— Она, кстати, себя Хранительницей называет — не удержалась и уточнила сестренка.
Этрен с интересом уставился на Лекси:
— Диск уже открыл вам доступ к памяти душ?
Лекси
Я очень старалась вникнуть в то, что говорит наш родственник, потому что брат половину точно мог пропустить, учитывая его насидренное состояние.
Душа у нас все же была общая, тут старичок не соврал, хотя я искренне надеялась, что это он все же от излишнего долгожительства бредить начал.
Карм зато было воз и маленькая тележка впридачу — целых три. Одна на двоих и две разных. Братику — от папиного рода, а мне — от маминого.
На очередном упоминании "Защитницы" я не выдержала:
— Она, кстати, себя Хранительницей называет.
Родственник сразу забыл, про что вещал, и с интересом в голосе уточнил:
— Диск уже открыл вам доступ к памяти душ?
Да уж, открыть-то он открыл, а вот пробку мне выдать никто не позаботился, и теперь на меня выливается вся эта память душ как разогретое шампанское. Спать спокойно не могу. Да еще ворона эта вечно глаза мозолит.
В лице Этрена я нашла очень благодарного слушателя — пересказала ему все мои сны, выдала все свои мысли и кучу выводов. А он был просто само внимание, даже вопросы иногда задавал уточняющие.
А Рутор, пока я активно грузила старшего родственника, вывел моего младшего на свежий воздух, нежно шепча ему что-то на ухо. Похоже, я не оценила хитрозадость и широту мысли моего чудовища. Ему не нужно было вялое и податливое тело, он хотел получить доступ к расслабленному и умиротворенному мозгу.
Алекс
Пока я пытался переварить полученную информацию, Рутор тихо выпинал меня из юрты зачем-то. Так что заканчивал процесс обработки данных я, сидя на бревнышке в лесочке, заодно медленно трезвея.
— Ну, и зачем ты меня напоил? — можно подумать, я не замечал, кто мне постоянно сок из кувшина подливает. Нет, я не был против и никого не обвинял. Наоборот, мне хорошо было, расслабился наконец-то немного.
Просто интересна была конечная цель инициатора. Совпадала ли она с тем, что получилось в итоге, или ожидалось что-то другое. Например, мое падение лицом в салат.
— Я хотел, чтобы ты выдохнул. У тебя завтра тяжелый день, так что я хотел расслабить твой мозг как можно сильнее. Нам проще: превратился в зверя — и гоняй по лесу. А ты какой-то слишком сложный. Сам себя зачем-то ограничиваешь. Подумай о хорошем. Смотри — солнце. Слушай — птицы. Нюхай — столько запахов кругом. Красота! Пойдем, озеро покажу!
Вода прозрачная, дно видно.
Он меня сначала два часа по лесу гонял, а теперь на природу гулять вывел? Во маньяк!
Но, главное, я зачем-то потащился смотреть на прозрачную воду в маленьком озере. Потом мы сидели и слушали лес, и меня учили в этой какофонии вычленять отдельные звуки. Было подозрительно хорошо! Но через некоторое время стало чего-то или, вернее, кого-то очень не хватать.
Сестренку мы нашли в юрте у Этрена, и нам пришлось еще ждать, пока они закончат разговаривать на тему "Ах, какие травки! Ах, какие отравки!
Корешки, вершки и ягодки."
Лекси
Мальчишки притащились довольные, счастливые и какие-то… Сродненные.
Нет, не в обнимку и даже не за руки, но в глазах у них светилась какая-то объединяющая их тайна. Спелись, соловушки мои — ясны соколы, и опять за моей спиной, зверье мое, от ног отбившееся!
Уселись демонстративно на коврике рядышком и всем своим видом начали выражать, что они не два енота-потаскуна, бросившие меня одну и свалившие в даль. А приличные мужья, явившиеся за своей женой, уже давно болтающейся в доме у постороннего мужчины. Прямо еще немного — и сцену ревности мне закатят, дуэтом.
Пришлось прекращать очень познавательную беседу и прощаться.
— Завтра с утра я приду за вами.
