Чу заговорил с миссис Ли по-китайски. После того как она ответила, он перевел:

— Это Миа, дочь мистера и миссис Ли. Она привезла на машине свою мать, потому что Роберт Ли задерживается.

Новость эта порядком расстраивала планы Босха, и он недовольно покачал головой.

— Ничего себе! — воскликнул он, обращаясь к Чу. — Как получилось, что мы ничего не знаем о дочери?

— Мы не задали вчера нужных вопросов, — ответил тот.

— Не мы, а вы занимались этим. Спросите Миа, где она живет.

Молодая женщина, откашлявшись, подняла глаза на Босха.

— Я живу со своими отцом и матерью, — сказала она. — Вернее, жила до вчерашнего дня. Пожалуй, теперь я живу только с матерью.

Босх почувствовал себя сконфуженным, оттого что заранее предположил, будто она не говорит по-английски. Девушка же услышала и поняла его раздраженные слова по поводу своего появления.

— Извините. Просто нам необходима как можно более полная информация.

Он взглянул на двух своих коллег.

— Итак, нам потребуется расспросить Миа. Детектив Чу, действуйте по намеченному плану: проводите миссис Ли в комнату для допросов и пройдитесь по ее вчерашним показанием. Я поговорю с Миа, а ты, Игнасио, дождись прихода Роберта.

Он повернулся к Миа:

— Могли бы вы предположить, когда появится ваш брат?

— Он, вероятно, уже в пути, так как сказал, что к десяти выйдет из магазина.

— Из какого магазина?

— Из своего магазина в Сан-Фернандо.

— Хорошо, Миа, идемте со мной, а ваша матушка пойдет с детективом Чу.

Миа сказала что-то по-китайски своей матери, и обе последовали за Босхом к комнатам для допросов. Босх предварительно подхватил со стола рабочий блокнот и файл, содержащий распечатку с видеодиска. Феррас остался на месте.

— Гарри, ты хочешь, чтобы я один начал говорить с сыном, когда он придет?

— Нет, — ответил Босх. — Сначала зайди за мной. Я буду в комнате номер два.

Босх провел дочь убитого в маленькую комнатку без окон, со столом посредине. Они сели друг против друга, и Босх попытался придать лицу любезное выражение. Это было трудно. Утро начиналось с сюрпризов и экспромтов, а этого в ходе расследований он не любил.

— Итак, Миа, — произнес он. — Давайте начнем с самого начала. Я детектив Босх, назначенный ведущим следователем по делу об убийстве вашего отца. Примите мои соболезнования по поводу вашей утраты.

— Спасибо.

Она сидела, потупив взор.

— Не могли бы вы назвать мне ваше полное имя?

— Миа-линь Ли.

Ее персональные данные были явно вестернизированы: сначала шло собственно имя, потом — фамилия. Однако она не взяла в полном смысле западное имя, как ее брат и отец. Босх не знал, связано ли это с тем, что мужчинам полагалось интегрироваться в западное общество, тогда как женщины должны были держаться от него в стороне.

— Дата вашего рождения?

— Четырнадцатое февраля тысяча девятьсот восьмидесятого.

— День святого Валентина.

Босх улыбнулся. Он сам не знал почему. Он просто старался наладить отношения. Потом задался вопросом, отмечался ли когда-либо в Китае День святого Валентина. Продолжая размышлять по этому поводу, он произвел в уме вычисления. Оказалось, что Миа, несмотря на присущую ей привлекательность, выглядела старше своих лет, ведь она была всего лишь несколькими годами старше брата Роберта.

— Вы приехали сюда со своими родителями? Когда это было?

— В тысяча девятьсот восемьдесят втором.

— Вам было всего два года.

— Да.

— И ваш отец открыл тогда здесь магазин?

— Он его не открывал. Он его купил у прежнего владельца и переименовал в «Фортуну». До этого магазин назывался по-другому.

— Понятно. Есть ли в семье еще братья или сестры, кроме вас и Роберта?

— Нет, только мы.

— Так, хорошо. Вы сказали, что проживаете с родителями. Как долго?

Она на мгновение подняла на него взгляд и снова опустила.

— Всю жизнь. Кроме примерно двух лет.

