Сидорович слушал внимательно, потом нахмурился и сказал, что оформит сие предупреждение и сбросит в сеть. На том мы и расстались.

Какая-то чертова взвесь оседала на стенках души. Какое-то муторное предчувствие, от которого начинает подташнивать, сжимало грудь тесным железным обручем. Будто выл кто-то на границе слышимости, протяжно так, грустно, безнадежно, а ты не можешь понять, слышишь ты это или не слышишь вовсе.

— Вот что, — сказал я, отыскав Вара, который уже примостился у костра новичков. — Идем на Янтарь, напрямую идем, сейчас же!

Друг смотрел на меня непонимающе, но спорить не стал.

— Ты чего, Бес? Мы же намеревались….

— И тех свободовцев надо с собой взять… и неплохо было бы еще кого-нибудь… предчувствия у меня крайне скверные.

— Думаешь, выжигатель снова запустили?

— Выжигатель ты хотя бы знаешь, как работает, а про S-поле много знаешь? — почти разозлился я. — Идти надо, хорош лясы точить! — не знаю, откуда во мне это, поднялось из глубины и затопило решимостью мысли. Как будто знал я, что на месте оставаться больше нельзя, а откуда, не пойму. И Вар послушался, что странно. Но мы пошли.

Когда Карлос и Кобра уже собирались отправиться на поиски Вара и Беса, Кобре пришло сообщение от Вара, дескать, идти согласны, выдвигайтесь, встретимся через шестнадцать часов на мосту перед Янтарем.

— Почему перед Янтарем? — недоумевал Карлос.

— Может, разведали чего? Еще шестнадцать часов. Мы при неблагоприятном прогнозе покроем это расстояние намного быстрее, а вот задерживаться там не очень бы хотелось, ну да ладно, можно будет к ученым заглянуть, узнать, чего у них делается.

Карлос, Вар и Лиза стали собираться в дорогу. Сердце Карлоса сжималось от радостного предчувствия скорой встречи, но, несмотря на это, было какое-то обстоятельство, не дававшее ему покоя. Когда его путь из Москвы только начался, он и представить себе не мог, что же такое настоящая Зона, не мог себе вообразить, что цена человеческой жизни упадет до обоймы патронов или вовсе до банки консервов. Он не мог себе вообразить, каких существ способна исторгнуть из своего лона мать-природа, и уж конечно, Карлос никогда не думал, что станет шаманом, понимающим течения здешних энергий. Сможет ли он жить с этим после?

Тогда в Москве, в его видении, брат просил о помощи. Говорил, что один не справится. Действительно ли он в беде или в этом скрыт какой-то тайный смысл? Может ли быть так, что это послание было адресовано ему теперешнему? Или встреча с Варом и Бесом есть ни что иное, как иллюзия близкой разгадки?

Карлос был готов выдвигаться прямо теперь, Лиза поскуливала, чувствуя нетерпение сталкера.

— Карлос, насколько я смог уяснить, ты недавно топчешь Зону, но показал себя с лучшей стороны. Если не секрет, что привело тебя сюда, и кто научил, как выжить? — Кобра напротив был спокоен и рассудителен, наверное, как и подобает человеку, имеющему за спиной армейскую выучку. Наверное, Кобра был одним из немногих, встреченных Карлосом в Зоне, к кому он не знал, как относиться, прежде всего оттого, что не мог уловить того самого течения энергий, которое пронизывало все пространство вокруг.

Карлос уже знал, что некоторые артефакты способны гасить его странное «зрение», неужто Кобра носит с собой подобный артефакт и делает это специально? Сталкеру не хотелось подозревать каждого встречного, но слова Гуру все чаще всплывали перед его мысленным взором. Не будет ли это слишком большим риском? Вести этого человека на встречу, возможно, с братом? Но ведь он мог убить Беса и Вара на болоте! Кобра практически вытащил его с того света… его ли все эти подозрения?

— Я совсем недавно здесь. Меня учил Гуру, я думаю, что благодаря ему я стал тем, кого ты сейчас видишь перед собой, ну а привело очень важное дело… и я надеюсь, что наш поход на Янтарь сможет поставить все точки над «и».

Кобра улыбнулся, проверяя боезапас.

