Пройдя на кухню, Чарлз сел за стол, за которым дети доедали десерт. Зельда испекла яблочный пирог с ванильным кремом и угостила им гостя. Чарлз с удовольствием съел предложенный ему кусок пирога.

Когда ужин подошел к концу и все уже встали из-за стола, Зельда смущенно кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.

— Простите… может, это и некстати, но я решила сообщить вам именно сегодня о своем решении, — произнесла она и бросила виноватый взгляд на Максин.

Максин пришла в ужас. Зельда — почти член семьи Максин — теперь решила уволиться?..

— Я долго думала… — продолжала Зельда, теребя кухонное полотенце. — Но дети уже выросли, а вы, Максин, выходите замуж. Я вдруг поняла, что надо менять свою жизнь. Ведь я старею. — Зельда грустно улыбнулась. — Принц на белом коне сбился с пути или перепутал адрес. Но мне захотелось иметь ребенка.

Зельда смущенно замолчала. Все с изумлением смотрели на нее. Максин решила, что Зельда обратилась в центр искусственного оплодотворения, где имеется банк спермы, и теперь ждет ребенка.

— Ты беременна? — спросила она.

— Нет, к сожалению. — Зельда невесело улыбнулась. — Я была бы счастлива, если бы носила под сердцем ребенка. Но у меня другая судьба. Впрочем, я об этом не жалею. Я научилась любить чужих детей. Поэтому зачем мне мучиться от токсикоза и страдать по утрам от тошноты? Тем более что никто не будет меня содержать. Я должна продолжать работать. И я буду это делать, потому что мне нужны деньги. Дети обходятся недешево. — Зельда снова улыбнулась. — Я была у адвоката и говорила с ним о процедуре усыновления. Сюда приходил социальный работник, он познакомился с условиями, в которых я живу и работаю. А потом я прошла медицинское обследование.

Максин была поражена тем, что Зельда не сказала ей о своих планах ни слова.

— И когда у тебя должен появиться ребенок? — спросила она, затаив дыхание.

Она была не готова к тому, что в ближайшее время у нее в квартире появится младенец. Хватит уже того, что сюда должен был переехать ее новый муж. Чарлз и малыш Зельды под одной крышей с ней и ее детьми — это уж слишком!

— Пришлось бы ждать года два, — сказала Зельда, — если бы я захотела иметь ребенка на заказ.

— Что значит «на заказ»? — недоумевала Максин.

— Это значит: белого, синеглазого, здорового, у которого родители — выпускники Гарварда, не собиравшиеся заводить детей. Биологические мама и папа такого младенца не злоупотребляют алкоголем, не принимают наркотики и принадлежат к среднему классу. Но девушки из этого класса редко рожают нежеланных детей, от которых потом отказываются. Мне пришлось бы ждать такого ребенка не один год. Для меня, простой женщины, такой ребенок — недостижимая мечта. Дети на заказ — это для таких, как вы, Максин.

Зельда взглянула на Максин и Чарлза. Чарлз вздрогнул от ее слов и замотал головой:

— Ну уж нет, спасибо. Это не для меня… не для нас, я хотел сказать.

Ему не было никакого дела до планов Зельды. Какого ребенка и когда она усыновит — это ее проблема, что совершенно не касалось Чарлза, к его огромной радости.

— Значит, ребенок появится у тебя через два года, Зелли? — спросила Максин, стараясь привыкнуть к этой мысли.

Сэму через два года исполнится восемь лет, а Джек и Дафна к этому времени уже перейдут в старшие классы школы.

— Нет, я же сказала, что мне не стоит надеяться на усыновление ребенка на заказ. Я рассматривала возможность взять ребенка из приюта в другой стране. Но оказалось, это слишком дорого. Я не могу жить в России или в Китае несколько месяцев, дожидаясь, когда мне позволят усыновить трехлетнего малыша, у которого к тому же впоследствии может оказаться множество непредвиденных проблем со здоровьем. При этом я не смогу выбрать ребенка, а вынуждена буду взять какого дадут. Но меня не устраивают трех или четырехгодовалые малыши, я хочу усыновить младенца, еще никем и ничем не испорченного.

