Вновь воцарилась полная тишина. Шиина была в ужасе, она полностью верила рассказу своего сородича. Разве она не успела узнать, каков Блэк Гэвайн? Разве он не напал и на нее без малейшего поощрения с ее стороны? Конечно, то нападение было совсем другого плана, но все равно нападение.

А Джеми оказался в затруднительном положении, будучи не в силах поверить всему сказанному о своем кузене. Ведь они были ровесниками, с детских лет росли вместе. Неужели же Гэвайн мог нарочно спровоцировать столкновение? Не может быть, чтобы за эти несколько месяцев после смерти своей сестры он так переменился! Что-то здесь не так.

Как же должен Джеми поступить? Кому верить: совершенно незнакомому человеку или своему кузену? Он должен принять какое-либо решение. Напряжение в зале достигло предела. Было очевидно, что все Мак-Кинноны верили Блэку Тэвайну, а все Фергюссоны не сомневались в рассказе своего сородича. Даже юный Найал привстал со своего места, и его рука уже лежала на рукоятке меча. Сможет ли Джеми предотвратить новое кровопролитие?

— Хотели ли вы вызвать драку, Блэк Гэвайн? — Джеми чувствовал необходимость задать этот вопрос.

— Я не искал схватки, но и не собирался избегать ее. Если бы я захотел сразиться с Фергюссоном, то сразу же вызвал бы его на бой, а не подстрекал бы его к этому.

Джеми вздохнул. Его решение придется не по нраву клану Шиины.

— Получается, что все произошло из-за ошибки в суждениях, из-за неверного истолкования простых действий. Я считаю, что это можно считать несчастным случаем.

— Вы действительно так думаете? — заговорил Дугалд, его лицо покрылось пятнами гнева. — А я думаю, что здесь нам не добиться справедливости!

— Послушайте, сэр Дугалд. Это несчастный случай, — предостерегающе промолвил Джеми. — У нас не хватит свидетелей, чтобы доказать обратное.

— Мне достаточно и одного свидетеля! — прогремел Дугалд.

— А мне не достаточно! Это очень спорный случай! — прорычал в ответ Джеми.

— Тогда нужно подождать, когда придет в себя Айан! — крикнула Шиина, прежде чем ее отец успел сказать что-нибудь еще. Ее сердце разрывалось на части; так как она знала, к чему это все может привести. Это было невыносимо. И все из-за Айана, доброго, миролюбивого Айана.

— Для чего, дочка? — с досадой спросил Дугалд. — Даже если правда станет ясной, лэрд Мак-Киннон опять найдет какой-нибудь предлог, только бы не принимать справедливого решения.

— Я вас умоляю…

— Нет! — резко оборвал ее Дугалд. — Но не бойся, я не омрачу этот день местью. Сейчас мы все уедем отсюда, и ты вместе с нами, прежде чем произойдут новые несчастные случаи.

— Она никуда не поедет, Дугалд. — Джеми говорил обманчиво тихим голосом.

— Она стала вашей женой, Мак-Киннон. — Глаза Дугалда сверкали. — Но вы сами говорили, что ее не будут насильно держать в замке.

— Да, она сможет уехать из замка — когда я разрешу. А пока она останется здесь.

Шиина затаила дыхание. Ее отец и ее муж так долго смотрели в упор друг на друга, сохраняя при этом полное молчание, что она подумала — новое кровопролитие неизбежно. Она понимала, что ее отец поставлен в невыносимо трудное положение. Ему ничего не оставалось, кроме как сражаться или отступить. Но чтобы Фергюссон отступил? Когда за ним стоял весь его клан? И в то же время, как всегда в столкновении с Мак-Киннонами, Фергюссоны значительно уступали в численности.

С потемневшим от ярости лицом Дугалд Фергюссон повернулся и вышел из зала, не промолвив больше ни слова. Шиина была вынуждена наблюдать, как ее сородичи покидали зал. Айана также вынесли, хотя он все еще был без сознания. В подобном состоянии его сейчас никак нельзя было везти в такой долгий путь, да еще верхом. Но решение уже принято, теперь он умрет по дороге домой.

Даже Иайал, уходя, не взглянул на нее ни разу. Шиина подалась было к своему брату. Они должны сказать друг другу несколько слов, прежде чем он уедет. Но Джеми положил руку ей на плечо, и она осталась стоять рядом с ним. И видя, как уходит ее семья, она ничего не могла сделать. Она не знала, увидит ли она их когда-нибудь снова.

