Выход из боя и последующее разделение Тихоокеанского флота Нимица и Седьмого флота Макартура было непростой операцией. Нимиц в течение нескольких дней пытался получить обратно корабли, которые он передал Макартуру. Они были нужны ему для создания Пятого флота, который в скором времени должен был атаковать Иводзиму и Окинаву. Со своей стороны адмирал Кинкейд ощущал потребность в этих кораблях для защиты сообщения через залив Лингайен.
Нимиц указывал на то, что у японцев безусловно недостаточно сил, чтобы угрожать Филиппинам и одновременно защищаться от предстоящего наступления Тихоокеанского флота, которое несло угрозу уже для самой Японии. И если для обороны Филиппин, которые уже были защищены авиацией наземного базирования, выделить еще и флот, способный противостоять всем тяжелым кораблям, остававшимся в японском флоте, то на неопределенный период пришлось бы забыть о наступлении союзников в Тихом океане.
В конце концов Нимиц согласился на то, чтобы у Кинкейда осталось четыре старых линкора, но запросил обратно «Нью-Мексико» и «Калифорнию», которые нуждались в серьезном ремонте после атак камикадзе. Он также согласился, чтобы в Седьмом флоте временно оставались 2 тяжелых крейсера и 22 эсминца из состава Тихоокеанского флота. Он был готов, хотя и неохотно, обойтись без этих судов, потому что с Европейского театра военных действий недавно прибыли военные корабли, среди которых было четыре старых линкора. Тон депеш, которыми обменивались Макартур, представлявший Кинкейда, и Нимиц, хотя и был иногда настойчивым, все же оставался достаточно сдержанным и вежливым, и переписка поэтому не оставила горького осадка.
Примерно в это время Нимиц получил приятное известие, которое не было для него неожиданным. Офицер Джеймс Лей послал Кейт, дочери Нимица, кольцо с объявлением помолвки. С тех пор как Джим служил под командованием Нимица на «Огасте», адмирал и миссис Нимиц проявляли к нему интерес и с одобрением относились к крепнущей дружбе между ним и Кейт. Поскольку Джим провел большую часть войны в Тихом океане, последние три года молодая пара встречалась не часто, но поддерживала постоянную переписку. Нимиц послал им сердечное благословение.
Нимиц в течение определенного времени готовился отправиться на Гуам. Заявленной причиной переезда (и без сомнения она являлась главной) было желание перенести штаб-квартиру поближе к району боевых действий. С некоторой натяжкой в качестве второй причины можно было назвать желание вырваться из Макалапы, с ее рутиной, связанной с обслуживанием постоянно растущих вооруженных сил, и где становилось все более многолюдно. Над штаб-квартирой главнокомандующего был даже надстроен дополнительный этаж, но здание еще больше заполнилось столами и людьми, выполняющими занудную работу, от которой не мог избавиться и сам главнокомандующий.
Нимиц брал с собой лишь небольшой штаб, т. к. он предпочитал, чтобы он занимались исключительно планированием боевых операций и управлением ими. Штаб, остававшийся на прежнем месте, должен был заниматься в основном административной работой. Его возглавил отчаянно сопротивлявшийся этому заместитель Нимица, адмирал Тауэрс, который хотел быть в составе боевых частей. Оставлен был также и генерал Ричардсон, который должен был отвечать за боевую подготовку военнослужащих и текущие дела армии.
Из-за того что Гуам подвергался бомбардировкам, и в результате последующего сражения немногочисленные города и поселки на острове были превращены в груды камней, штаб-квартиру главнокомандующего и связанные с ней структуры пришлось обустраивать с нуля. Во время своего визита на Гуам в августе предыдущего года Нимиц подобрал место для новой штаб-квартиры на вершине утеса, который впоследствии получил название Холма Главнокомандующего. Как только командование дало зеленый свет на перенос штаб-квартиры, бульдозеры начали выравнивать площадку для строительства комплекса.
