Литмир - Электронная Библиотека

Разглядывая оружие, Изак понял, что меч, который сделал он сам и отдал Керину, был подобием этого сказочного меча. Его душа, сама того не зная, почувствовала Эолис задолго до того, как Изак смог его увидеть. Кузнец тогда очень хвалил меч, и хвалил вполне искренне, но сейчас Изак воочию увидел, насколько он был хуже оригинала. Это же оружие казалось почти невесомым, и когда Изак сделал несколько выпадов, прислушиваясь, как клинок с легким свистом разрезает воздух, его рука тотчас налилась силой. Изак не сомневался, что таким мечом можно разрубить даже камни, разбросанные по полу пещеры дракона Дженедела.

Рядом лежали простенькие кожаные ножны из обычной черной кожи, явно сделанные фарланами. Скорее всего, ножны оставил для Изака либо повелитель Бахль, либо Лезарль. Изак поскорее скинул башмаки и рубашку и натянул кожаный поддоспешник, полученный от Бахля. Он не сразу решился прикоснуться к Сюлентам, но как только начал надевать доспехи, пластину за пластиной, его охватил трепет. Трепет перешел в восторг, едва была прилажена последняя часть.

Изак попробовал подвигаться – и серебро вдруг приобрело удивительную текучесть. Но что было особенно поразительным, так это то, что между пластинами не осталось зазоров, части доспехов плавно переходили одна в другую.

Изак улыбнулся. Такого он не ожидал – он словно приобрел вторую кожу, почти неощутимую, но дававшую ошеломляющее чувство неуязвимости. Прежде чем надеть шлем, юноша задумался, вспомнив старинную мудрость: скрытое лицо говорит о скрытности намерений. Богатые рыцари нередко придавали своим забралам дикий гротескный вид, чтобы подчеркнуть разницу между воином и обычным человеком.

Кранну очень хотелось надеть шлем, но прозвучавшие в пещере голоса рассеяли очарование момента. Изак собрал снятую одежду, положил ее в щит, а сверху аккуратно опустил шлем.

Когда он вошел в логово дракона, Бахль прервал разговор со зверем и, посмотрев на юношу, изумленно подобрался.

– Боги! Арин Бвр получил подходящее имя. Это настоящее жидкое серебро! – воскликнул он.

Дракон издал горловое урчание в знак согласия.

Изак промолчал, не в силах найти слова для выражения своих чувств. Он вытащил из ножен Эолис, чтобы Бахль мог полюбоваться белым сиянием меча, которое не могла притушить даже отливающая зеленью темнота пещеры Дженедела.

– Это и в самом деле доспехи последнего короля? – изумленно и растерянно спросил Изак.

«Теперь ты знаешь, почему эльфы вдруг вернулись. Ланд не может не завидовать подобной красоте».

Мы не можем знать наверняка, почему вернулись эльфы, – перебил дракона Бахль.

«И все же вы знаете. И я тоже знаю. Ночь, когда Изак стал избранным, растревожила не только нас, но и обитателей отдаленных частей страны. И ночные существа сразу заметили это.

Обитатели Генны с самого начала знали имя Изака. Маги и предсказатели тоже ощутили, что естественный ход вещей нарушен, хоть и не смогли объяснить причину. Эльфы ждали этого момента триста лет. Они всё знают».

Бахль ничего не ответил. Огромный герцог вдруг как будто стал меньше ростом, словно съежился. Он пробежал взглядом по сияющему клинку, по плавным изгибам Сюлентов и кивнул. Потом повелитель Фарлана отступил на шаг, рука его потянулась к поясу. Изак крепче сжал эфес Эолиса, но тотчас устыдился своего жеста – Бахль всего лишь вытащил кусок синей материи.

– У меня нет для тебя столь великолепных даров, но кое-что все-таки есть. – И Бахль расправил ткань. Это оказалась такая же маска-капюшон, как у него самого. – Пусть она охраняет тебя от бед.

Изак благодарно кивнул, положил щит с покоившимся в нем Эолисом и надел капюшон. Сначала шелк лег складками, но потом крепко обхватил голову, закрыв нос и рот, но каким-то чудесным образом не мешая дыханию. Видимо, в ткань было воткано заклинание, но такое тонкое, что Изак его не почувствовал.

– Дай руку.

