— Ты не должна задавать вопросы хозяину, Бренна. Выполняй приказания да поторапливайся!

Девушка проглотила так и просившийся на язык дерзкий отваги поспешила покинуть кухню. Вскоре и так все станет ясно. Она развела огонь в покоях Гаррика и своей комнатке и медленно спустилась вниз, потирая заледеневшие на холодной лестнице руки. Бренна намеренно не торопилась и застала Гаррика уже стоявшим около лохани. Девушка принесла ему чистую тунику, чтобы он надел после купания.

— Замочи, а утром постираешь, — ухмыльнулся Гаррик, бросив ей снятую одежду. — Еще немного, и сможешь отдохнуть, — пообещал он, нагибаясь, чтобы развязать обмотанные крест-накрест подвязки.

Бренна смерила его убийственным взглядом, на который тот не обратил внимания, но сделала, как было велено. Когда Гаррик начал снимать штаны, девушка поспешно отвернулась, залившись краской. Неужели он будет купаться в ее присутствии? И как посмел обнажиться перед ней? Совсем лишился стыда!

— Вот и все, — услышала она, но продолжала стоять спиной к нему.

— Что гложет тебя, женщина? — удивился он и, поняв, что Бренна не собирается поворачиваться, рассмеялся и швырнул штаны к ее ногам. Раздался громкий всплеск воды из лохани, и только тогда она подняла штаны, положила в ведро к остальной одежде и осторожно посмотрела в сторону Гаррика. И вдруг она поняла, что не в силах отвести глаз от бронзового торса, могучих бугристых мускулов под светлой порослью завитков на груди, мощных рук, которые при необходимости могли прикончить медведя.

— Не хочешь присоединиться ко мне, Бренна? Только сейчас до нее дошло, что Гаррик заметил, как откровенно она уставилась на него.

— Нет! Я купалась утром! — густо покраснев, спохватилась Бренна.

— Что, может, хочешь потереть мне спину? Увидев веселые искорки в глазах Гаррика, Бренна почему-то пришла в ярость:

— Ни за что!

— А если я прикажу?

— Тогда узнаешь, как остры мои ногти! — предостерегла Бренна. — Я честно выполняю всю работу. Не требуй от меня большего, викинг, иначе потеряешь все, чего успел добиться!

— Ну вот, ты снова угрожаешь мне! — с притворным отчаянием воскликнул Гаррик. — Значит, не так-то уж ты изменилась, как хотела заставить меня поверить!

— Я согласилась стать служанкой в твоем доме, но не ублажать тебя, — спокойно ответила девушка, хотя глаза мятежно потемнели. — Можно Мне теперь уйти?

— Иди, — вздохнул Гаррик. — Утром Коран опорожнит лохань.

Бренна почти выбежала из комнаты и, поднявшись наверх, вошла в свою спаленку и громко захлопнула за собой дверь. Однако тут же пожалела об этом. Теперь, услышав стук, Гаррик, несомненно, поймет, что вывел ее из себя. Почему он постоянно старается затеять спор и выйти победителем в этом поединке характеров? Неужели так будет продолжаться, пока она окончательно не покорится ему? Нет, этот день никогда не настанет!

Бренна разделась и аккуратно повесила сорочку на единственный стул. В ногах кровати стоял, правда, небольшой сундук, но он был пуст, а своих вещей, чтобы положить туда, у Бренны не было: ночную рубашку и ту, что она надевала днем, ей выдали из кладовой, где хранилась одежда для рабов. Кроме этого, Бренна получила гребень из слоновой кости и пару тонких кожаных башмаков, слишком больших для ее крохотных ножек. Оставалось только с горькой усмешкой вспоминать о тех нарядах, которые она носила раньше.

Накинув ночную сорочку, лежавшую поперек кровати, девушка окончательно расстроилась — после стирки грубая ткань стала еще более колючей чем раньше. Но ничего не поделаешь — придется терпеть. Усевшись на постель, она расплела длинные шелковистые косы и расчесывала до тех пор, пока огонь не начал отражаться в их сверкающем потоке. Наконец Бренна легла под вышитое одеяло и постаралась уснуть, но почему-то глаза не хотели закрываться. Она не может успокоиться, пока не ляжет Гаррик!