Ее сердце разрывалось на части, и она наверняка расплакалась бы, если бы не эта тяжелая рука на ее плече. Это напомнило ей, что она осталась одна в окружении враждебных Мак-Киннонов. Нет, она не доставит удовольствия врагу видеть ее слезы.

— Шиина?

Голос Джеми звучал мягко, и она вспомнила его недавние нежность и ласки. Неужели он думает, что ничего не изменилось? Разве он не понимает, что все разбито?

Она сбросила со своего плеча его руку и обернулась к нему. Ее глаза были полны боли и осуждения.

— Не прикасайся ко мне больше, Джеми, никогда, — прошептала она с горечью и страданием.

— Шиина…

— Нет! — Из ее горла вырвались рыдания. Что бы он ни сказал, уже все равно ничего не изменится.

Она выбежала из зала, прежде чем его люди поняли, что произошло между ними. Джеми проводил ее взглядом. Ему очень хотелось пойти за ней, попытаться объяснить ей, почему он принял такое решение, но он боялся несдержанности своего характера, поэтому остался на месте. Он стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

Когда Джеми вошел в спальню, Шиина спала в кресле у камина. Она была полностью одета, и ее распущенные волосы струились водопадом с одной стороны кресла и образовывали на полу мерцающее красноватое озеро. Она сидела, поджав под себя ноги, со скрещенными на груди руками. Заснула ли она совсем недавно, специально ли не легла на кровать, демонстрируя этим ему свое отношение?

Джеми подложил дров в уже затухающий огонь, затем сел у ног Шиины и стал смотреть на нее. Она спала так спокойно, на ее ресницах не было видно слез. Да, сегодня, он стал свидетелем ее слез и ее страданий. Но что ему сделать, чтобы помириться с ней?

Он поднял лежащие на полу темные пряди ее волос и начал нежно перебирать их пальцами. День свадьбы! Это был полный провал, если не считать того недолгого времени, что они провели наедине. Как же она могла забыть эти счастливые минуты? Неужели они для нее ничего не значили?

Он не собирался сейчас будить ее и выслушивать новые обвинения. За сегодняшний вечер он уже услышал более чем достаточно гневных слов, брошенных в его адрес. Колен заявил, что он десять раз глупец, тетя Лидия тоже не молчала, она сильно обругала его за то, что он допустил, что вражда вспыхнула вновь. Но никто из них не смог его заставить признать, что он, возможно, совершил ошибку.

На эту мысль натолкнул его именно Блэк Гэвайн. Его кузен не выказал и тени сожаления по поводу случившегося, он как ни в чем не бывало продолжал веселиться, хотя сам Джеми уже был не в настроении. В конце концов Джеми не выдержал и, не желая больше видеть своего кузена и злясь, что опять Шиина настроена против него, приказал Гэвайну покинуть зал.

Шиина проснулась и увидела, что Джеми сидит на полу у ее ног, и локоны ее волос струятся между его пальцев. Она замерла, а затем резко выдернула пряди своих волос из его рук.

Джеми повернулся к ней, его глаза ярко блестели при свете огня в камине. Он встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться с кресла. Но она даже не пошевелилась. Он вздохнул.

— Пойдем спать в кровать. Это был очень трудный день, и нам обоим нужно хорошенько отдохнуть. — Она по-прежнему не двигалась, поэтому он добавил:

— Я тебя не буду беспокоить, если ты боишься этого.

Она медленно подняла глаза, и он, увидев, сколько гнева таилось в ее взгляде, засомневался, удастся ли ему когда-нибудь помириться с ней.

— Я ждала вас здесь только для того, чтобы сказать, что не буду жить с вами в одной комнате.

— Глупости, ты останешься в этой комнате, — горячо возразил ей Джеми. Она сердито посмотрела на него.

— Джеми, я хочу, чтобы починили комнату в башне.

— Нет! Не настаивай на этом, Шиина, — сказал он. — Я не хочу, чтобы о нас ходили сплетни, как раньше о моем отце, когда моя матушка была не в духе. Я предупреждал, что между нами не будет закрытых дверей, — В таком случае вы будете спать на полу!