Изак вскинул голову, услышав неожиданную просьбу, и все же вытянул вперед правую руку. Но лорд потребовал левую. Бахль легко снял серебряную перчатку, а потом и ту, что была под ней, взял руку Изака, повернул ладонью вверх и принялся изучать линии судьбы. А потом безо всякого предупреждения герцог выхватил меч и резанул клинком по ладони юноши. Изак вскрикнул от неожиданности и боли, но Бахль не отпустил его запястья, а притянул поближе к себе.

– Это и есть мой дар.

То был голос старого человека, полный печали и боли.

– Наследство, которое ты от меня получишь, – кровь и страдания во имя людей и богов, которым нет до тебя дела. Тебя будут ненавидеть и бояться те, кого долг тебя обязывает защищать, вместо благодарности они станут лишь возмущаться твоими делами. Не жди от своего народа любви, доверия, не рассчитывай на его верность. Ты станешь тем, кем сделает тебя долг перед племенем. А если попытаешься бороться с предназначением, его тяжесть просто раздавит тебя.

Вежливо поклонившись дракону, белоглазые в молчании вернулись в главное крыло дворца.

Изак был настолько полон впечатлений и противоречивых чувств, что не мог говорить, а Бахль уже сказал все, что хотел, и теперь размышлял о чем-то своем.

Главный распорядитель встретил их на лестнице, поклонился обоим и предложил Изаку белый плащ. Бедняге Лезарлю пришлось привстать на цыпочки, чтобы дотянуться до плеч кранна, а когда плащ развернулся, Изак увидел изумрудно-золотого дракона. Изак сам накинул плащ на плечи и заколол старой брошью с драконом. Он взял в руки щит и посмотрел на спутников в ожидании их одобрения, готовый отправиться к своей армии.

Когда Изак вошел в Большой зал, по всему помещению пронесся благоговейный говор, который рос и ширился, словно приливная волна. Бахль заметил, как люди замирали, не в силах отвести от Изака глаз, как провожали его взглядами, когда кранн прошел к двери, ведущей на площадку для тренировок, – там его ожидал конь. Подходили все новые люди и присоединяли свои негромкие голоса к общему хору. Этот изумленный гул постепенно становился все громче, звуки отражались от стен, превращаясь в рев, который вырывался из дворца и под порывами ветра возносился до самых туч. В небе сверкнула одинокая молния, и все, кто увидели ее, разразились приветственными криками, идущими от всего сердца, из самой души. Наконец голоса слились в победный клич, который разбудил весь город, а отзвук клича покатился над вершинами деревьев на запад.

ГЛАВА 11

Сильный северный ветер яростно набрасывался на высокие стены дворца Тиры. Ветер приносил из города голоса – они слышны были даже в дальней комнате, где у окна сидел Бахль, наблюдая за крошечными фигурками внизу. В руке повелитель держал давно забытый медный кубок с вином.

Жители Тиры, пораженные великолепием доспехов Изака, устроили юноше прием, каких никогда не устраивали в честь Бахля. Старый повелитель не нуждался в поклонении, и все же ему взгрустнулось: он так много сделал для этих людей, стольким пожертвовал ради них, а народ его не любил. Сейчас все приветствовали лишь пышную оболочку, видимость героя. Спору нет, Изак был великолепен, сам повелитель Бахль никогда не был таким. Но повелитель не мог не думать о неуверенном в себе юноше, что носил магические доспехи. А вдруг положение кранна уже его тяготит? Вдруг его роль не сводится лишь к тому, чтобы стать преемником Бахля?

– Но чему его могу научить я? Что я знаю об обязанностях короля? – вслух проговорил Бахль.

И ему внезапно ответил голос, донесшийся от дверей:

– Во всяком случае, большему, чем научит король Нарканга. В том нет сомнения. К тому же Изак – единственный, достойный сегодня звания кранна.

Бахль подскочил от неожиданности, когда в комнату вошел сюзерен Тебран и кивнул повелителю.

– Кехед, разве ты не хочешь проводить своего сына на первую битву?

Дородный сюзерен пожал плечами и опустился на ближайший стул. Очень немногие могли позволить себе без приглашения такую вольность, но Бахль всегда готов был пожертвовать официальными церемониями, чтобы приобрести лишних сторонников.

36
{"b":"17684","o":1}