— Алексей! — воскликнула она. — Принц!

— Древо не различает социальных ярлыков, — заметил мальчик, и Прю посмотрела на него, вскинув бровь.

— Допустим, — сказала она, — но это точно должен быть Алексей, сын Александры… губернаторши! Когда он умер, она воскресила его… сделала машиной! А потом…

Прю вспомнилось, что история была странная и довольно отвратная, и в ней фигурировали зубы. Как же давно случилась ее первая встреча с филином! Той ночью она ускользнула из усадьбы и явилась в его южнолесскую резиденцию. Они сидели у пылающего камина, пили чай, и он рассказал ей множество удивительных вещей о вдовствующей губернаторше и ее муже, покойном губернаторе Григоре Свике. И об их сыне, Алексее, который погиб… Что там было, несчастный случай на охоте? Она не могла припомнить детали. Но да, Александра не могла смириться с горем и решила воскресить его, сделав… Как выразился филин? Механическую копию. Да, точно. Она приказала создать куклу-копию сына и оживила ее, вставив его зубы в рот машине. Мать и сын воссоединились. Но вскоре Алексей раскрыл тайну своего существования и в отчаянии выломал из своего тела какую-то жизненно важную деталь. На этот раз он погиб окончательно — починить было невозможно. Мальчик, который умер дважды. Южнолесский народ восстал против вдовы, и ее обрекли на изгнание. А теперь Древо хочет, чтобы кто-то снова воскресил Алексея?

Все эти мысли молнией проносились в голове Прю, а послушник молча наблюдал.

— Да, — только и сказал он в итоге. — Правильно.

— Погоди. Ты что, мысли мои читал?

— Не я. Древо.

Она подняла голову на высокие кривые ветви Древа Совета и подумала: «Лавандовый сузафон».

— Чепуха какая-то, — сказал мальчик.

— Я просто проверяла.

— А.

— Но как же нам… — начала она, а потом закончила мысленно, перенаправив вопрос: «Как нам его реанимировать?»

— Найди создателей, — ответил мальчик. — Создатели создадут снова. Реанимируй наследника, который умер дважды. Это принесет мир. Но знай: тропа будет тебе неведома. Иногда, чтобы подняться, нужно спуститься. — После этого заявления на лице малыша появилось озадаченное выражение. Несколько секунд он молчал, не отрывая взгляда от Древа, будто искал там что-то. — Все. Больше оно ничего не говорит.

— Все? А как это сделать, оно не сказало? — Голос Прю зазвучал отчаянней. — И кто эти создатели? Как их найти?

Алистер только головой покачал.

— Безобразие, — сказала девочка. А потом справедливости ради повернулась к Древу и ему тоже подумала: «Безобразие». На поляне взвился ветер; теперь единственным источником света был погребальный костер, тлеющий позади Древа, отчего то казалось темной призрачной тенью. Алистер пошел прочь, впившись взглядом куда-то вдаль.

— Погоди! — окликнула Прю и сделала было шаг следом.

— Найди создателей, — сказал мальчик тихо, будто самому себе. — Реанимируй наследника.

— Я не понимаю, что это значит! — крикнула Прю. Алистер уже перешел границу света и скрылся в сумерках.

— Найди создателей, — донесся до Прю его бестелесный голос. — Реанимируй наследника.

А потом она осталась одна.

Антэнк привел девочек в свой кабинет и закрыл дверь. Ее хлопок показался Элси оглушительным, как удар молнии, и она поежилась. К тому же ей даже не позволили сходить в спальню и взять Тину Отважную, и теперь руки без куклы казались ужасно пустыми. С тех пор как они вышли из цеха, никто не произнес ни слова; молчание было гнетущее, страшное. Тишину нарушало только громкое эхо их шагов по коридору. Внутри кабинета Элси обнаружила удивительное собрание вещей: странное железное кресло посредине, стеллажи с банками и пузырьками, мигающие огоньки на маленьких белых ящичках — точно таких же, как тот, что был с собой у мистера Антэнка, когда он явился в цех с обвинениями.

