Числа Когда ваши формы поникли пеплом в ночные моря, где вечность полощет приливом и отливом жизнь и смерть — поднялись числа — (выжженные однажды на руках у вас чтобы никто не ушел от муки) поднялись метеоры чисел на зов пространств где световые годы как стрелы и где планеты из магичерких веществ боли рождаются — числа — с корнями вырванные из мозга убийц и уже включенные в синие жилы небесного круговорота. *** (На дорогах земли дети лежат…) На дорогах земли дети лежат с корнями вырванные из матери-земли. Свет померкшей любви выпал у них из рук чью пустоту наполняет ветер. Когда отец всех сирот, вечер, с ними из всех ран истекает кровью и трепетные их тени душераздирающий страх тел их срисовывают, впадают они вдруг в ночь словно в смерть. А в горах рассветной боли умирают их отцы и матери снова и снова. *** (Куда ты, куда…) Куда ты, куда Вселенная томления, Заколдованная уже в гусенице. Крылья напрягшая, Рыбьими плавниками Начало обозначающая В глубинах водных, которые Одно только сердце может Измерить грузилом Печали. Куда ты, куда Вселенная томления, Вместе с мечтами потерянных царств земных, Вместе со взорванной кровеносной системою тела. Пока душа, съежившись, Нового рождения ждет Подо льдом смертной личины. Мотылек Дивный мир, мир нездешний, нарисован в твоем прахе. Сквозь огненное ядро земли, сквозь каменную ее скорлупу ты проникаешь, ткань прощанья в толще преходящего. Мотылек, каждой твари доброй ночи! Бремя жизни и бремя смерти опускается с твоими крыльями на розу, которая блекнет вместе со светом, зреющим в чаяньи родины. Дивный мир, мир нездешний, Нарисован в твоем прахе. Царственный герб В тайне воздуха. *** (Мы матери…)
Мы матери, тоскующие из морской ночи. Мы домой возвращаем. Наше призванье — домой возвращать разбросанное добро. Мы матери, грезя, блуждаем со звездами, покидают нас потоки Вчера и Завтра и с нашими родами мы словно остров одни. Мы матери, говорим смерти: расцветай в нашей крови, чтобы любил песок и чтобы звезды в зеркале мира… Мы матери, баюкаем в люльках проблески воспоминаний о днях творения — вдох и выдох мелодия нашей любовной песни. Мы матери, баюкая, вдыхаем в сердце вселенной мелодию мира. *** (Если бы пророки вломились…) Если бы пророки вломились в двери ночи, зодиак богов-демонов жутким венком надев на голову, тайны рушащихся и вздымающихся небес на плечах взвешивая, — ради тех, кто давно загнан ужасом; — Если бы пророки вломились в двери ночи, звездные пути затеплив золотыми линиями на своих ладонях, — ради тех, кто давно спит сном непробудным; Если бы пророки вломились в двери ночи, изранив словами поля буден, даль доставляя поденщику, который давно уже никого не ждет вечером; — Если бы пророки вломились в двери ночи и ухо искали бы, как ищут родину — Ухо людское, ты, заросшее крапивой, стало бы ты слушать? Если бы голос пророков во флейтах-костях убитых детей зазвучал бы, воздух, сожженный воплями мучеников, выдохнул бы, если бы мост из последних старческих вздохов он воздвиг, — Ухо людское, жалкой возней занятой, стало бы ты слушать? Если бы пророки бурями-крыльями вечности нагрянули, если бы они взломали твой слух словами: Кто из вас хочет воевать против тайны? Кто из вас хочет измыслить звездную смерть? Если бы пророки восстали в ночи рода людского, как влюбленные в поисках возлюбленного сердца, Ночь рода людского, найдется ли у тебя сердце для них? |
