Нерешительными шагами Арсен подошёл к Машеньке и сказал:

— В пещере легко заблудиться… Вот я и подумал… Может, вы с Джо возьмёте свечу? — И Арсен вытащил из кармана стеариновую свечку.

— Свечу?.. Мы ещё подумаем с Джо, нужна нам свеча или нет. Может, нас пещеры вовсе не интересуют. Может, мы хотим исследовать нашу собственную находку-штольню.

— Правильно, атаманша! — закричал Джо. — Узнаю прохиндейскую повадку. Сердцу прохиндея люба горная высь, а не пещерная тьма. Что бы об этой тьме ни говорили!

— Если хочешь, можешь идти с нами, — сказала Машенька Арсену. — И вообще решай, прохиндей ты или не прохиндей.

— Я пионервожатый, — ответил Арсен, упрямо выставив вперёд подбородок.

Все уже знали: если Арсен выставляет так подбородок, то хоть убеждай его, хоть не убеждай, он всё равно сделает всё по-своему.

— Ну зачем ты всё усложняешь? — спросила Машенька.

— Это ты усложняешь.

— Смотри! Прохиндеи не прощают измены!

— Славное Войско Прохиндеево! Дежурный атаман. Приказы. Измена… Жизненные пути выбираем, а сами в игрушки играем. Ищем приключений на свою голову… В общем, я со своими ребятами. Они хоть делом занимаются.

— Опять усложняешь?

— И вообще, если хочешь знать, Зоя Николаевна наш классный руководитель. Поэтому она и ездит с нами! — сказал Арсен ни к селу, ни к городу и зашагал к пещере.

— Передай наш привет Зоиньке! — закричал Джо. Он взял Машеньку под руку, чтобы, не теряя ни минуты, зашагать в горы.

Но тут произошло нечто, с чем ребята знакомы, пожалуй, только по книгам да по кино. На тихой горной полянке раздался звук пощёчины, и звук этот, возникнув на худой щеке вихлястого прохиндея Джо, полетел от горы к горе, от ущелья к ущелью, пока не запутался и не пропал во всяческих лесных и речных шумах. Это Машенька закатила Джо, по всем правилам искусства, полновесную пощёчину. И поделом ему! Не ссорь людей между собой!

Этот непривычный звук заставил Арсена обернуться. Но, увы! Он обернулся слишком поздно, и поэтому то, что он увидел, ничего не объяснило ему. Джо стоял на прежнем месте и потирал щёку латаным рукавом штурмовки, а Машенька плелась к машине, закрыв обеими руками лицо. Вот и всё.

Арсен подумал немного, вытащил свечу, разломил её на две половинки, перерезал ножом фитилёк. Одну половинку он сунул в карман, а другую положил на камень, у тропинки.

— Это нам на случай, если передумаете, — сказал он и, не оглядываясь, зашагал вслед за остальными по скользкой, нависшей над пропастью тропинке, что вела к Малой Казачебродской пещере, а за ним — Адгур.

У входа в пещеру Адгур остановился, бросил прощальный взгляд вокруг. Низко-низко, над самой головой, нависло облако, и кажется, оно вот-вот опустится, окутает тебя сыростью, скроет весь мир. А в стороне, в ущелье, застряла тучка, снизу — буро-синяя, мрачная, готовая рассыпаться дождём, а сверху — белая, залитая солнцем, пушистая.

В пещере всё было по-старому. В глубине уже кипела работа. Пал Палыч и ребята разбивали рулеткой пол пещеры на метровые квадраты. Одни ребята забивали колышки по углам, другие отмечали с помощью отвесов углы квадрата на своде, третьи бродили от стены к стене, засовывая руки под каждый уступ в надежде обнаружить лаз в какой-нибудь грот, где ещё не ступала нога цивилизованного человека.

Адгур остановился, раздумывая, стоит ли начинать поиски нового грота или нет, и тут он вспомнил: ведь у Алика припасён аккумулятор и разноцветные лампочки. А что, если?!

Адгур нашёл Алика-Архимеда и сразу же приступил к делу:

— Тебе нравятся прохиндеи?

— Длинный прохиндей — нет. А прохиндейка вроде хорошая.

— Как по-твоему, Джо трус?

— Кто ж его знает.

— Проверим?

— А как?

И Адгур рассказал, какую штуку он надумал сыграть с Джо. Затея была очень интересная, и ребята сразу же принялись за практическое осуществление её.