Тогда он выглядел так, будто его вот-вот хватит удар; теперь же вид у него был почти что мечтательный. Затолкав девочек в кабинет и захлопнув дверь, он выстроил Элси, Рэйчел и Марту у стола, а потом в нетерпении потер руки.

— Трое, — сказал он. — Три живых образца. Нечасто выпадает такая возможность.

Мисс Мудрак встала сбоку, с хмурым безразличием глядя на них с высоты своих каблуков.

— Что вы сделали с Карлом? — спросила Рэйчел неожиданно храбро.

— И с остальными? — добавила Марта.

— Тихо, девочки, — ответил Антэнк. — Смотрите на это вот с какой стороны: вы делаете огромный вклад в науку. И не просто в науку, а в развитие человечества. Вас будут помнить; вас прославят. Это как с полетами в космос: лучше всего запоминают тех, кто больше всех рисковал. О русских ученых мы почти ничего не знаем, но ведь помним, кто первым полетел в космос? — Он не стал ждать ответа. — Лайка!

— Собака, — сказала Марта.

— Неважно. Очень знаменитая собака.

— А она разве не умерла? — добавила девочка.

Антэнк только прожег ее взглядом.

— К чему вы ведете? — спросила Рэйчел. — Что вы собираетесь с нами делать?

Тот помедлил, будто собираясь с мыслями, а потом опустился перед ними на одно колено, как гордый отец, дети которого только что отлично сыграли в школьной пьесе.

— Девочки, — произнес он. — Девочки.

Элси все это казалось очень подозрительным: его ярость и негодование словно исчезли без следа.

— У меня есть мечта, — продолжил Антэнк. — Я стремлюсь к ней всей душой. И с вашей помощью я воплощу ее в жизнь. — Он обернулся вправо и бросил взгляд на высокие окна, через которые в комнату струился жемчужно-серый свет зимнего дня. За запотевшими стеклами видны были возвышающиеся на горизонте деревья. Джоффри встал и, подойдя к окнам, вгляделся в даль. — Там, — сказал он, указывая на верхушки, — простирается огромная девственная территория, полная нетронутых ресурсов. Леса. Минералов. Земли. Тысячи и тысячи акров земли. Так называемая Непроходимая чаща, дикий край, которым до сей поры не осмелился овладеть ни один человек — и я намереваюсь войти в историю как тот, кто наконец преодолеет все опасности и назовет его своим. — Видно было, насколько захватывающей казалась ему эта мысль, он даже порозовел. Подскочив к столу, Антэнк стал копаться в бумагах, вытянул несколько карт и помахал ими перед лицами девочек. — Взгляните! Ведь на нее нет ни документов, ни налоговых счетов, никаких записей в бюро землепользования. Такое ощущение, что эта земля вообще не существует! И все же вот она, маячит прямо на окраине города, дразнит, смеется над нами. Высунула свой огромный зеленый язык.

Девочки пялились на него без единого слова.

— Но я подобрался совсем близко… вот так близко! — Большим и указательным пальцами Антэнк показал, настолько именно близко. — На прошлой неделе меня посетила пара идей — мы, ученые, называем такое моментами «Эврики!». Я уже думал, что придется ждать несколько месяцев, чтобы кто-то получил запрет, но вот вас целых трое. Трое детей, самых что ни на есть подходящих для испытания результатов моих исследований.

Элси не могла больше молчать.

— Мистер Антэнк, сэр, — сказала она умоляюще, — за мной и сестрой через неделю приедут родители. Пожалуйста, сэр, отпустите нас. Они удивятся, если с нами случится что-нибудь плохое.

— Родители, — повторил он медленно, будто стараясь вспомнить, что это слово значит. — За вами? — И он посмотрел на Дездемону.

— Правда, — холодно подтвердила мисс Мудрак.

— Конечно, они же нас оставили только на время, — вмешалась Рэйчел, — и поехали в Турцию искать нашего брата. Совсем скоро вернутся. А еще папа очень сильный и умеет драться на ножах.

— Он умеет драться на ножах? — против воли изумилась Элси. Рэйчел бросила на нее сердитый взгляд.

— Хм, — сказал Антэнк. — Как страшно. А ты? Твоих родителей мне тоже бояться? — повернулся он к Марте.

За нее ответила Дездемона: