Интендант был одновременно и судьей, и управляющим. Его полномочия определялись комиссией, которая могла быть либо общей, либо особой. Местные условия могли стать причиной того, что один интендант получал более широкие полномочия, чем другой. Первая комиссия, определившая три власти — суд, полицию и финансы, появилась в 1621 году. После этого они стали обычными. Полномочия интендантов были гибким инструментом правительства, и они не представляли угрозы королевской власти, так как решения интендантов всегда могли быть отменены Королевским советом. Только в определенных уголовных делах они могли выносить приговоры, которые не рассматривались Советом.

Историк утверждает, что в 1624 году интенданты «были почти везде… и заведовали почти всем». Это большое преувеличение. Между 1560 и 1630 годами было назначено всего 120 интендантов. С 1630 по 1648 год их число увеличилось со 120 до 150. Как пишет Бонней: «Война, сверх всех своих финансовых требований, должна была доказать, что учреждение должности интенданта имело решающее значение». К ноябрю 1641 года их можно было обнаружить на всех административных участках. Действовало относительно твердое правило трехгодичного правления, после чего интенданта снимали с должности, направляя в другую провинцию, или отзывали. В среднем в 1634–1648 годах интенданты оставались в должности менее трех лет.

Участившееся использование интендантов королевской властью неизбежно повлияло на губернаторов провинций, ведь в прошлом они имели полную власть в решении местных дел и подчинялись только местным парламентам. Во время Ришелье большое число губернаторов было смещено, разжаловано, выслано или заключено в тюрьму. Но это происходило из-за их участия в различных заговорах аристократии, а не по причине какого-либо обдуманного плана кардинала уничтожить должность губернатора как таковую. В действительности он стремился заполучить эти должности для себя, своих родственников и клиентов. В самом начале интенданты должны были всего лишь помогать губернаторам. Такое сотрудничество потенциально было более полезным для обеспечения утверждения королевских декретов верховными судами, в военных делах, для контроля над городами и взимания налогов. Ведь губернатор в местном масштабе управлял обширной сетью клиентуры, которая была вне контроля интендантов. Однако сотрудничество не всегда претворялось в жизнь. Губернаторы в провинции не могли взяться за оружие против дворянства, которое поддерживало крестьян в их сопротивлении сбору налогов правительством. Интендантам, таким образом, оставалось только действовать в одиночку. С 1629 года и далее, они контролировали деятельность низшего дворянства, как будто это было нечто само собой разумеющееся. В августе 1642 года они были уполномочены преследовать судебном порядком любого, даже сеньора, кто опаздывал с уплатой налогов.

Другой обязанностью интендантов было отстаивать городское самоуправление. Большинство городов контролировались олигархией, которая ревностно охраняла свои привилегии, включая освобождение от налогов. Интенданты также предпочитали скорее сопротивляться или выступать против королевских приказов, чем вызывать волнения городской черни. Но даже при таком положении вещей при Ришелье в городах происходило много мятежей, чаще всего вызванных сборами налогов. Принудительный заем для городов (декабрь 1636 года), налог на состояние (1639–1640 гг.) и 5 %-ный налог на торговлю (1640) подлили масла в огонь. После каждого случая беспорядков интендант расследовал его причины и в судебном порядке преследовал зачинщиков. Хотя волнения в городах при Ришелье чаще всего были незначительными, но все же они были достаточно серьезными, чтобы усилить контроль королевской власти над городскими делами. После 1642 года интенданты использовались для своего рода административной опеки над городами.

Именно при Ришелье интенданты появились в качестве первых представителей королевского абсолютизма. В течение долгого времени они помогали сделать монархию намного сильнее, чем она была в 1624 году. С абсолютистской точки зрения, интендант имел большие преимущества перед чиновниками: его полномочия можно было изменить в зависимости от обстоятельств; его должность можно было отменить, если он не выполнял своих обязанностей. В отличие от верховных судов, губернаторов провинций и сословий, интенданты не могли стать альтернативным источником власти для короля. В то же Время их социальное и профессиональное происхождение обеспечивало простой подход к работе и служило гарантией их лояльности государству. Их главной целью было устранение препятствий на пути Франции к военным достижениям. Они достигли этого с большим успехом. Без их усилий трудно представить себе, как смогла бы Франция выйти победительницей в Тридцати летней войне. Ришелье не дожил до этого. Самое большею испытание для интендантов — Фронда — еще не наступило, когда он умер.

Однако, сделав их вместо чиновников главными представителями королевской власти в провинциях, Ришелье внес значительный вклад в развитие абсолютизма во Франции.

Ришелье всегда был заинтересован в развитии морской торговли. Некоторые историки пытались объяснить этот интерес наследственностью. Действительно, его прадед был вице-адмиралом, дед — морским капитаном, а отец — капитаном капера. Однако своим интересом кардинал наверняка был обязан не столько предкам, сколько своему острому осознанию экономических реалий. Как умный наблюдатель, Ришелье прислушивался к оживленным спорам, которые происходили вокруг него, о положении экономики Франции. В частности, он сознавал решающую роль торговли с заокеанскими странами в жизни государства.

К XII веку главный центр международной торговли переместился со Средиземного моря в Атлантику. Франция, имевшая морские побережья и там и там, неизбежно было вовлечена в это. Но во время религиозных войн она уступила большую часть своей морской торговли, которая попала в руки Англии и Голландии. У них были более крупные корабли и успешно работавшие торговые компании, такие как голландская Ост-Индская компания. Купцы этих стран активно поощрялись своими правительствами посредством протекционистского законодательства. Английских и голландских купцов можно было увидеть повсюду в портах Франции на Атлантике. Торговля французской солью на Балтике стала монополией Голландии. То же самое происходило с большей частью виноторговли. Голландцы не довольствовались только перевозками вина из Бордо в Северную Европу; они сами разводили виноградники и производили вино. Даже на Средиземном море английские и голландские купцы были более заметны, серьезно угрожая захватить привилегированные места французских купцов в Оттоманской империи XVI столетия.

Франция должна была быть на первом плане среди торгующих стран. Как указывали писатели того времени, у нее была длинная береговая линия с большим количеством прекрасных портов, многочисленные леса, способные поставлять строевой лес для постройки кораблей, и много мореплавателей. Но ее торговый флот все еще был сравнительно небольшим и состоял из кораблей малой грузоподъемности. Многие корабли были построены в Объединенных Провинциях, а большинство французских моряков служили на иностранных кораблях, потому что дома для них не было работы. Что касается военного флота Франции, то он почти не существовал в начале правления Людовика XIII. В результате французские купцы были легкой добычей для корсаров и пиратов. Нидерланды, хотя официально и союзническая страна, без колебаний нападали на них. Но самым страшным бичом были пираты с побережья Северной Африки. Они захватывали не только корабли и грузы, но и моряков, которых продавали затем в рабство.

Существовали, по крайней мере, три причины слабости Франции на море. Первым было то, что внимание сменявших друг друга правительств было поглощено континентальными проблемами. Французская монархия не думала, что она сможет защищаться одновременно и на суше и на море; имея выбор, она выбрала сушу. Более важной причиной, возможно, было предубеждение французов против торговли. В то время как в Англии и Объединенных Провинциях торговля не рассматривалась как низкое занятие, во Франции ее презирали. Дворянин, занимавшийся торговлей, рисковал потерять свои привилегии по существующим правилам, в то время как купец обычно стремился стать дворянином, вкладывая деньги в землю или купив должность. Он также давал своему сыну скорее гуманитарное образование, чем коммерческое. В результате Франции недоставало такого рода торговых династий, которые процветали в других странах.