«Пф… — подумала Прю. — Опять выпендреж». В осеннем семестре их поставили работать в паре, и, что бы они ни делали, Бетани изо всех сил старалась отодвинуть ее на второй план. Она даже заявила, что коллаж для гербария составила в одиночку, хотя дубовые листья Прю собирала сама.
Мисс Теннис кивала на протяжении всей речи Бетани.
— Круто, — сказала она в итоге.
Прю бросила на нее убийственный взгляд.
— Спасибо, Дарла. Рада сообщить, что все идет очень хорошо, — продолжила Бетани. — Привитый росток, кажется, прижился. Пока плодов еще нет, но через пару недель можно ожидать, что он начнет цвести.
— Очень круто, — поспешила оценить Дарла, приглашая класс присоединиться. Семиклассники по ее подсказке высказали коллективное, но до крайности лишенное энтузиазма «ага». Прю промолчала.
Она слушала.
Куст издавал низкий, сердитый гул.
Девочка оглядела комнату, проверяя, слышит ли еще кто-нибудь. Но нет, все смотрели на Бетани с безразличными лицами.
Звук становился все громче и вибрировал все сильнее. Теперь в нем отчетливо слышались волнение и недовольство.
«Сочувствую», — подумала Прю, направляя мысли на кустик. Ей и вправду было его жалко — сейчас ведь даже не сезон для помидоров, а тут еще и приходится расти в школьной теплице. Да к тому же они оторвали росток у собрата и привили на него. Вообще дикость какая-то!
Помидор, кажется, издал тяжелый вздох.
У девочки появилась идея. «Знаешь, что можно сделать?» — сказалаона про себя.
«Р-М-П-Ф», — отозвался помидор.
Прю изложила свой план.
Вдруг Бетани поморщилась и откинула голову назад. Класс ахнул. На долю секунды всем показалось, что верхний лист куста стукнул девочку по носу. Очевидно, мисс Теннис ничего не заметила, потому что она только обвела класс суровым взглядом.
— Ну-ка, ребята! Не шумите.
Но тут все снова ахнули — видение повторилось: верхняя веточка зеленого куста вытянулась вверх и шлепнула хозяйку по носу. На лице у той отразился ужас пополам с недоумением, и она отставила руки с кустом подальше. Заметив, как все пялятся, мисс Теннис удивленно повернулась к Бетани, которая принялась отступать в сторону теплицы.
— На-наверное, ему нужно еще подрасти, — выдавила она, побелев, осторожно засунула куст обратно за стекло и попятилась назад. — Сегодня утром с ним все было нормально.
Печальный гул сменился тихим довольным свистом.
Мисс Теннис посмотрела на Прю взглядом, в котором читалось изумленное недоверие. Прю улыбнулась и снова отвернулась к окну — за ним, превращаясь в лужи на сырых улицах, падал мокрый снег.
* * *
ЛИ БРИМ, ДИРЕКТОР СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ ДЖОРДЖ
Дата: 2/15/-
Энн и Линкольну Маккил
Родителям Прю Маккил
Уважаемые мистер и миссис Маккил,
С самого начала учебы в нашей школе в прошлом году ваша дочь проявила незаурядный ум и самостоятельность. Несомненно, у нее большие перспективы.
Но я вынужден с прискорбием сообщить, что эти перспективы в последнее время несколько омрачены. С начала прошлого семестра ее оценки начали стремительно снижаться, а поведение в целом, судя по отзывам, стало очень необычным. Она не выказывает прежнего интереса к учебе и проявляет неуважительное отношение к учителям. Податель этого письма, мисс Дарла Теннис, пожелала сама поговорить с вами об этом, и мы надеемся, что ее вмешательство поможет найти выход из положения.
Мы понимаем, что ваша семья перенесла в этом году нелегкое испытание — исчезновение младшего сына. Мы также понимаем, какое влияние подобная травма может оказать на детей. Тем не менее мы хотели бы разобраться в этом деле и разрешить проблему в зародыше, пока она не стала непреодолимой и не привела к необходимости наказывать — или, хуже того, исключить — такую способную ученицу, как ваша дочь.
Ли Брим
Директор средней школы Джордж
Прю опустила письмо, и над листом бумаги медленно возникли, будто три далекие луны какой-нибудь таинственной планеты, лица взрослых. В кухне стояла тишина — если не считать ритмичного крякающего звука, который исходил от качелей Мака, закрепленных на дверном косяке.
Прю пожала плечами.
— Что вы хотите, чтобы я сказала?
