Вначале XVII века Франция стояла перед необходимостью разрешения религиозного вопроса. В стране существовало два вероисповедания: католицизм и протестантизм. Сегодня это не могло бы составить проблему, так как политика и религия обычно считаются отдельными сферами человеческой деятельности. В одну нацию могут входить люди нескольких вероисповеданий, и даже не обязательно христианских. Это было совершенно невероятно во Франции XVII века. Король, вообще говоря, рассматривался своими подданными как наместник Бога на земле. Его коронация, или sacre, являлась религиозной церемонией, во время которой совершался обряд помазания священным елеем. Это давало ему право принимать причастие, в том числе как священнослужителю, и обладание чудесным даром исцеления страждущих. Он носил титул «Христианнейшего короля» и его самой важной обязанностью была защита католического вероисповедания от врагов. Коронационная клятва включала обещание искоренить ересь в королевстве. Все же в начале XVII века среди подданных было немало протестантов, или гугенотов, являвшихся еретиками в глазах Римской католической церкви. Но что самое главное, у них была своя политическая и военная организация внутри государства. Для многих французов, особенно для католического духовенства, это являлось совершенно нетерпимым. Национальное единство было непреложной истиной, их девиз гласил: «Один король, один закон, одна вера», и они страстно желали наступления того времени, когда гугеноты вернутся в лоно католицизма или будут принуждены сделать это. Гугеноты составляли меньшую часть французского народа. Нельзя привести точную цифру, однако подсчитали, что около 1600 года насчитывалось 1,2 миллиона протестантов, что составляло 5–6 процентов от общего состава населения Франции. Их большая часть проживала на юге, в полуокружье от Ла-Рошели на западе до Балансе на востоке. Отдельные значительные общины гугенотов существовали в Нормандии, Орлеане и вокруг Шартра, но не были связаны друг с другом. То же самое можно сказать о гугенотах Иль-де-Франса и Пикардии. Во всех прочих частях страны число приверженцев протестантизма было незначительным.

Хотя существовали целые деревни гугенотов, но протестантизм был гораздо сильнее привязан к городам, нежели к сельской округе. Некоторые города юга были полностью протестантскими (Монтобан, Ла-Рошель, Милло, Кастр, Нерак и Клерак). В других городах (Ниме, Монпелье), где протестанты составляли большинство, они преимущественно принадлежали к верхушке общества. Среди ремесленников, и торговцев существовали различия в вероисповедании, которые не всегда легко объяснить: так, кожевники и суконщики, как правило, — протестанты, в то время как каменщики, торговцы продуктами и вином обыкновенно католики. Многие из гугенотов занимали должности по юридическому и финансовому ведомствам, попросту купив их, что давало им обширные полномочия в королевской администрации тех областей, где они преобладали. Подобно своим католическим «коллегам», чиновники-гугеноты с жадностью приобретали сеньораты, когда им представлялась такая возможность. Около 1600 аристократов и менее знатных лиц (hobereaux) насчитывалось среди гугенотских общин. Несколько человек, некогда входивших в Королевский совет, принадлежали к высшей знати и теперь должны были довольствоваться придворными должностями или важными постами в местной администрации. К ним относились семейства Буйон, Роан, Шатильон, ла Форс и ла Тремуй. Они были владельцами великолепных особняков в Париже и замков в сельской местности. В случае необходимости, они могли выставить собственные армии из числа своих многочисленных арендаторов. Однако масса куда менее знатных дворян, отнюдь не богатых, тем не менее обладала значительным влиянием в церковной общине, муниципалитете и провинциальном совете.

Зачастую они были ветеранами религиозных войн, но их убеждения не всегда были непоколебимыми. Кое-кого из них склонили к перемене веры ради материальных благ, связанных со службой короне.

