Он заколебался, затем опустил глаза.

— Я должен тебя предупредить — Джеми никогда не оставил бы вопрос нерешенным, если бы , он не был до такой степени рассержен, что боялся поступить неверно. Это в его обычае. Неизвестно почему, но твой страх вызвал у него гнев. И если ты сейчас начнешь настаивать на своей просьбе, вряд ли тебя обрадует принятое им решение.

— Ты имеешь в виду, что он может держать меня в замке назло?

— Это более чем вероятно. Впрочем, если ты все равно хочешь испытать счастье, я тебя не буду останавливать.

— Конечно, тебя бы очень устроил такой конец дела! — набросилась на него девушка. — Что же мне теперь делать?

— Не принимай это так близко к сердцу, Шиина. Никто не причинит тебе здесь вреда. А сейчас мне нет уже больше необходимости тебя прятать, поэтому завтра я покажу тебе твой новый дом.

Утро уже было на исходе, а Джеми все еще медлил в зале. Большинство его вассалов разъехалось по своим делам. Осталось лишь несколько человек, которые поедут вместе с Джеми. Они ожидали лэрда, перебрасываясь шутками со слугами, которые завтракали за нижними столами. Вассалы были рады непредвиденному отдыху и не задавались вопросом, почему Мак-Киннон не торопится уезжать.

Однако сам Джеми мучился этим вопросом. То, что он еще в зале в такой поздний час, необычно для него, даже принимая во внимание, что у него не было срочных дел. День бесполезно проходил, а он все сидел и ждал. Ему давно пора покинуть замок и заниматься осмотром своих земель. Хотя его арендаторы уже собрали всю арендную плату, в обычае Джеми было навестить в это время года всех своих фермеров и крестьян и лично убедиться, что арендная плата со всех взималась по справедливости. Но сейчас он не мог этим заниматься.

В надежде увидеть прелестную Шиину Джеми продолжал сидеть за столом и ждал. Он признался в этом самому себе, но никогда никому не стал бы рассказывать, почему все еще находится в зале. К счастью, Джесси в зале не было. Она обычно не появлялась до полудня.

Впрочем, Джеми и не думал о Джесси. Со вчерашнего вечера его мысли занимала другая девушка. Из-за нее он не испытывал желания к Джесси прошлой ночью. Из-за нее он не мог заснуть почти до утра. Джеми чувствовал себя совсем одиноким и мучился мыслью, что же он мог такого сделать, чтобы столь сильно испугать девушку. Ее страх перед ним расстраивал его.

Он хотел того же самого, что и его брат, — чтобы девушка осталась с ними. Проблема заключалась в том, как заставить ее остаться. Принудить силой не составило бы труда. У него была такая власть. Но она возненавидит его за это, а он, к своему удивлению, обнаружил, что хочет заслужить ее хорошее мнение.

А сейчас он только хотел увидеть ее. Его взгляд был прикован к дальнему концу зала и сводчатому входу. Почему она задерживается? Джеми думал, девушка наверняка захочет поговорить с ним, чтобы выяснить — что же он намерен делать с ней. Лэрд вздохнул. После того что сделал Колен, она имела все права требовать своего возвращения в Абердин.

Джеми начал ощущать неловкость положения, зная, что его люди и слуги задаются вопросом, чем же он все-таки занят. Наконец его терпение было вознаграждено. В конце зала появился Колен-. Позади него послышалось шуршание зеленой юбки, и затем показалась прелестная Шиина. При виде ее сердце Джеми учащенно забилось. Колен держал ее за руку, и казалось, что он тащил ее за собой, хотя и бережно. Она оглядывалась по сторонам, и Джеми вдруг почувствовал гордость за богатое убранство зала, впервые увидя его глазами новичка. Обшитые дубовыми панелями стены, расписные потолки являлись роскошью для домов-крепостей нового типа, но не для замков. Даже у нижних столов скамьи были обитые. У стола лэрда стояли высокие английские кресла, покрытые узорчатой шелковой тканью, еду подавали в серебряной и оловянной посуде, а сам деревянный стол покрывала голландская льняная скатерть. А перед большим каменным очагом, у которого Джеми любил коротать вечера, стояло несколько стульев и лежал пушистый персидский ковер. В общем и целом все выглядело весьма впечатляюще, и это доставляло Джеми большое удовольствие.