Девушка прислушивалась к уютному потрескиванию дров, пытаясь убаюкать себя… Бесполезно. Тело напряжено, словно тетива, мысли лихорадочно мечутся в голове. Она ждала и ждала, пока откроется и закроется дверь ниже по коридору. Казалось, прошло уже несколько часов, но все было тихо. Почему ей так необходимо знать, что Гаррик лег, прежде чем заснуть самой?

Бренна нашла ответ, только когда дверь ее комнаты распахнулась. Откуда она знала, что он придет? Может, те дерзкие, жадные взгляды, которыми он окидывал ее, послужили предупреждением?

Он стоял на пороге в одной короткой шелковой тунике, небрежно схваченной поясом и открывающей светлые завитки на груди. Отблески пламени играли на обнаженных бедрах и длинных сильных ногах, которые через несколько минут будут лежать между ее собственными.

— Что тебе нужно, Гаррик? — спросила она гортанным шепотом.

— Тебя! — выдохнул он.

Девушка приподнялась на локте, не обращая внимания на рассыпавшийся по плечам водопад волос.

— Полагаю, это одно из тех мгновений, о которых ты упоминал раньше? Когда твое тело жаждет познать женщину?

— Вижу, у тебя хорошая память, — недовольно проворчал он.

— Почему бы и нет? В конце концов это не мужчина, не Гаррик желает меня, а всего лишь его тело, — небрежно бросила Бренна. — Хочешь взять меня здесь или предпочтешь свою постель?

Гаррик недоуменно нахмурился, не в силах понять причины такой внезапной уступчивости. Бренна, однако, совсем не была так спокойна, как выглядела, хотя его Колебания помогли сделать следующий шаг:

— Вижу, ты не можешь решить, Гаррик. Ну что ж, эта кровать слишком мала для тебя, так что придется пойти с тобой.

Грациозно соскользнув с постели, она с чувственно-призывной улыбкой подошла к двери и, остановившись перед ним, нежно дотронулась до его груди.

— Или ты передумал, Гаррик? Скажи мне сейчас, прежде чем я шагну за порог.

Недоумение столь странной покорностью быстро сменилось раздражением:

— Нет, не передумал.

— Тогда пойдем, — велела она и пошла вперед. Сердце ее колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, причиняя сладостную боль. Он придет в бешенство, сообразив, что она провела его, но Бренна не собирается терпеть последствия этого гнева, пока ее не поймали, а уж такого она не допустит!

Добравшись до лестницы, девушка молниеносно метнулась вниз и помчалась к задней двери. Там, снаружи, так темно, что она отыщет подходящее укрытие, пока ярость и желание Гаррика не остынут.

Но она не предполагала, что дверь окажется запертой, и, прежде чем успела отодвинуть тяжелый засов, Гаррик оказался за спиной. Бренна громко закричала, когда он подхватил ее и перебросил через плечо с такой силой, что она на миг задохнулась. Но тут же придя в себя, начала вырываться и бить его кулаками по спине, так что Гаррик едва не уронил ее, пока нес по ступенькам. Громкий шлепок по ягодицам не охладил ее пыла, скорее, подогрел его.

Добравшись до своей комнаты, Гаррик пинком захлопнул дверь и, двумя прыжками оказавшись у кровати, швырнул на нее свою ношу, а потом выпрямился и с циничной улыбкой наблюдал, как Бренна откатилась от него подальше, готовая вскочить и бежать, если Гаррику вздумается преследовать ее. Но тот не шевелился.

— Из одной крайности в другую, верно? — заметил он, подбоченившись. — А я-то думал, что ты сможешь удержаться где-то посредине.

— Ты говоришь загадками, — настороженно бросила Бренна, с облегчением заметив, что он вовсе не кажется охваченным яростью.

— Разве? Тогда объясни, что означают эти выходки? Ты считаешь, это в порядке вещей, госпожа?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — вскинулась девушка, вызывающе подняв подбородок. Гаррик покачал головой и опустил руки.

— Да, мне следовало бы знать, что не стоит ожидать честности от женщины. Нужно было сразу понять, что ты попытаешься меня провести — уж слишком покорно вела себя, была слишком уступчива. И все-таки я не ожидал ничего подобного. С чего ты вдруг умчалась от меня, словно испуганная девственница? Что за игру ты ведешь, Бренна? Объясни мне правила.