— Но мой врач считает, что мы должны дать Джейсону еще один шанс. По его словам, мальчики этого возраста часто совершают попытки покончить с собой, стремясь тем самым привлечь к себе внимание взрослых.

Хелен повторяла одно и то же, как будто надеялась переубедить Максин. Но Максин понимала сложившуюся ситуацию намного глубже, чем мать подростка.

— Вы ошибаетесь, Хелен. Ваш сын стремился лишить себя жизни, а не привлечь к себе ваше внимание. Он принял огромное количество снотворного. Неужели вы хотите, чтобы Джейсон снова сделал это или выбросился из окна? Вы не сумеете остановить сына, если он задумает покончить с собой.

Максин не желала скрывать от Хелен угрозы, нависшей над ее сыном. Та снова разрыдалась. Она боялась потерять сына.

— Хорошо, — наконец тихо проговорила она. — Когда он должен лечь в клинику?

— Я сегодня же узнаю, есть ли места в Силвер-Пайнс. Джейсона нужно отвезти в клинику как можно скорее. Здесь ему не смогут обеспечить безопасность. Это ведь не психиатрическая больница. Не беспокойтесь, в Силвер-Пайнс не так плохо, как вам кажется. Он должен пробыть там по крайней мере до тех пор, пока минует кризис. Возможно, после праздников Джейсон вернется домой.

— Вы имеете в виду Рождество? — в отчаянии спросила Хелен Уэкслер.

— Там будет видно. Поговорим об этом позже. Джейсону нужно прийти в себя.

Хелен кивнула. Она вернулась к сыну, а Максин тем временем позвонила в клинику и обо всем договорилась. В пять часов дня машина «скорой помощи» должна была перевезти Джейсона из больницы в психиатрическую лечебницу для подростков. Хелен могла сопровождать туда сына, чтобы поддержать его и помочь устроиться на новом месте. Но ей не разрешалось оставаться в клинике на ночь.

Максин зашла в палату Джейсона, чтобы сообщить обо всем ему и его матери. Она обещала навестить подростка на следующий день, хотя для этого предстояло перенести прием записавшихся пациентов на другое время. Однако на завтра встреч с теми, кто остро нуждался в ее помощи, не планировалось.

Джейсон, казалось, уже смирился с мыслью о том, что ему придется лечь в клинику. Максин хотела еще немного побеседовать с ним и его матерью, но тут в палату вошла медсестра и сказала, что доктор Уэст желает поговорить с Максин по телефону.

— Доктор Уэст? — удивленно переспросила Максин. — Он хочет проконсультироваться со мной по поводу кого-то из своих пациентов?

К Максин часто обращались врачи за консультацией, но имя доктора Уэста она слышала впервые. Однако мать Джейсона, очевидно, была знакома с ним. Максин поняла это по обеспокоенному выражению лица женщины.

— Это мой доктор, — сказала Хелен. — Я просила его поговорить с вами и убедить вас в том, что Джейсон должен вернуться домой. Но теперь ситуация изменилась, мне как-то неловко… Простите… Но не могли бы вы все же поговорить с ним? Мне не хочется, чтобы он чувствовал, что позвонил зря. Может быть, вы сообщите мистеру Уэсту, что уже обо всем договорились со мной и Джейсон сегодня ляжет в Силвер-Пайнс?

Хелен сильно смутилась, и Максин поспешила успокоить ее. Ей часто приходилось общаться с врачами. Она спросила Хелен о специализации доктора, и та ответила, что мистер Уэст является терапевтом. Выйдя из палаты, Максин подошла к телефону на посту дежурной медсестры. Не стоит Джейсону слышать ее разговор с мистером Уэстом. Скорее всего это простая формальность. Взяв трубку, Максин улыбнулась, настраиваясь на дружеский разговор с милым, наивным доктором, у которого отсутствовал опыт ежедневного общения с юными самоубийцами.

— Доктор Уэст? — проговорила Максин любезным тоном. — Говорит доктор Уильямс, психиатр Джейсона.

— Я знаю, кто вы, — снисходительно прозвучал голос в трубке. — Мать мальчика просила меня поговорить с вами.

— Я так и думала. Мы только что договорились отправить его сегодня во второй половине дня в Силвер-Пайнс. Я считаю это необходимым. Вчера вечером Джейсон выпил смертельную дозу снотворного.