Нимиц отклонил несколько проектов передовой штаб-квартиры, а затем подготовил свой, который и был реализован. Штаб-квартира представляла собой двухэтажное деревянное здание, не имевшее ничего общего с крепостью в Макалапе, защищенной от бомбежек. Неподалеку размещались коттеджи для адмиралов и генералов, а также приезжающих с визитом важных должностных лиц. Нимиц, адмирал Макморрис и доктор Андерсон занимали дощатый белый дом с четырьмя спальнями, большой гостиной-столовой и верандой, с которой открывался вид на гавань Лганья. По соседству размещался большой коттедж, где жили адмирал Шерман и другие штабные офицеры. Первое время остальные офицеры и рядовые жили в сборных домах из гофрированного железа, но со временем передовая штаб-квартира расширилась и офицеры поселились в двухэтажном доме в квартирах для несемейных.
В процессе подготовки к переезду главнокомандующий приказал сделать копии всех важных документов и в огромных ящиках отправить их за 3500 миль кораблем на Гуам. В январе 1945 года выбранные главнокомандующим люди были разбиты на пять групп, и по одной группе начали самолетами отправляться на Гуам. Нимиц прибыл в новую штаб-квартиру 27-го числа, как только Спрюэнс принял командование Пятым флотом на Улити.
Для Нимица повседневная рутина осталась почти такой же, как в Перл-Харборе, однако отношения на новом месте были более свободными. Галстуки, обязательные в Перл-Харборе, на Гуаме не носили вовсе, а вскоре после прибытия Нимиц объявил шорты приемлемой формой одежды и стал носить их сам. Капитан Гарольд Гопкинс, который 2 февраля прибыл с визитом из Сиднея, застал большую часть штаба главнокомандующего в шортах. «Для меня это стало сюрпризом, — писал он своей жене. — Никто, кроме меня, не носил чулок, и волосатые ноги в коротких носках либо забавляли, либо вызывали отвращение, в зависимости от состояния здоровья их обладателя».
Адмирал Нимиц привез с собой своего шнауцера Макалапу, известного всем как Мак. Перекормленный Мак был как всегда суров и лаял на всех, кроме хозяина и еще одного-двух человек. Он много гулял, а на Гуаме научился и полюбил плавать. С точки зрения Нимица, любое существо, которое любит гулять и плавать, не может быть совсем плохим. В любом случае для него было немыслимо не иметь собаки.
Иногда по утрам Нимиц совмещал упражнения и солнечные ванны, совершая пробежки по дороге в шортах и без рубашки. В Макалапе он никогда не позволял себе такую бесцеремонность, из-за женщин, которые работали служащими и машинистками в офисе главнокомандующего. К тому же пробежка без рубашки выглядела бы неуместной среди деревьев и кустарников, которые создавали впечатление, что вы находитесь в окрестности респектабельной усадьбы. На грубом холмистом Гуаме такая пробежка вполне соответствовала обстановке, хотя однажды адмирал флота едва не попал из-за нее в довольно курьезную ситуацию.
Однажды рано утром из флотского госпиталя сбежал психически неуравновешенный пациент. Он вышел в одних трусах и перелез через ограду. Когда его видели в последний раз, он бежал в направлении Аганьи. Роберт Шваб, отвечающий за нейропсихиатрическое отделение, взял двух служащих госпиталя и в сопровождении вооруженных морских пехотинцев — на Гуаме все еще встречались потерявшиеся японские солдаты — отправился в погоню. Вскоре они выследили человека, который в одних шортах бежал по дороге. Они уже были готовы его схватить, когда из-за поворота появился джип с морскими пехотинцами. На борту джипа были пять звездочек.
— Наш отряд внимательно посмотрел на пять звездочек и тихо удалился, — вспоминал доктор Шваб. — Если бы в этот момент не появился джип, то человека в шортах бесцеремонно схватили бы и доставили в барак для психически больных. И если бы он заявил, что он Честер Нимиц, мы были бы уверены, что это и есть наш пропавший пациент.
Адмирал Нимиц, разумеется, все время находился под охраной. Отряд его телохранителей состоял из восьми сержантов морской пехоты. Они находились при нем и днем и ночью, когда он был за пределами своего дома, сопровождая его на разумном расстоянии. Такие меры были необходимы, поскольку японские солдаты бродили в джунглях Гуама до конца войны и даже после ее окончания. Однажды ночью японский солдат, вероятно, в поисках пищи, зашел в передний двор дома Нимица. Он был замечен караулом, но, несмотря на шквальный огонь, сумел скрыться.