Кряк.
Ее мать и отец обменялись озабоченными взглядами.
— Солнышко, — начала мама, — может, ты…
Кряк.
Папа Прю отвернулся от жены и посмотрел на учительницу в цветастой тунике — третьего члена этого небесного триумвирата. Та стояла, прислонившись к холодильнику.
— Мисс… — начал он.
Кряк.
— Ну что вы, — перебила учительница, не отрывая глаз от маленького мальчика, подпрыгивающего в кресле, — зовите меня Дарла.
Она, казалось, ждала следующего громкого…
Кряк.
— Дарла, — продолжил папа Прю, — должен признаться, для нас это все очень неожиданно, то есть…
Кряк.
— …последние несколько месяцев, конечно, были нелегкими, но это объяснимо, учитывая, через какой кошмар…
Кряк.
— …мы прошли в начале года, и…
Кряк.
Он умолк, заметив, что Дарла невольно отвлекалась каждый раз, когда на качелях скрипела пружина.
— Милая, — сказал он наконец жене, — ты не можешь ненадолго вынуть Мака оттуда?
Когда мама извлекла Мака из качелей и вернулась в кухню, разговор возобновился.
— Послушайте, я понимаю, с чем вам приходится справляться — это нормально для ребенка ее возраста, — просто мы не хотим, чтобы она сильно отстала.
Прю молчала, пристально глядя на взрослых. Они говорили о ней так, будто ее вовсе не было в комнате. От этого участвовать в разговоре хотелось еще меньше. Она поковыряла носками сапог пробковый пол, пытаясь представить, как в доме начинается землетрясение и ее судьи тут же проваливаются в кривую трещину, разверзшуюся посреди кухни.
Дарла, видимо, заметила отстраненность Прю и начала говорить, обращаясь непосредственно к ней:
— Дорогая, твои результаты экзаменов в прошлом семестре — сплошное расстройство. Такое ощущение, что тебя в классе вообще нет, как будто голова твоя где-то в другом месте — очень-очень далеко.
«Как вы угадали…» — подумала девочка.
— Не говоря уже о прогулах, — добавила Дарла, переводя взгляд на родителей Прю.
— О прогулах? — спросила мама. — Каких еще прогулах?
Дарла посмотрела на Прю:
— Сама расскажешь?
— Ладно, — сказала та, поднимая глаза от пола, — пару раз…
— Пару? — тихо переспросил отец, глядя на нее с недоверием.
— Пару раз я немного опоздала к началу занятий, и так получилось, что не попала на классный час. А если я пропускаю классный час, то не успеваю доделать даже домашку по всемирной истории, а уж к математике вообще некогда подготовиться… — Она помахала руками у лица, будто пытаясь разогнать пелену густого тумана. — Короче, одно цеплялось за другое, как домино. Я решила прогулять и просто посидеть с книжкой в кофейне.
Отец Прю смущенно улыбнулся и посмотрел на мисс Теннис.
— Ну, по крайней мере, она читает, так ведь?
Его жена проигнорировала этот комментарий.
— И это… это… домино… получалось несколько раз? — спросила она, вглядываясь в челку Прю, которая очень удачно закрывала ее опущенное лицо.
— Пять, если быть точной, — ответила мисс Теннис.
— Пять? — хором повторили папа и мама.
— ПЯСЬ! — раздался из гостиной голос Мака. — ПЮ! ПЯСЬ!
Прю вздохнула.
Но на самом деле ни с какой книжкой она в кофейне не сидела. И даже в школу не опаздывала. Правда была в том, что Прю Маккил, двенадцати лет от роду, иногда просыпалась в своей уютной постели в своем уютном доме со своей уютной семьей от острого ощущения, что ее тянет куда-то. В такие дни она кое-как выбиралась из кровати и изо всех сил заставляла себя исполнять привычный ежедневный ритуал, не обращая внимания на это странное чувство, но иногда, уже сев на велосипед, она вдруг понимала, что не может не поехать совсем в другую сторону от школы. Туда, куда ее тянет. А тянуло ее вдоль по Ломбард-стрит, мимо открывающихся магазинов, вдоль реки Уилламетт, мимо колледжа, и дотягивало вместе с велосипедом до обрыва над рекой, за которой начинался бескрайний лес, называемый Непроходимой чащей. Там она и проводила большую часть дня, впиваясь взглядом в зеленое море. Вспоминая. В такие дни мысль о том, чтобы поехать в школу, даже не приходила ей в голову.