— Поразительно, на что только не идут дети для того, чтобы привлечь к себе внимание, не правда ли?

Максин была изумлена, услышав в голосе Уэста покровительственные нотки с оттенком пренебрежения. Его слова были для нее как холодный душ.

— Но это вторая попытка суицида у подростка, — возразила она, перестав улыбаться. — Вряд ли он стал бы принимать смертельную дозу таблеток только для того, чтобы привлечь к себе внимание. Джейсон четко и внятно дает нам понять, что действительно хочет умереть. Мы должны со всей серьезностью отнестись к его поступку.

— А я считаю, что мальчику будет лучше дома с матерью, — заявил доктор Уэст. Он разговаривал с Максин так, словно она была ребенком или очень молоденькой неопытной медсестрой.

— Я психиатр Джейсона, — настаивала Максин, — и, по моему мнению, основанному на немалом профессиональном опыте, он проживет не больше недели или даже суток, если вернется домой.

Это были жестокие слова, и Максин никогда не произнесла бы их в присутствии матери Джейсона, но ей хотелось осадить высокомерного доктора Уэста.

— Все это звучит несколько истерично, — с досадой заключил доктор.

— Мать Джейсона в конце концов согласилась последовать моим рекомендациям. У нас нет другого выхода. Джейсон должен находиться под постоянным присмотром в запертой палате. Позволить ему вернуться домой было бы неоправданным риском.

— Вы всех своих пациентов сажаете под замок, доктор Уильямс?

Этот вопрос прозвучал как оскорбление, и Максин вспылила. За кого принимает ее этот заносчивый человек?

— Нет, только тех, кто может лишить себя жизни, — твердо ответила она. — Не думаю, доктор Уэст, что состояние здоровья вашей пациентки улучшится после потери сына. А от этого может пострадать ваша репутация, не забывайте об этом.

— Я как-нибудь сам позабочусь о своей репутации, — раздраженно сказал доктор.

— Сделайте одолжение! Что касается меня, то я очень дорожу своей, поэтому и пекусь об этом пациенте. Джейсон Уэкслер уже давно находится под моим наблюдением, и я не разделяю вашу точку зрения о его психическом состоянии и мотивах поведения. Если вы хотите составить мнение о моей компетенции в вопросах психиатрии, то зайдите на мой сайт в Интернете и познакомьтесь с размещенными там материалами. А теперь простите, мне надо вернуться к пациенту. Благодарю за звонок.

Доктор Уэст пришел в ярость, но Максин не стала слушать. Повесив трубку, она вернулась в палату Джейсона. По ее лицу трудно было догадаться, что она только что повздорила со своим коллегой. Хелен не должна знать об этом. Доктор Уэст оказался слишком самоуверенным человеком, неуважавшим чужое мнение, и это могло отрицательно сказаться на здоровье его пациентов и их близких.

— Все хорошо? — спросила Хелен, с тревогой глядя на Максин.

Максин надеялась, что выражение лица ее не подведет. Она широко улыбнулась, стараясь скрыть раздражение и досаду:

— Все замечательно.

В течение следующего получаса Максин рассказывала Джейсону о порядках и режиме в лечебном учреждении, где ему предстояло провести по крайней мере месяц. Подросток хотел казаться совершенно спокойным, однако Максин видела, что он боится оказаться в психиатрической клинике. Впрочем, страх сейчас владел им безраздельно. Джейсон едва избежал смерти, и жизнь пугала его. Он ненавидел этот мир.

На прощание Максин сказала Хелен, что та может звонить ей в любое время суток. Подписав бумаги, необходимые для перевода пациента в другое лечебное учреждение, Максин отправилась домой. Она все еще кипела от гнева, вспоминая разговор с идиотом доктором.

Добравшись до дома, Максин узнала, что Дафна и ее подруги все еще спят, хотя уже приближался полдень.

Максин решительным шагом вошла в комнату дочери и подняла шторы. В комнату хлынул яркий солнечный свет. Максин громко приказала всем вставать. Девочки нехотя зашевелились и, что-то бормоча себе под нос, начали подниматься. Вид у них был неважный.

Встав с кровати, Дафна увидела шеренгу пустых бутылок на туалетном столике и бросила на мать настороженный взгляд.