— Вот и славно, — выдал он, — я все дождаться не могу, когда мы разберемся, что же это за аномалия такая! А вот как разберемся, можно будет сколотить неплохую команду и двинуть к Монолиту!

— И что вам на месте не сидится? Ты уж меня прости, что я обобщаю, но из разговоров все только и слышу про монолит да что, дескать, возле него артефактов немеренно. И всем ну непременно надо туда, и что желания якобы сбываются… Ощущение, что людей намеренно вводят в заблуждение. Представляешь, сколько народа туда стремиться, сколько идут, и ведь кто-то же доходит… и что, стал мир лучше от загаданных ими желаний? Что-то я в этом как-то сомневаюсь. А они сами где? Счастливыми стали ли?

— У каждого, Карлос, своя цель и мечта своя… совсем без цели нельзя… она может только измениться. Много ли, мало ли времени прошло, но я уверен, что даже ты теперь не тот, что прежде… не тот, что перешагнул Кордон. А раз Зона и тебя изменила, значит, вскоре и цели, и задачи твои также изменятся. Кто знает, может и мечта.

Карлос пожал плечами. Спустя несколько минут, сталкеры уже шагали по растрескавшейся бетонной дороге навстречу неизвестности, изредка перебрасываясь короткими репликами. Лиза трусила чуть поодаль, вовремя подавая голос, если на горизонте начинала маячить какая-нибудь живность.

Кобра не стрелял в слепых псов и даже в Припять-кабана, поскольку он не нападал, а терзал мертвую тушу псевдоплоти.

— К чему зря вмешиваться в экосистему, — усмехнулся он, — да и патроны поберечь неплохо. Что-то есть мне захотелось, будешь смеяться, Карлос, но видать жаркое дельце нам предстоит, примета у меня такая, — усмехнулся он.

Карлос кивнул, проверив затвор автомата, но в душе все же надеясь, что жителей Зоны он не потревожит и уж тем паче не убьет. Какая-то странная философия снова постучалась в его подсознание, будто и не его мысли вовсе, но он не стал отгонять их, позволяя течь сквозь себя, сочась в пространство. Человека всегда есть за что убить. Человек всю свою жизнь, собственно, только и делает, что движется к смерти. Плохо он живет или хорошо, все равно оставит неблагоприятный след. Всегда найдется кто-то, кто скажет «я ненавидел его», ну или что-то вроде того. Сознательно или нет, человек всегда в чем-то виноват и всегда причиняет боль. Сначала родителям, потом друзьям, потом близким людям, жене там или мужу. Такова природа. А животные… животные ни в чем не виноваты. Они лучше людей хотя бы потому, что не предадут собрата из-за денег. А уж если бой из-за еды ли, самки или зоны влияния, то честный: победитель забирает все — как хорошее, так и плохое…

Сталкер проводил последний образ грустным взглядом, подумав, что в людей стрелять уже совсем не страшно; раньше, наверное, его бы испугало это обстоятельство, но теперь бояться было некогда. Детектор жизненных форм засек движение в сотне метров от них. Судя по движению группы, это были люди.

— Только этого нам не хватало, — Кобра сплюнул на асфальт, — видать, дело действительно стоящее, раз препятствия начинаются прямо теперь.

— Почему ты думаешь, что эта группа несет для нас опасность?

— Сейчас сам увидишь!

Что-что, а чутья Кобре было не занимать. Едва сталкеры успели схорониться за бетонными блоками, в беспорядке сваленными немного левее потрескавшегося дорожного полотна, как в поле зрения появилась небольшая группа разношерстных обитателей Зоны.

— Наемники, скорее всего, — прошипел Кобра, — не из лучших, как видишь. Стайка падальщиков…

Вооруженная группа так же засекла Карлоса и Кобру, и теперь рассредоточивалась, нисколько не сомневаясь в своем превосходстве. Да и было бы в чем не сомневаться! Соотношение сил было один к трем, не в пользу свободовцев, это уж точно.

Наемники уверено приближались. Карлос немного волновался. «Это всего лишь люди, — говорил себе он. — Если они меня убьют, то я не смогу найти брата». Кобра не вел долгих диалогов с собой; он просто подождал, пока вооруженная группа подойдет поближе, и легко и непринужденно метнул несколько гранат. Да как метнул!