Но его чувство удовлетворения мгновенно сменило раздражение, когда он увидел, что, заметив его, Шиина сначала остановилась, как вкопанная, а затем выдернула руку из руки Колена и выбежала из зала. Колен тут же бросился за ней и остановил ее. Они начали спорить, хотя и приглушенно. Колен попытался вновь поймать ее руку, но она оттолкнула его и крикнула: «Нет!», причем крикнула довольно громко, это услышали окружающие.

Джеми мог вполне представить смущение брата, так как Колен и девушка сразу стали объектом всеобщего внимания, и в зале воцарилась полная тишина. Джеми понял причину этого затянувшегося молчания. Необычная красота Шиины оказывала чарующее воздействие.

Но она, казалось, не замечала этого. Воспользовавшись замешательством Колена, девушка ускользнула от него и направилась к дальнему концу ближайшего стола. Не обращая ни на кого внимания, она села и начала завтракать.

Рассерженный Колен прошел к помосту, где находился стол лэрда, и сел рядом с братом.

Несколько минут Джеми молчал. На столе еще оставалось много всяких кушаний, но Колен сидел, не притрагиваясь к завтраку. Постепенно за нижними столами возобновились разговоры, Колен же продолжал молчать, пытаясь побороть свое раздражение.

Наконец Джеми не выдержал:

— Может быть, ты мне все-таки расскажешь, что произошло?

— Она думает, что я обманул ее, — резко ответил Колен.

Он избегал смотреть Джеми в глаза.

— Ты действительно обманул ее?

— Нет.

— Но она тебе не поверила?

— А как она могла мне поверить, когда ты все еще здесь?

Слова брата задели Джеми.

— А я тут при чем?

Колен смущенно заерзал. Он все еще избегал взгляда Джеми, что возбуждало любопытство лэрда.

— Я слушаю.

— Ох, Джеми, она наотрез отказывалась спуститься в зал, пока я не убедил ее, что тебя здесь не будет. Она заперлась в южной башне и не хотела мне открывать дверь, пока…

Джеми нахмурился.

— Ты поместил ее в южной башне?

— Да.

— Почему?

Колен наконец посмотрел на брата, и его глаза, похожие на глаза Джеми, потемнели.

— Мне не нравятся твои мысли. Я уже тебе сказал, что не притрагивался к девушке. И я этого не сделаю, пока она не станет моей женой. Я не знаю, девственница она или нет. Я не спрашивал. Мне это неважно.

Джеми почувствовал облегчение.

— А что же еще должен был я думать, если ты держал ее в своей комнате под замком?

— Но я спал в другом месте.

— Очень хорошо. Но почему ты переселил ее?

— Она не хотела оставаться в моей комнате. Шиина считает, что это неприлично, и она права.

— Но почему в башню? Есть много других свободных комнат, где ты мог бы поселить ее.

— Она хотела комнату, которая закрывалась бы изнутри. А замок есть только в бывшей маминой комнате в башне.

Джеми это сообщение позабавило, но он постарался не выказывать своих эмоций. Комната наверху южной башни действительно была единственной, которая запиралась изнутри. Их мать уединялась там довольно часто, то есть каждый раз, когда она и Робби ссорились. Она и замок-то в комнате приказала вставить специально, чтобы лишний раз позлить отца, закрываясь от него. Когда становилось известно, что южная башня заперта, это вызывало очередной взрыв веселья и повод для шуток в замке. А теперь в башне запиралась другая женщина.

— Ты говоришь, она не хотела открывать тебе дверь. С чего бы это? Она, возможно, не хочет выходить за тебя замуж, но мне показалось, что она довольно хорошо к тебе относится.

Снова Колен отвел взгляд в сторону.

— Я пришел, чтобы проводить ее в зал. Она не хотела идти. Она… она боялась увидеть тебя. Угрюмое лицо Джеми помрачнело еще больше.

— Почему?

— Ox, Джеми. Я даже не знаю, чем объяснить ее страх. Временами она проявляет гораздо больше храбрости, чем любая из знакомых мне девушек. Затем ее вдруг охватывает этот безумный страх — как прошлой ночью. Мне потребовалось несколько часов сегодня, прежде чем я смог ее уговорить покинуть башню. И она согласилась только после того, как я поклялся, что она не встретится с тобой. А ты оказался все еще здесь. Отчего?