Прежде всего надо было найти в пещере такой уголок, куда никто не заглянул бы и куда можно было бы заходить, не привлекая ничьего внимания.

Ребята хотели было отпроситься у Арсена под предлогом, что у Адгура от сырого воздуха голова очень болит, а у Архимеда разыгрывается застарелый ревматизм, но всё повернулось проще и лучше, чем можно было даже ожидать.

Распределяя квадраты между кружковцами, Арсен сказал:

— Пусть Алик, Нелли и Адгур займутся гротом Адгура. Задача — расширить лаз, чтобы можно было выносить из грота землю вёдрами по цепочке.

Это было настоящее везение! Грот Адгура находится в стороне, заглядывать туда никто не станет, а если кто и заглянет, то ничего не увидит. В гроте хоть жги бенгальские огни, хоть фейерверк пускай, никто не заметит. Одна беда — с ними будет Нелли, а от одного только взгляда на эту попугайскую чистюлю становится тошно. А главное, завтра она выболтает всё отцу об их проделке. Проделка же такова, что Леониду Петровичу лучше не знать о ней ничего, чтобы не расстраиваться. Доносить она, может быть, и не станет, а выболтать — обязательно выболтает, так уж устроены эти девчонки. И Адгур сказал:

— Мы и без Нелли справимся. Там и двоим делать нечего.

— Отставить разговоры! — скомандовал Арсен. — Да, смотрите, поосторожнее. Нелли, ты пойдёшь с Адгуром и Аликом?

— С удовольствием, — сказала Нелли с видом пай-девочки. Она смотрела во все глаза на Адгура и Алика, которые махали руками и так и эдак, показывая, что незачем идти с ними, и делала вид, что не понимает, чего от неё хотят.

Приходилось соглашаться — споры могли вызвать подозрения.

По пути к гроту Адгур спросил Нелли:

— Ты выбалтываешь отцу всё или не всё? А то, смотри, лучше не ходи с нами.

— Нет. Я не всё выбалтываю. А вы что задумали?

— Да так… Ничего особенного. Хотим для смеха одну штуку сотворить. Чтоб прохиндеи не задавались.

— Какую?

— Тогда увидишь.

У входа в грот Адгура Архимед высоко поднял свечу и осветил стену:

— Видишь эту стрелу? Это тебе не простая стрела. Если бы не эта стрела, то Адгур нипочём не открыл бы грота.

Нелли была ещё совсем неопытным археологом и к тому же девчонкой, и она посмотрела на стрелу без особого восхищения.

— Ты потрогай её пальцем, — разрешил Алик-Архимед. — Не стесняйся!

— А что её трогать? Только руки выпачкаешь.

— Да ты не бойся, потрогай, — ободрил её Алик. — Её, может, сам кроманьонец выбил, не кто-нибудь!

— Кроманьонец? А кто это? Я его знаю? — спросила Нелли рассеянно, словно дело шло о каком-то незнакомом пареньке из адлерской школы.

Известно, Алика хлебом не корми, а дай возможность поговорить о технике или науке. Он сунул лопатку в руки Нелли, достал из кармана три шпаргалочки — карманы его всегда были набиты гвоздями, шурупами и шпаргалочками. Приготовившись к длинному объяснению, он прислонился к стене плечом.

— Лекции потом! Полезай в грот, — скомандовал Адгур.

— Рассказывай про кроманьонца! — не менее повелительно приказала Нелли.

Если бы дело шло о каком-нибудь пустяке, вроде идти сегодня на море или же на реку, Алик-Архимед скорее всего послушался бы Адгура. Но сейчас предстояло объяснить про кроманьонца девочке, которая считает, что кроманьонец — это ученик из соседней школы. И Алик-Архимед заглянул в шпаргалочку:

— Кроманьонец — это человек позднего палеолита. А палеолит — это древний каменный век. Кроманьонец отличался массивным черепом, широким лицом, высоким ростом. Получил своё название от местечка во Франции Кроманьон, где впервые нашли его останки. Потом кости кроманьонца находили во многих местах Европы и Южной Азии. И, может, в нашей пещере жил такой кроманьонец.

— Всё? — спросил Адгур.

— А кто ещё жил в пещере? — потребовала Нелли.

— Я не знаю, кто ещё жил. Зато могу сказать, кто не жил. Питекантроп не жил. Синантроп не жил. Неандерталец не жил.