Сразу за королевской четой ехал телохранитель – белоглазый, ростом и статью напоминающий генерала Лаха. Изак знал со слов Доранея, что телохранителя зовут Коран и он является доверенным лицом короля с тех пор, как тот пришел к власти.

Когда стало ясно, что королева никак не может родить ребенка, о короле и его телохранителе стали ходить всякие слухи, хотя белоглазый проявлял большой интерес ко многим городским шлюхам. Шпионы Лезарля выяснили, что слухи не имеют под собой оснований – короля и слугу объединяла любовь к власти, а не к плотским утехам.

Коран был одет очень просто, его простая и удобная рубашка не отличалась от рубашек Доранея и Вейла. Такая одежда не являлась формой в строгом смысле слова, но была легко узнаваема, и Изак приготовился, подъехав ближе, увидеть пчелу на воротнике и татуировку на левом ухе.

Едва встречающие и гости съехались, Дораней махнул рукой, и гвардейцы короля начали оттеснять народ с дороги. Чтобы оставить побольше места для Изака и его свиты, гвардейцы повернули коней вполоборота к толпе, отчего им самим пришлось развернуться в седлах, приветствуя гостей.

Карел отдал резкую команду, и передние ряды «духов» разделились и придержали лошадей, отстав от кранна и его окружения. Изак проехал вперед в сопровождении остальных «духов» и натянул поводья, чтобы спешиться: Тила предупреждала, что Эмину не понравится, если ему придется приветствовать гостя, который будет возвышаться над ним на два-три фута. У кранна и короля и так была изрядная разница в росте, но верхом она еще больше бросалась в глаза.

Изак подошел к Эмину, вытянув руки ладонями вверх, а король сделал шаг вперед и взял гостя за запястья.

– Милорд Изак, – возвестил Эмин ясным, звучным голосом, – добро пожаловать в мое королевство.

– Король Эмин, – ответил Изак, стараясь говорить столь же громко, – благодарю вас и весь народ Нарканга и Трех городов за гостеприимство, которое мне ежедневно оказывали на ваших землях.

И Изак вежливо поклонился.

Тила рассказывала, что Фарлан никогда официально не признавал коронацию Эмина Тонала, поэтому слова кранна имели особое значение – как политическое, так и духовное.

Эмин понимающе поклонился в ответ.

Он выглядел моложе, чем ожидал Изак. Король правил Наркангом уже двадцать лет – он захватил город, когда был чуть старше Изака – но в черных блестящих волосах Эмина не пробивалась седина. Заглянув в ярко-синие глаза короля, Изак Увидел, что они столь же проницательны, как и глаза повелителя Бахля, – и едва вспомнил, что по протоколу ему снова положено говорить.

– Позвольте представить моих спутников. Граф Везна, леди Тила Интрол и маршал Карелфольден, командир моих гвардейцев.

Король кивнул каждому. Изак же протянул руку в сторону Тилы, и та передала ему тщательно подобранные подарки, полученные от повелителя Бахля и Лезарля.

– Ваше величество, – продолжал Изак, – прошу вас принять эти дары дружбы. Топор, называемый Луч Тьмы. – Он протянул королю упакованное оружие, и Эмин тотчас развязал тесемки, чтобы развернуть полотно.

Король поднял топор над головой: лезвие из матового металла было односторонним, на обухе торчал угрожающе загнутый шип, четыре металлические скобы утяжеляли деревянную рукоять. На лезвии были начертаны пять рун: когда на них падал свет, края знаков отсвечивали красным.

Король передал Корану полотно и сжал топорище пальцами, унизанными перстнями. У четсов были короткие пальцы, поэтому один из гвардейцев обмотал топорище Луча Тьмы полоской кожи.

Когда Эмин стиснул топорище, Изак подумал, что они просчитались с кожей, но король несколько раз взмахнул оружием и явно остался доволен. Эмин улыбнулся гостям и передал подарок телохранителю, который снова завернул топор и бережно прижал к груди.

– А это – подарок для королевы, – продолжал Изак. – Украшения, сделанные специально для нее и членов королевской семьи.

Он вручил небольшую кожаную коробочку королю Эмину, а тот передал подношение королеве Отернессе.

