*** (Гуляющие в парке…)
Гуляющие в парке —
мимо указателей обозначающих номерами
созвездия беспокойства
где в больничных палатах смерть лежать осталась
может быть уже вошедшая в иерархию высших созданий —
Лишь на вольном воздухе
тела уже вне себя
чтобы схватить новую эпоху
с безгубым языком произрастания
шепчущим — пахнущим — живописующим —
Нога наставленная в бредовом искусстве парения
взрывчатой силой мрака.
Пляска Давида
перед чудом
влекущая бутоны вселенных в кивоте завета —
Гуляющие в парке —
посвященные
просвещенные голосовой связкой молнии
на перекрестках неисписанным пергаментом
сотворения дыша
где Б-г чуждым соком в цветке
свое величие показывает.
*** (И ослепшие тела изгнанников…)
И ослепшие тела
изгнанников
постепенно
за руки ночь возьмет
ночь перепрыгнувшая свой собственный мрак
пока
ведомые по-родственному
возрастая в опасности
в катакомбы Ура не ввалятся
ощупывая погребенные сокровища
сверкающие в черном огне светильников
который сменяется белым лучом предсказания
и снова багряным Аминь красок —
Но исцеление совершается
на новом пути
ибо вход всегда
не таков как выход
когда прощание и встреча
разлучены
неизлечимой раной жизни —
И аура утренней рани
уже ответ и подарок
другой ночи —
*** (Но под листовой кровлей…)
Но под листовой кровлей
полнейшего одиночества
которое и умирает в одиночку
где каждый чужой взор гаснет
отметая все встречи
даже те что с любовью
ты
четырьмя ликами ветра глядя в чужое пространство
король над полями неприкосновенности
явственный как челюсть покойника
оставшаяся после распада
и предназначенная лишь для жевания
в его государстве
которое погибло —
*** (Кто зовет?..)
Кто зовет?
Свой собственный голос!
Кто откликается?
Смерть!
Гибнет ли дружба
на походной постели сна?
ДА!
Почему не кричит петух?
Он ждет, пока поцелуй розмарина
плавает по воде!
Мгновение — заброшенность,
из которого время выпало,
убитое вечностью!
Сон и смерть лишены свойств.
*** (Она танцует…)
Она танцует —
но танцует с тяжелой гирей —
почему она танцует с тяжелой гирей?
Она хочет остаться безутешной —
Охая вытягивает она своего возлюбленного
за волосы мирового моря из глубины
волнение продувает
спасательные балки рук ее
страждущая рыба трепыхается без слов
на ее любви —
Но вдруг
у нее на шее
виснет сон и клонит ее —
Вольноотпущенники
жизнь —
смерть —
Скрижаль
Выбита скрижаль передо мною
на ступенях мраморной лестницы
буквы намечены
жабрами вековых водяных чудищ
Дыхание
окаменело
и теперь будто ногами молний
попирается
нами обремененными
нами виновными по незнанию
в смерти стольких минут —
И потом
прорываясь сквозь Библию
пророчествуя о блуждающей тайне души
и всегда указывая словно пальцами из могил
на ближайший рассвет —
*** (Вот уже напоследок хочет выселиться…)
Вот уже напоследок хочет выселиться
сердце воды
и свет огня пораженный демонами
цветущие порождения земли
и воздух нараспев покидающий дыхание.
Томление властвует
невидимый орел
терзает свою добычу
уносит ее домой
*** (Негритянка подсматривает…)
Негритянка подсматривает — ночная лампа
— из кристалла смерти
Всюду поединок
собака с воем убегает из вселенной
Некто меченый страхом своим
прошел сквозь жалобную стену
Земля в своей могиле из огня
сморщила свой каменноугольный лик
Беспомощное во сне
болит уже пробуждение
Но черный плащ ресниц
пугает еще свет
