Но ничего… Не на такого напали. Вот возьмёт он своего Друга и пойдёт на поиски стоянок. И никого ему не надо, кроме Друга. А что? Разве нельзя и в одиночку найти что-нибудь интересное? Ведь открыл же Адгур грот в одиночку… А недавно один сочинский паренёк натолкнулся на шлем римского воина. Так в Сочинском музее не сразу сообразили, что это за штука такая. Думали, железный кувшин… В одиночку даже лучше искать, споров меньше. Надо только подрессировать Друга ещё немного. Впрочем, всё это ерунда и фантазии. Разве Друг понимает в древностях? Куда ему! Опять нанюхает крота или суслика.

— А ребята собираются в пещеру, — послышался голос Леночки.

Миша взглянул на сестру. Сидит себе на полу, засунув голову под стул, и выводит из-под стула свою Акульку. За Акулькой на верёвочке тянется старый Мишин пенал, гружённый разноцветными камешками и стекляшками, — просто смотреть тошно! Воображает, что это археологические находки. И таким-то вот достаются грамоты! Эх!

— Собираются в пещеры? А зачем? — спросил Миша.

— Будут порох и пули искать.

— Порох и пули?

— И кинжалы. И священный камень. И солнце.

— Солнце в пещере? Да ты что! Опомнись!

— А чего мне опоминаться. Сам опоминайся, — сказала очень спокойно Линючка.

— Да брось ты свою Акульку! Совсем с ума сошла девка. Говори толком.

— Адгур говорит: скоро поход в пещеры. Он и меня обещал взять. И твоя Нелли тоже пойдёт.

— Ах, так… Значит, сами сговорились, а мне ни слова!

Ничего не ответила Линючка. Она сдёрнула шаль со стула и всыпала свои цацки в коробку из-под ботинок — местожительство Акульки и Ванюшки, — а коробку запихнула под кровать.

Итак, всё пошло к чёрту — походы, раскопки, дружба. Собирается поехать в пещеру, а ему, председателю, ни слова об этом. Эх, Адгур, Адгур! Был парень как парень, а теперь… И Нелли тоже хороша. Одному пишет письма, двойки из-за него получает во сне, незабудки ему рисует, а с другим в пещеры идёт.

Покинутый всеми, несчастный, никому не нужный, Миша уже представил себе, как он уезжает навсегда из совхоза, конечно, предварительно прославив себя замечательными археологическими открытиями и статьями, как вдруг в комнату, без звонка, без стука, вбежал Адгур.

— Здорово! — сказал Адгур таким тоном, словно между ними ничего не произошло.

— Здорово, коли не шутишь! — ответил Миша, не смотря на гостя.

— Ты что лежишь? Заболел, что ли?

— Да так… Лежу вот… — неопределённо ответил Миша.

Помолчав немного, Адгур выпалил:

— Давай организовывай поход.

— Ты и организовывай. А я тут при чём?

— Ты же председатель.

— Был, да сплыл.

— Едем к Пал Палычу. Мы такое открытие сделаем!

— Никуда я не пойду. Я же разбросанный. Надоела мне ваша археология. Я буду птиц изучать. Знаешь, как интересно! Недавно тут одна синичка как дёрнет дрозда за хвост! А другая…

— Обиделся, да? А между прочим, тебя тоже на премию выдвигали, да учителя говорят, что ты совершил антиобщественный поступок. Ты должен был идти спасать могильник.

— Не нужна мне твоя премия. Обойдусь и без неё. Буду Друга английскому учить.

— Английскому?!

— Ну да. Очень просто. Он у меня уже знает кое-что. Скажу «brinq» — и он приносит поноску. А на «bark» он подаёт голос. И «search маму» он тоже знает. Идёт и находит маму.

— Ты председатель, а про Дружка тут болтаешь.

— Вот ты и становись председателем. А я поступлю на курсы катерных механиков.

— Мы будем Казачебродскую пещеру по легенде изучать.

— А я… А я… Я буду охотиться на птиц из малокалиберной винтовки. Мама обещала купить. Буду делать чучела. А свои легенды Нелли расскажи. Девчонки, они легенды любят.

— Вот что, председатель! Я тебя в последний раз спрашиваю — поедешь ты с нами или не поедешь?

— А я тебе в последний раз говорю — нет! — сказал Миша и отвернулся лицом к стене.

— Ну и не надо! — воскликнул Адгур. Со злости он схватил Мишин зелёный карандаш, одним ударом о колено переломил его надвое и бросил обе половинки в сторону Миши.

