Эмилия надула губы и, кажется, собралась плакать.
Глава 6.
Красная шапочка.
Потом пришел Гадкий Утенок, сын того, который в сказке превратился в лебедя. Как только он вошел, Эмилия отвела его в сторону и быстро-быстро зашептала ему в самое ухо:
– Знаете что, вы из комнаты не выходите, ладно? Не ходите в кухню, ладно? Там живет такая черная фея, которая с утятами знаете что делает? Не знаете? Она их жарит, бедненьких, представьте себе!…
Утенок так испугался, что сделался бледнее восковой свечки-не такой розовенький, какие зажигают на праздник, а обыкновенной, белой, – и должен был прислониться к стене, чтобы не упасть.
А гости все подходили и подходили. Столько пришло разных волшебных героев из разных волшебных сказок, что ни на дворе, ни в саду негде было апельсину упасть.
Носишка глядела, глядела, все глаза проглядела. Сколько тут было принцев, и принцесс, и фей, и гномов, и ведьм, и злых духов!… Все, кто был в комнате, так и прилипли к окнам, упиваясь этим невиданным зрелищем, не в силах ни слова вымолвить от изумления и восторга. Только Эмилия решила все-таки поговорить.
– Я вот думаю о нашей корове, – сказала она с философским раздумьем в голосе, – и мне кажется, что на бедняжку это все может плохо повлиять. Бедняжка привыкла каждый вечер спать во дворе. И представьте: выйдет она во двор, повернется в одну сторону – там принц, повернется в другую – там гном, взмахнет хвостом – и заденет какую-нибудь принцессу… Бедняжке просто развернуться негде. Если даже она не умрет со страху, то может молоко потерять; что мы тогда завтра завтракать будем?!…
Когда все устали смотреть в окно, было решено начать танцы. Эмилия вышла во двор и пригласила в комнату всех, кто влезет. Когда все влезли, Носишка пошла танцевать с Аладдином, Белоснежка закружилась в паре с Котом в Сапогах… Только Золушка не танцевала – боялась испортить новые башмачки.
Тут граф де Кукурузо, который все еще был на своем наблюдательном посту на окне, закричал:
– Я вижу вдалеке облако пыли.
Танец прекратился. Все переглянулись: кто бы это мог быть? Раздались легкие шаги на крыльце, дверь отворилась, и Рабико ввел… Красную Шапочку!
– Шапочка! – воскликнули все в восторге, потому что кто ж на свете не любит эту милую девочку? – Да здравствует Красная Шапочка!
Она вошла раскрасневшаяся, потому что всю дорогу шла пешком, и сказала:
– Привет тамошним и здешним и всем нашим присердечным! – И она весело поцеловала сначала хозяйку, а потом ее куклу.
Эмилия немедленно прилипла к гостье.
– Прежде всего вот что, – сказала она, – нам очень жалко вашу бабушку. Вы даже не представляете, как мы все тут огорчились, узнав, что ее волк съел. Такая неприятность! А между прочим, скажите: ваша бабушка была толстая или худая?
Красная Шапочка очень удивилась такому вопросу, но отвечала, что худая.
– Очень худая или не особенно?
– Довольно худая.
– В таком случае, я не понимаю этого волка, – задумчиво проговорила Эмилия: – Ну какое же это питание?
Все очень смеялись, и Носишка объяснила, что у Эмилии у бедной от рождения ум ослячий. В этот момент часы пробили пять.
– Уважаемые принцессы и принцы, – сказала Носишка, – прошу к столу на чашку кофе. И крикнула в сторону кухни: – Тетушка Настасия! Принеси кофе повкуснее для наших знаменитых гостей!
Когда тетушка Настасия вошла в комнату с дымящимся кофе на подносе, она даже глаза вылупила от изумления.
– Господи! – воскликнула она. – Что тут делается! Ни в сказке сказать, ни пером описать… Не понимаю, откуда это Носишка приводит всех этих важных особ и где она берет принцесс в таких красивых нарядах…
– Кто это? – шепнула Белоснежка на ухо Эмилии, пока старая негритянка разливала кофе.
– Вы не знаете? – отозвалась Эмилия с хитрой улыбочкой. – Тетушка Настасия – это африканская принцесса, которую злая фея превратила в кухарку. Когда придет один принц и найдет одно кольцо, лежащее в животе у одной рыбы, Настасия снова превратится в принцессу. Не верите? Кто от этого потеряет, так это донна Бента, потому что такой кухарки она уж никогда не найдет.