— Хорошо, Этрен. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Алекс
Меня не надо понимать, но меня обязательно надо любить и вовремя кормить. Любили меня сегодня все и во всех позах, а вот кормили как придется. На ужин принесли какую-то кашу и плодово-овощной набор на радость сестренке. Посмотрев на мое грустное лицо, Рутор заухмылялся и куда-то смылся. А через минут десять явился с остатками мяса от прошлого пира. Причем, две трети этих остатков он сам же и слопал, зараза троглодитовая.
Собрав посуду в какую-то большую миску, мы выставили ее на улицу. Лекси нарыла где-то в закромах что-то похожее на одеяла, целых две штуки. Так что мы разделись и упали втроем спать. С краю Рутор, потом Лекси и у стены — я. Уснул я, по-моему, сразу, как только меня накрыли одеялом.
И проснулся тоже сразу. Внутри тревожно загудела сигнальная сирена, и глаза у меня тут же распахнулись. Мозг еще почти спал, но сигнал опасности усиливался с каждой секундой.
— Ты чего подскочил?
Едва различимый шепот Рутора вырвал меня из глубокого внутреннего погружения в сканирование местности на предмет поиска внешней угрозы.
— Опасность.
— С чего ты взял?
— Чувствую!
Ну да, дурацкий ответ, но я именно чувствую ее, осязаю.
— Понял. Ты — страж. В роду у Этрена иногда рождаются такие.
Все это Рутор уже говорил, натягивая на себя штаны.
— Пойду посмотрю, что там за опасность.
— Я с тобой!
— А кто будет охранять нашу женщину? У тебя завтра трудный день — спи. Я поохочусь и вернусь.
Мимо меня стремительно мелькнуло что-то красно-рыжее, и наступила тишина. Неприятное ощущение удушающего предчувствия чего-то плохого пропало почти сразу же. Я прилег с сестрой и, удивительное рядом, тут же уснул.
Глава 12
Лекси
Мне снова снился сон-воспоминание.
Во сне мне очень сильно хочется спать, так, что глаза закрываются сами по себе, и меня отключает иногда на несколько минут, но потом снова включает обратно. Потому что моя сестра-егоза уже проснулась, почти вместе с солнышком и, сидя на своей кровати, канючит голосом маленькой избалованной девочки: "Поехали, из лука постреляем! Ну, поехали, поохотимся! Ску-у-учно!".
Открыв один глаз, я убеждаюсь в том, что меня не закинуло в прошлое от событий последнего сна, и на самом деле мы уже вполне себе взрослые. А если закрыть глаза и расслабиться, то даже можно просчитать, что со свадьбы бабушки… Ну да, точно! Двенадцать лет уже прошло. Парень сестры получил официальный статус жениха два года назад, так что мы обе теперь помолвленные дамы, при мужчинах. Но замуж мы не спешим, во-первых, из-за очень непонятной ситуации с мужьями у женщин нашего рода. Во-вторых, бабушка попросила не торопиться и соблюсти приличия. В нашем роду принято выходит замуж не раньше, чем в сто двадцать пять, то есть, где-то в человеческие двадцать пять.
Мой мозг ведет борьбу из последних сил, цепляясь за родные, человеческие мерки, потому что в этот раз засасывало полностью, стирая мое сегодняшнее Я. И где-то внутри уже стучало мое имя, то, прежнее. И имя сестры… И…
Но нам всем и так хорошо, так что мы просто наслаждаемся жизнью.
Тем более, что у любимого в семье ситуация немного странная. Он самый младший сын вождя клана. Его старший брат, скорее всего — будущий вождь, еще даже не выбрал себе жену. А как-то правильнее, если младшие женятся после старших, но брат моего любимого женится, только если ему под нос невесту его мечты поставят, а сам он как-то женщинами не очень интересуется. Поэтому мы честно будем ждать моих ста двадцати пяти, чтобы приличия нарушал только один из пары.
Жених сестры, наоборот, самый старший сын, и жрец уже объявил его преемником отца, будущим вождем клана Дарпеолов. Поэтому сейчас он упорно отстаивает свое право среди молодого поколения, чтобы ни у кого даже сомнений не возникало. А к нам приходит раз в неделю, с едва зажившими шрамами, хватает сестру в охапку, и они запираются у нас в домике на сутки. Но сегодня сестра одна и скучает. "Поехали на охоту!
Ну, поехали на охоту!", — упорно канючит она, как маленькая.
А я не хочу на охоту! Мне подумать надо. Сердце ноет, на душе неспокойно, предчувствия мучают… странные…