Она распаковала коробочку столь же аккуратно, как король – свой подарок, и издала изумленный возглас. На бархатной подушечке лежало двенадцать изумрудов с алмазной огранкой, оправленных в золото, на золотой цепочке. Как только королева прикоснулась к одному из камней, остальные вздрогнули, а цепочка потянулась к ее пальцу. Змеиные драгоценности были достаточно известны, поэтому королева знала, чего от них можно ожидать, но все равно встревожилась, когда золотая цепочка поползла по ее руке. Королева слегка дрожала, пока драгоценный подарок полз по ее руке к плечу, но все смотрели на нее, и она, отринув страх, грациозно склонила голову.

Очень осторожно цепочка стала пробираться по ее волосам – так, чтобы самый большой изумруд оказался в центре лба. Меньшие камни охватили голову, словно корона, и как только все они оказались на месте, цепочка замерла. Королева неуверенно коснулась изумрудов – на ощупь они ничем не отличались от обычных камней, если не считать того, что от них исходило едва уловимое тепло.

Королева улыбнулась мужу и низко поклонилась Изаку.

– Вы оказываете мне честь. Благодарю от всего сердца и от имени моих будущих дочерей.

На миг в ее глазах мелькнула грусть – до сих пор супруги оставались бездетными – но потом королева Отернесса улыбнулась, и глаза ее вновь заблестели. Изак улыбнулся в ответ, про себя облегченно вздохнув.

Его мучили сомнения насчет змеиных драгоценностей – он сам испугался, когда Тила показала, как действует сапфировый гарнитур ее матери. Служанка объяснила, что, как только первый испуг пройдет, любая женщина обрадуется такому подарку. В этих камнях заключалось нечто, способное усиливать красоту. И впрямь, теперь королева Отернесса вся сияла.

Изак решил, что вручит третий подарок, книгу, уже без свидетелей. Книга эта, «Убийство кардиналов», являлась отчетом по делу Малика, ее написал кардинал Дистен, первым раскрывший заговор. Изак подозревал, что Эмин тотчас исчезнет с книгой и просидит над ней несколько часов – и, возможно, к королю присоединится его любознательный друг Моргиен.

Король поклонился еще раз и сказал:

– Милорд, я потрясен вашей щедростью. Боюсь, мне нечего предложить человеку, получившему благословенные дары, но весь мой город и все мое королевство к вашим услугам. А я предлагаю вам свою дружбу.

Изак улыбнулся: пока все шло хорошо. Хозяин и не должен ничего предлагать, кроме дружбы. А поскольку кранна за тем и прислали, чтобы наладить дружеские отношения с королевством, он был вполне доволен. До сих пор его первый дипломатический опыт продвигался успешно.

– Мы с нетерпением ожидаем встречи с этим прекрасным городом, большое спасибо за вашу доброту.

– А если наша дружба приведет к развитию торговли между двумя странами, – продолжал король, – вам, возможно, придется завести у нас посольство. Я был бы счастлив передать в ваше вечное пользование бывший герцогский дворец, который может стать вторым домом гостей-фарланов, маленьким кусочком Тиры.

Изак услышал, как задвигались и зашептались приближенные короля: подарок явно был неожиданным и очень щедрым. Он поклонился, не зная, следует ли сказать что-то в ответ, но поклона оказалось достаточно.

Король снова заговорил:

– Я еще не представил вам своих спутников. Лорд Изак, позвольте познакомить вас с королевой Отернессой.

Королева протянула руку, и Изак осторожно взял ее, как учила Тила, и поцеловал шелковую перчатку.

– Мой телохранитель и друг Коран, – продолжал представлять король, указывая на тех, о ком говорил, – мой премьер-министр граф Антерн, главный советник Общественного собрания Мортен Дейл.

Изак коротко кивнул каждому. Коран выглядел настоящим головорезом и как пить дать без короля ничего интересного собой не представлял. Граф Антерн – ловкач и проныра, как рассказывал Лезарль – был безраздельно предан монарху, на чем сумел неплохо нажиться. Единственным человеком, о котором Изак ничего не знал, был главный советник: Мортена Дейла совсем недавно избрали главой Общественного собрания. Он появился неизвестно откуда, но уже за первый год пребывания в новой должности вызвал множество слухов и предположений. К безмерной ярости Лезарля, распорядителю так и не удалось выяснить, благодаря кому Мортен Дейл получил свой высокий пост.