— Импульсивный ты тип после этого, вот ты кто! — воскликнул Миша, наслаждаясь яростью Адгура.

Но, увы, Адгур очень скоро овладел собой. Он поднял обе половинки карандаша, осторожно положил их на стул и не спеша вышел из комнаты. А за ним сорвалась Леночка, показав на прощание брату язык.

От всего этого на сердце у Миши стало ещё тяжелее. И зачем было обзывать Адгура импульсивным? Адгур же по-хорошему приходил!

Адгур и Леночка тут же отправились к Пал Палычу. Раз председатель дуется, то пусть себе дуется. Можно и без него организовать экспедицию.

Пал Палыч сидел во дворе стационара и что-то записывал в огромную конторскую книгу. По обе стороны его стояли ящики из-под мыла, полные бумажных пакетиков с археологическими черепками. Рядом с ним, прямо на траве, сидел Арсен. Он держал в левой руке тоненькую костяную палочку, по всей видимости, иглу первобытного человека, вроде тех, что попадались при раскопках на реке Псоу, и выводил на ней тушью шифр.

Они были так погружены в работу, что даже не заметили прихода ребят. Адгур и Леночка расположились и сторонке.

Они понимали, что в голове у Пал Палыча сейчас научная мысль, и лучше его не беспокоить. Он сам их заметит потом, когда научная мысль кончится.

Огромные волны наседали на берег, стараясь измолотить его в лепёшку. Дощатый домик стационара вздрагивал при каждом ударе. Белый петух вытягивал шею, заглядывал в ящик, собираясь клюнуть пакетик повкуснее. Голуби, забыв обо всем на свете, ворковали на крыше. Чёрный кот сидел у крыльца со скучающим видом. Десятки, нет, сотни ласточек тревожно и озорно носились в воздухе. То одна, то другая пикировала прямо на кота, пронзительно чирикала над самой его головой и взмывала вверх, а на смену ей спешила другая, третья… Кот был страшно недоволен, хоть и делал вид, что ему наплевать на всё птичье племя вообще, и на ласточек в частности, что, дескать, он сыт и вышел с единственной лишь целью подышать свежим воздухом, а что касается ласточек и прочей крылатой снеди, то пусть себе летают, сколько им заблагорассудится. Впрочем, иногда кот не выдерживал роли, прыгал за какой-нибудь особенно храброй ласточкой, но где ему, неуклюжему земному созданию, угнаться за быстрокрылой летуньей? И он снова принимал скучающий вид, а один раз даже зевнул. Но он всё время сердито шевелил усами и щурился, прикрывая хищный блеск зелёных глаз. Ему, должно быть, давно уже хотелось убраться восвояси, однако не позволял кошачий гонор.

Впрочем, на кота обращали внимание только ласточки да ещё Адгур.

Пал Палыч вынимал из одного ящика пакетик, а из пакетика извлекал какой-нибудь скребок или пряслице, записывал их в книгу и передавал находку Арсену, и тот выводил в ней шифр, засовывал находку в пакетик, а пакетик укладывал в другой ящик.

Но вот Пал Палыч протянул Адгуру кремнёвую пластинку:

— Ну, что это такое? Определи.

— Кремневый вкладыш. Такие вкладыши вставлялись в расщеп на кривой палке. Получался кремнёвый серп. Принадлежит к микролитическим орудиям. А микролиты — это «маленькие камни», — выпалил одним духом Адгур, который прекрасно помнил объяснения Пал Палыча на реке Псоу, когда они летом нашли стоянку человека каменного века.

— Правильно. Ну, а это что? — И Пал Палыч стал вытаскивать из другого пакетика новую находку.

— Пал Палыч, так всё-таки возьмите нас в Воронцовские пещеры, — взмолился Арсен.

— Брать всю компанию в Воронцовскую? Это невозможно, — ответил Пал Палыч. — Воронцовские пещеры не Казачебродские. Возможны несчастные случаи. Стоит, скажем, Адгуру попасть в Воронцовскую пещеру, и он обязательно отправится на поиски новых гротов.

— И сделает новый вклад в науку.

— Недавно наш сотрудник задержался в одном из дальних гротов, где определял влажность воздуха. А в это время в горах выпал ливень, он услыхал грохот потока в верхних ярусах, по не сообразил, что это такое. А через несколько минут в соседнем коридоре хлынула вода. Ещё чуть-чуть — и путь был бы отрезан. Пришлось бы отсиживаться в обществе летучих мышей.