— Джикирба? Вы говорите, его фамилия Джикирба? — заволновался незнакомец. Он даже пододвинулся к тёте Анюте.

— Джикирба. А что?

— Он абхаз?

— Абхаз.

— А давно его семья поселилась в этих краях? Откуда они родом?

— А кто ж их знает. Спросите у его товарища. Вон он стоит.

— Фамилия твоего дружка Джикирба, да? — спросил незнакомец у Миши с таким видом, словно сам он не был иностранным агентом, а Миша его преследователем.

— Угу, — выдавил из себя Миша. Ему не хотелось сообщать шпиону даже этого.

— А давно его родные приехали сюда?

Известно, если какой-нибудь тип пристаёт к тебе с расспросами и ты хочешь проверить, не иностранный ли он агент, пошли его в какое-нибудь государственное учреждение. Если он шпион, он обязательно испугается. Вот почему Миша ответил:

— А вы сходите к директору школы. Он вам скажет.

Но незнакомец был не так прост, как казалось вначале. Он сделал вид, что готов пойти в школу.

— А в какой школе он учится?

— В самой обыкновенной. В школе цитрусового совхоза.

— В школе совхоза? И его фамилия Джикирба? — вдруг заинтересовалась девушка.

— Ну, так как? Будете платить штраф или нет? — спросил снова контролёр.

— Да ты что! — напустилась на него тётя Анюта. — Смотрите, люди добрые! А ведь он так ничего и не понял. Какая же она мать этому парнишке!

Контролёр посмотрел на смеющиеся лица пассажиров, поморгал глазами, сказал:

— Ничего тут смешного нет. Я же в их метрики не заглядывал, правда?

Но после этого происшествия билеты он проверял уже кое-как.

Скоро автобус остановился у Адлерского вокзала.

Когда все сошли, незнакомец спросил у надменной девушки:

— А занятный этот паренёк Джикирба, а?

— Слишком уж занятный! — пробурчала девушка.

Они пошли рядом. За ними — Миша.

— А вам не попадались здесь другие жители по фамилии Джикирба? — поинтересовался незнакомец.

— Хватит с меня одного Джикирбы!

Дальнейшего разговора Миша не слыхал. Незнакомец и девушка шли посреди шоссе, где не было никаких укрытий, и Мише волей-неволей пришлось ограничиться наблюдением с тротуара. С тротуара же ничего не было слышно.

За железнодорожным переездом незнакомец попрощался с девушкой и углубился в платановую аллейку, что вела к морю. Он шёл спокойно, уверенный, что за ним никто не следит. Но он ошибался. Прячась за каждый ствол, за каждый выступ, за ним следовал человек, и от внимательного взгляда этого человека не ускользало ни одно его движение.

Так они добрались до непонятного домика, который стоял у самого моря. Незнакомец нырнул в немудрёную калиточку и был таков.

По небу плыла луна, наседая на облака, как ледокол на льдины. По краю крыши одинокого домика крался чёрный кот, косясь лунным глазом на Мишу. Ухал и шуршал галькой морской прибой. Скользил по морю призрачный и бесшумный прожекторный луч. На сердце у Миши было нехорошо. Не зная, что делать, он потрогал щеколду калитки. Но вот в одном окне зажёгся свет, по стене промелькнула тень шпиона, и тогда Миша решился, он побежал к летнему кинотеатру. Шпион шпионом, а не следует забывать, что там его ждёт Адгур, а Адгур такой человек — с ним не пропадёшь. Он скажет, что надо делать дальше. К тому же он небось уже нашёл способ пробраться в кино.

Так оно и оказалось. Крадучись, Адгур подвёл Мишу к высокому забору, отодвинул в сторону доску, подтолкнул Мишу в образовавшееся отверстие, шагнул сам и задвинул доску.

С картиной ребятам повезло. Это была не какая-нибудь мура с поцелуями, а настоящая шпионская картина с драками, стрельбой и ножевыми ранами, и в ней рассказывалось, как один пионер разоблачил и задержал целую шайку иностранных агентов.

Просмотрев картину, ребята поняли: надо следить не только за человеком с бородой-кавычкой, но и за девушкой в арбузовой юбке и за вихлястым парнем. Всё в них подозрительно — и то, как они одеваются, и как разговаривают, и как ведут себя. К тому же девушка заинтересовалась фамилией Джикирба и заговорила со шпионом, лишь когда услыхала эту фамилию. Затем, почему она и шпион пошли не по тротуару, а посреди шоссе? А потому что, когда двум агентам нужно поговорить друг с другом о чём-нибудь секретном, они обязательно выбирают открытые и безлюдные места, чтобы никто не подслушал их.