— У ребенка может оказаться плохая наследственность, — предупредила Максин. — Ущерб его здоровью может быть нанесен еще в утробе матери. Тебе нужно быть особенно бдительной. Обязательно узнай, не употребляла ли биологическая мать младенца в период беременности алкоголь и не принимала ли она наркотики.

Зельда отвела глаза и долго молчала.

— В том-то и дело, — наконец снова заговорила она, взглянув на Максин, — что я решила усыновить младенца, находящегося в зоне повышенного риска. Нет, я, конечно, не отважусь взять из приюта ребенка с поврежденным позвоночником или болезнью Дауна. Вряд ли я смогла бы обеспечить уход такому сыну или дочери. Но я готова усыновить младенца, рожденного молодой женщиной, баловавшейся наркотиками или увлекавшейся пивом во время беременности.

Максин пришла в ужас от этих слов. Но Зельда оставалась совершенно спокойной.

— Мне кажется, ты совершаешь огромную ошибку, — сказала Максин. — Ты понятия не имеешь, с какими проблемами тебе придется столкнуться в том случае, если мать ребенка принимала наркотики. Я каждый день вижу последствия этой пагубной страсти в своем кабинете. Большинство детей, которых мне приходится лечить, были усыновлены, а их биологическими родителями являются наркоманы. Дурная наследственность проявляется с годами.

— Я все это знаю и тем не менее готова рискнуть, — сказала Зельда, глядя в глаза Максин. — Собственно говоря, уже рискнула.

— Что ты хочешь этим сказать? — всполошилась Максин.

В кухне воцарилась мертвая тишина. Максин, ее дети и Чарлз с изумлением смотрели на Зельду.

— Я уже подала документы на усыновление ребенка, который скоро должен родиться. Его мать — пятнадцатилетняя девочка. Узнав о своей беременности, она сначала убежала из дома и долго скиталась. В первом триместре девочка принимала наркотики, но теперь она бросила это занятие. Отец ребенка находится сейчас в тюрьме за торговлю наркотиками и угон машины. Ему всего девятнадцать, и он уже официально отказался от ребенка. У родителей девушки нет денег, и они тоже не заинтересованы в том, чтобы их дочь рожала. Я познакомилась вчера с беременной девушкой, это очень милое и трогательное создание. Она согласна отдать мне новорожденного. Молодая мать требует только одного — чтобы я каждый год посылала ей фото ребенка. На встречах с ним она не настаивает. Такие условия мне подходят. Младенца уже предлагали трем парам, они отказались брать его, и поэтому органы опеки готовы отдать его на усыновление мне, одинокой женщине. Поздравьте меня, скоро у меня появится сын. Пол ребенка уже определен.

По щекам Зельды катились слезы. У Максин сжалось сердце. Она встала и порывисто обняла ее.

— Зелли, я понимаю, ты страстно мечтаешь о ребенке, но ты представить себе не можешь, во что ввязываешься и с чем тебе придется иметь дело. Так нельзя, дорогая!

— Можно! — упрямо воскликнула Зельда. — Считайте, что у меня уже есть ребенок.

Максин видела, что спорить с ней бесполезно.

— Когда он должен появиться на свет? — деловито спросил Чарлз. Он не одобрял поступок Зельды.

— По словам врачей, роды могут произойти в эти выходные, — вздохнув, промолвила Зельда.

— Ты шутишь? — ужаснулась Максин. — Младенец появится здесь уже через несколько дней? Что ты собираешься с ним делать?

— Я собираюсь любить его до конца своих дней. Я уже выбрала имя для него — Джеймс. Джимми! По-моему, звучит очень мило.

Максин стало плохо. Все происходящее казалось ей кошмаром.

— Я не рассчитывала на вашу поддержку, — продолжала Зельда. — И мне не хотелось огорчать вас. Я думала, процедура усыновления займет год или два. Но мне вчера позвонили из органов опеки и сказали, что я могу забрать этого новорожденного. И я, не долго думая, согласилась.

— Вам предложили этого ребенка потому, что от него все отказались, — сказал Чарлз, пытаясь образумить Зельду. — Вы поступаете глупо.

— Чему быть, того не миновать, — грустно промолвила Зельда. — Если хотите, я уеду от вас. Решайте! Мне надо успеть устроиться на новом месте, ведь в конце недели я буду уже не одна.