— Вы были замужем?

— Нет. Какое это имеет отношение к убийце моего отца? Ведь вам надо искать убийцу?

— Простите, Миа, но пока я просто стараюсь получить кое-какую базовую информацию, а затем — да, я отправлюсь на поиски убийцы. Вы говорили с вашим братом? Он рассказал вам, что я знал вашего отца?

— Он сказал, что вы с ним однажды встречались. Вы даже не были по-настоящему знакомы. Это не означает знать человека.

— Вы правы, — кивнул Босх. — Это, несомненно, было преувеличение. Я не был с ним знаком, но из-за той ситуации, в которой я с ним… повстречался, мне кажется, что я все-таки немного знал его. Я хочу найти его убийцу, Миа. И найду. Мне просто нужно, чтобы вы и ваша семья помогли мне чем можете.

— Я понимаю.

— Не утаивайте ничего, так как никогда не известно, что может помочь в расследовании.

— Не буду.

— Итак, чем вы зарабатываете на жизнь?

— Я забочусь о своих родителях.

— Вы имеете в виду, дома? Вы сидите дома и заботитесь о родителях?

При этих словах она подняла взор и посмотрела ему прямо в глаза. Ее зрачки были такими темными, что было трудно прочесть в них что-нибудь.

— Да.

Босх понял, что, вероятно, вторгся в пределы каких-то культурных традиций и норм поведения, совсем не осознавая этого. Миа как будто прочла его мысли.

— Это такая традиция в моей семье — дочь заботится о своих родителях.

— Вы ходили в школу?

— Да, и проучилась два года в университете, но потом вернулась домой. Я готовлю, убираю и веду хозяйство. Брат тоже с нами живет, хотя он хочет переехать и жить отдельно.

— Но на вчерашний день все вы жили вместе.

— Да.

— Когда вы в последний раз видели своего отца живым?

— Когда он собирался на работу вчера утром. Он уходит примерно в половине девятого. Я приготовила ему завтрак.

— А ваша мать вышла из дома тогда же?

— Да, они всегда уходят вместе.

— А потом ваша мать вернулась, во второй половине дня?

— Да, я готовлю ужин, и она за ним приходит. Каждый день.

— Во сколько она пришла домой вчера?

— Она пришла домой в три часа, как всегда.

Босх знал, что семья живет в той части района Уилшир, которая называется Ларчмонт,[4] и по меньшей мере в получасе езды от магазина.

— Сколько времени прошло вчера, перед тем как она взяла ужин и отправилась обратно в магазин?

— Она пробыла дома примерно полчаса, а потом ушла.

Босх кивнул. Все согласовывалось с рассказом матери, хронометражем и всем тем, что им было уже известно.

— Миа, не говорил ли ваш отец, что опасается кого-то на работе? Например, покупателя или кого-то еще?

— Нет, мой отец был очень сдержанным. Он не говорил дома о работе.

— Ему нравилось жить в Лос-Анджелесе?

— Нет, не думаю.

— Почему?

— Он хотел уехать домой, в Китай, но не мог.

— Почему?

— Потому что когда уезжаешь, уже никогда не возвращаешься. Они уехали, когда должен был родиться Роберт.

— Вы хотите сказать, что ваша семья уехала из Китая из-за Роберта?

— В нашей провинции можно иметь только одного ребенка. У них уже была я, и мать не хотела отдавать меня в сиротский приют. Но отец хотел сына, и когда мать забеременела, мы переехали в Америку.

Босх не знал всей специфики китайской политики в отношении контроля за рождаемостью, но был осведомлен о ней в общих чертах. Это был план сдерживания роста населения, приведший к тому, что особо приветствовалось рождение мальчиков. Новорожденных девочек часто отправляли в приют, а то и куда похуже. Вместо того чтобы отказаться от Миа, супруги Ли предпочли покинуть страну и перебраться в США.

— Значит, ваш отец постоянно сожалел о том, что не смог остаться с семьей в Китае?

— Да.

Босх решил, что собрал достаточно сведений по этому вопросу. Он раскрыл папку и вынул оттуда распечатку изображения неизвестного мужчины с видеодиска. Положил его перед девушкой.