако и три банки диетической кока-колы, обошедшиеся чуть дороже виски.

Отель «Бедди-Бай Мотор» оказался ничуть не лучше «Мотеля-Люкс». Комнатушка изобиловала ползающими и летающими насекомыми, черно-белый телевизор не предлагал даже «Брэди», лампочка в двадцать пять ватт освещала единственную двуспальную кровать. Очень узкую. Ставшую совсем крошечной, когда на нее рухнул Джеймс.

Салли закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и уставилась в сумрачную мглу номера. Предстояла долгая-долгая ночь.

В жизни Джеймса случались времена и получше. Если отбросить имидж крутого мачо, можно честно признаться, что он редко когда чувствовал себя настолько отвратительно. Ребра дьявольски болели, не говоря уже о лице, животе, кулаках и почти каждом квадратном дюйме многострадального тела. Последнее, чего он хотел – чтобы Салли Макартур увидела его в таком избитом плачевном состоянии. И уж чего совсем не хотел – чтобы она касалась его руками. Особенно, когда он в настолько никудышной форме, что не способен сопротивляться.

Если не шевелиться, возможно, даже удастся заснуть. Может, если Салли оставит его в покое, то утром он проснется вполне жизнеспособным. Разве что слегка поцарапанным. С другой стороны, если не перебинтовать ребра, не промыть и не обработать раны, не положить лед на запястья и не затолкать медикаменты в организм, то завтра он почувствует себя еще хуже, чем сейчас, даже если это и кажется абсолютно невозможным.

– Что тебе требуется в первую очередь? – спросила Салли, пересекая комнату. – Медицинская помощь, ибупрофен или виски?

– Виски, – успел прохрипеть детектив, прежде чем сорвался на стон, пытаясь принять вертикальное положение.

Маленькая ладошка прикоснулась к центру избитого торса, нежно подталкивая вниз.

– Не двигайся, – приказала Салли, глядя на пострадавшего сквозь полумрак. – Ты похож на покойника. Я дам тебе выпить, если попытаешься снять пиджак. Боюсь, он в довольно плачевном состоянии. Добавить льда или воды?

– Дай сюда бутылку, – прорычал Джеймс, протягивая руку.

На какой-то миг рассудок растерялся, когда Салли вложила что-то размером с флакон духов в его разбитую ладонь.

– Что это, черт возьми?

– Твоя бутылка виски. «Чивас Ригал», между прочим. Я решила, что ты заслужил самое лучшее после перенесенных страданий.

– Я заслужил не меньше кварты этой божественной жидкости. Сколько пузырьков ты купила?

– Один, – весело сообщила Салли, копаясь в сумке. – Это все, на что хватило денег.

– Я тебя точно придушу, – пообещал Джеймс, но невыносимая боль не позволила даже встать на ноги.

– Тебе меня не напугать, Даймонд. Ты в плачевной форме, и мы оба это знаем. Уверена, что неумеренное потребление спиртного вдобавок ко всему прочему не принесет тебе никакой пользы.

– Уверен, что неумеренное потребление спиртного вдобавок ко всему прочему принесет мне чертовски большую пользу.

Джеймс попытался сломать печать на миниатюрной бутылочке, но пальцы настолько онемели и распухли, что не повиновались, в результате смешной наперсток выпал из рук, и Даймонд со слабым сожалением услышал, как флакончик покатился под кровать.

– Давай обработаем твои раны, – бодро предложила Салли, установив свой напиток на шаткий столик. – И сразу почувствуешь себя гораздо лучше.

– Вряд ли. Нечего и надеяться, что ты пьешь пиво? – мрачно поинтересовался страдалец, глядя в потолок.

– Ты всегда так одержим выпивкой?

Салли присела на кровать, и сдвиг матраса под ее весом едва не выдавил мучительный вопль из его груди.

– Не всегда, – сквозь зубы процедил Джеймс. – Послушай, можешь хоть всю ночь напролет распевать мне песни о пользе умеренности, если перед этим сходишь и купишь бутылку нормального размера.

– Это невозможно, – покачала головой Салли и осторожно потащила пиджак с избитого плеча. – Я потратила все деньги.

– Все мои деньги?

Салли сумела стянуть пиджак и бросила его на пол. Потом приступила к расстегиванию пуговиц на рубашке. Джеймс недоумевал, с какой стати она так осторожничает – рубашка порвана на спине и никуда не годится. Но позволил ей хлопотать, по каким-то причинам наслаждаясь нежной заботой.

– Не волнуйся, Даймонд, мы все включим в расходы. В том числе большую бутылку «Чивас». А теперь перестань скулить, и давай снимем с тебя рубашку.

В обшарпанном номере внезапно воцарилась ошеломленная тишина.

– Боже, Даймонд, что они с тобой сделали? – прошептала Салли.

– Прекрасно знаешь – что. Измолотили до чертиков. Кое-кто старался вколотить мне науку не совать нос в чужие дела. Полагаю, все выглядит гораздо хуже, чем есть на самом деле. Хотя вряд ли такое возможно.

– Джеймс, – еще тише пролепетала Салли.

– Да?

– Боюсь, что падаю в обморок.

И, не говоря больше ни слова, рухнула на кровать и замерла.

С ворчанием детектив вытащил себя из постели и захромал к засиженному мухами зеркалу, криво висевшему над продавленной двуспальной кроватью. Сейчас никто не обвинил бы его в сходстве с героем девичьих грез, это точно. Лицо избитое и окровавленное, один глаз почти полностью заплыл. Темное пятно на торсе постепенно расползалось, и в течение нескольких часов, вероятно, обретет ярко-фиолетовый цвет.