Иногда утверждают, что Нантский эдикт, изданный королем Генрихом IV в 1598 году[51], разрешил религиозный вопрос во Франции, гарантировав терпимость в отношении гугенотов. На деле же проблема оставалась не разрешенной как минимум до отмены эдикта Людовиком XIV в 1685 году. Он состоял из четырех отдельных документов (девяноста двух общих статей, пятидесяти шести секретных статей и двух королевских гарантий) и его цель была в том, чтобы дать подданным короля «общий закон, ясный, точный и абсолютный, применимый во всех спорах, которые могут возникнуть среди них… и установить добрый и прочный мир». Были разрешены три вида гугенотского богослужения: во-первых, в поместьях знати, обладавшей судейскими полномочиями; во-вторых, в двух местечках в каждом бальяже[52], определенных королевскими комиссарами; и, в-третьих, повсюду, где гугеноты могли доказать, что там их вера открыто исповедалась в 1597 году. Эдикт также позволял им занимать любую государственную должность и заниматься любой профессией или родом деятельности. Им был гарантирован допуск во все школы, университеты и больницы. Специальные трибуналы, называвшиеся chambres de l'edit, куда входили протестанские и католические судьи, должны были осуществлять процессы, касавшиеся гугенотов. Секретные статьи распространялись на весь эдикт и имели дело с исключениями. Что касается королевских гарантий, то они предоставляли гугенотам ограниченную военную и политическую самостоятельность. Первая обеспечивала протестантских пасторов денежными жалованием из общественных фондов, а вторая устанавливала ежегодные отчисления в размере 180 000 экю[53] на восемь лет для уплаты жалованья гарнизонам около пятидесяти укрепленных гугенотских городов (places de surete), разбросанных по Западной и Южной Франции. Гугенотам разрешили за свой счет содержать еще около 150 чрезвычайных и восемьдесят обычных фортов. Нантский эдикт обманул ожидания многих протестантов. Он не поставил их церковь на один уровень с католической. Гугеноты могли совершать богослужения только в специально отведенных местах. Так, во всех городах с кафедральными соборами протестантские храмы могли быть сооружаемы лишь в пригородах. Более того, эдикт призывал восстановить католицизм повсюду, где был запрещен гугенотами. Он предусматривал восстановление католических церквей там, где таковые были разрушены, открытие мужских и женских монастырей и возвращение католическому духовенству отнятого у него имущества. Протестантские книги можно было издавать лишь в городах, контролируемых гугенотами, во всех прочих местах они подлежали цензуре. Совершенно неверно считать, как это часто встречается, что Нантский эдикт создал «государство в государстве», так как королевские гарантии, на которые ссылаются в данном случае, были всего лишь личными обещаниями Генриха IV, они не связывали никакими обязательствами его наследников. 82-я статья эдикта запрещала политические ассамблеи протестантов как национальные, так и провинциальные. Были разрешены клубы и провинциальные синоды, учреждаемые только в религиозных целях. Не допускалось создание какой-либо гугенотской корпорации: вся собственность гугенотов должна была оставаться в частном владении. В лучшем случае, эдикт превращал гугенотов в привилегированную группу населения внутри королевства, но даже этого было достаточно, чтобы вызвать раздражение многих католиков.

Прежде чем Нантский эдикт обрел силу закона, его нужно было зарегистрировать разными парламентами, а это оказалось далеко не простым делом. В феврале 1599 года Генрих IV убеждал Парижский парламент зарегистрировать эдикт: «То, что я сделал, — сказал он, — сделано ради мира, я утвердил его на границах моего королевства и теперь желаю обеспечить мир внутри. Вы должны повиноваться мне, хотя бы в силу того положения, которое я занимаю, и обязательства, которое разделяют мои подданные и особенно вы как мой парламент». Тремя неделями позже парламент зарегистрировал эдикт, и другие парламенты, хотя и без особой поспешности, последовали его примеру. Руанский же воздерживался от регистрации эдикта вплоть до 1609 года, уполномоченные, направленные в провинции для обеспечения исполнения эдикта, встретили сопротивление со стороны католиков-экстремистов. Определение городов, где было разрешено протестантское богослужение, стало предметом споров.