Кофе пили все, кроме Золушки.
– Я пью только молоко, – объяснила маленькая красавица. – Я боюсь, что от кофе я потеряю цвет лица.
– Обязательно потеряете, – сказала Эмилия. – Вот тетушка Настасия пила, пила кофе и, сами видите, какая стала черная…
Глава 7.
Незванный гость.
Педриньо, Аладдин и Кот в Сапогах не принимали никакого участия во всех этих разговорах. Стоя в углу комнаты, они оживленно спорили на тему о приключениях и подвигах. Аладдин расхваливал чудесные свойства своей волшебной лампы и рассказывал разные удивительные случаи, связанные с ней. Педриньо, чтоб не ударить в грязь лицом, принялся расхваливать меткость своей рогатки. Спор шел такой горячий, что грозил перейти в ссору.
– А ты приходи как-нибудь специально, – сказал Педриньо, – и посмотрим, что может совершить больше чудес – твоя лампа или моя рогатка.
– Бьюсь об заклад, что моя лампа! – сказал Аладдин.
– А я бьюсь об заклад, что моя рогатка! – сказал Педриньо. Кот в Сапогах вмешался:
– Я буду судьей и, кстати, бьюсь об заклад, что ни ваша лампа, ни ваша рогатка не стоят даже подошвы моих семимильных сапог!…
Покуда они спорили и договаривались о дне состязания, произошел один весьма прискорбный случай. Бедный граф, всеми забытый, мирно задремал на своем бинокле, как вдруг – трах! – веревочка порвалась, и он во весь свой рост растянулся на полу. Он так сильно ударился, что потерял сознание.
Принцессы бросились к нему, принялись брызгать на него водой, растирать его – все напрасно! Бедный мудрец не приходил в себя.
Все были страшно расстроены. Первой опомнилась Эмилия.
– Вообще-то особой беды нет, – сказала неумолимая кукла со своей обычной дерзкой прямотой, – если даже граф погибнет, то тетушка Настасия сделает нового. Она использует ножки, ручки, головку и шляпу от этого, а туловище сделает из свежего стебля кукурузы. Ничего страшного… Впрочем, мне пришла в голову блестящая идея, – продолжала Эмилия, повернувшись к Золушке и не обращая никакого внимания на всеобщее замешательство, вызванное ее жестокими словами: – лучше всего превратить графа во что-нибудь. Взмахните-ка на него вашей волшебной палочкой, принцесса!
Золушка нашла, что эта идея действительно недурна, но, раньше чем махать, спросила, во что именно следует превратить графа. Носишка считала, что лучше всего – в волшебника с колпаком, усеянным звездами. Белоснежка сказала, что, может быть, в гномика… В конце концов победила точка зрения Эмилии, которая оказалась самой практичной:
– Вот что. Тетушка Настасия нуждается в ступке, чтоб толочь соль. Надо превратить графа в ступку! Так мы найдем ему прекрасное применение, и он принесет даже больше пользы, чем как ученый.
Идея Эмилии была снова одобрена, и Золушка легонько ударила волшебной палочкой графа:
– Повертись, оборотись, в ступку превратись!
И граф тотчас же превратился в новенькую ступочку, совсем такую, как просила тетушка Настасия. Старая негритянка взяла графа-ступку с уважением и как-то с опаской.
– Просто не знаю, как буду в нем толочь, – сказала она, – начнешь толочь и вспомнишь, что это граф… уж больно жалко. Во всяком случае, я очень благодарна сеньоре Золушке за подарок, спасибо.
И она унесла ступку на кухню, где поставила в посудный шкаф, бормоча себе под нос:
– Конец света, да и только!… Никогда б не подумала, что граф – и вдруг в ступку… Печальная картина.
А в комнате Носишки все играли в превращения. Золушка взмахивала волшебной палочкой и превращала все, что просили, во все, во что просили. Эмилия притащила все свои игрушки, чтоб их превратить в другие игрушки, лучше. Потом пожалела о старых игрушках и попросила перепревратить новые опять в старые. Эта веселая игра была в самом разгаре, когда послышался такой стук в дверь, что весь дом зашатался. Так еще никто не стучал. Принцессы испугались.