Что же касается объяснения, почему они так ухватились за слово «Джикирба», то тут дело обстояло значительно сложнее, и ребята к единому мнению пришли лишь после длительных пререканий.

Миша придерживался той точки зрения, что шпионы получили задание во что бы то ни стало разыскать своего бывшего агента, по фамилии Джикирба, чтобы свести с ним счёты за то, что он перевоспитался и выдал их секреты.

Адгура такое объяснение никак не устраивало. Он заявил, что ни один человек с фамилией Джикирба не будет иностранным агентом, а поэтому, если Миша хочет, чтобы он, Адгур, выслеживал шпиона, то пусть Миша придумает что-нибудь другое.

Тогда совместными усилиями было создано новое толкование — дескать, человек с бородой-кавычкой и девушка с загранично-надменным выражением лица получили задание встретиться в цитрусовом совхозе, чтобы передать друг другу донесение, запрятанное в непромокаемую капсулу, которую в случае необходимости всегда можно проглотить. Они не знали друг друга, и паролем должно было служить слово «Джикирба». Девушка пришла на место встречи раньше времени. Не увидев никого, она закопала в землю капсулу и ушла. Немного погодя заявился шпион. Не дождавшись девушки, он выкопал капсулу и тоже ушёл. Случайно шпион и шпионка попали в один и тот же автобус. Они так и разошлись бы, не узнав ничего друг о друге и не поговорив, если бы не тётя Анюта. Она назвала Адгура «Джикирба». Шпион по глупости решил, что кондукторша произносит пароль. Он повторил слово «Джикирба». Этот обмен паролями услыхала девушка. Она поняла, что перед ней тот самый агент, с которым она должна была встретиться. Так они и познакомились.

Толкование, правда, получилось сложным, громоздким, и в нём не было места для вихлястого, но попробуйте как-нибудь иначе объяснить всю эту историю со словом «Джикирба»! И ещё — если всё с самого начала просто, ясно и понятно, то какая тут может быть охота за шпионом?

Пока же было ясно, что надо немедленно установить наблюдение за одиноким домиком на берегу моря, за человеком с бородой-кавычкой, за девушкой в арбузовой юбке, за парнем в сомбреро. Не мешало бы взять под подозрение и Арсена. Как-никак, а шпионы-то ведь пришли на автобусную остановку вместе с ним. Впрочем, возможно, он решил порвать с их организацией. Недаром же шпионка сказала ему: «Ты изменил делу Славного Войска Прохиндеева», а потом: «Смотри, прохиндеи не прощают измены». А кроме того, надо выяснить, кто такие эти прохиндеи. И таинственного «Охотника за джихами» тоже надо разоблачить. Что он хотел сказать словами: «Если ты честен и хочешь разоблачить джихов»? Может, джихи тоже какие-нибудь агенты? И при чём там кончик носа?.. Словом, жизнь поставила ряд вопросов, на которые надо было срочно ответить.

Установить слежку за шпионом на следующий день не удалось из-за сбора отряда.

На этот раз на сбор явились почти все ребята, потому что Зоя Николаевна сказала, что она сама будет на сборе и чтоб все обязательно пришли.

Зоя Николаевна вошла в класс минут за десять до начала и села на заднюю парту. Помолчав немного, она спросила у одной девочки, приготовила ли та уроки, а потом у одного мальчика, почему он опоздал вчера, снова помолчала и задала совсем уж нелепый вопрос:

— Вы любите море?

Чудачка! Как будто можно не любить море!

Ребята вежливо ответили на все эти вопросы и стали ожидать, что ещё скажет Зоя Николаевна. А она вздохнула, вытащила из портфеля книжку, раскрыла её, положила перед собой. Но, хотя она и сидела, склонив голову над книгой, глаза её не бегали по строчкам и пальцы не поворачивали страниц. Ей совестно было сидеть так вот, без дела, и молчать, а что ещё спросить, она не могла придумать. Вот она и стала читать. И вообще, на этот раз им досталась очень неудачная классная руководительница. На уроках то и дело ставит двойки, а на перемене даже поговорить попросту не умеет, а всё сидит в уголке учительской да читает, и краснеет, если заговоришь, — не понимает, что учительнице краснеть не полагается.