Сегодня утром командир группы по телефону приказал мне заняться этим. Зачем это нужно — я не понимал. Парни, судя по всему, тоже ничего не понимали. Затем я продолжил:

«Итак, не будем спешить с выводами. Командир группы желает иметь учебные карты для своих групп переподготовки, и мы пока единственная эскадрилья, которая может ему помочь».

Это была первая порция лжи, которую мне пришлось выпустить. Позднее я еще много чего наговорил, я уже и не помню всего. Что-то там о дисциплине вообще, о летной дисциплине, о рабочем времени и увольнениях. Ах да, увольнений не будет.

Затем я вместе с Генри и Мелвином начал делить экипажи на звенья. Они выбирали тех, кого знали. Люди получали комнаты и кабинеты, А я поднялся наверх.

В моем собственном кабинете имелось одно кресло, один стол, один телефон. Больше — ничего. Помещение было пустым и холодным, так как отопление ангара еще не включили, но я не мог обращать на это внимание. Предстояло еще сделать массу дел.

Раньше у меня был адъютант Хамфри, который избавлял меня от бумажной работы. В мирное время он работал клерком, и в войну круто пошел вверх. Хамфри очень хотел летать, но был слишком близорук. Однако он был молод и умен. Мне сейчас требовался именно такой человек, поэтому я позвонил в штаб группы и попросил их прислать мне Хамфри в течение 48 часов. Но в ближайшие дни мне предстояло обходиться без адъютанта, и работа по формированию новой эскадрильи легла на крепкие плечи трех человек, о которых я должен упомянуть отдельно.

Самым первым был старший сержант Пауэлл, который стал старшиной эскадрильи. Он опрашивал всех летчиков, выделял им койки и шкафчики, следил за порядком, руководил разгрузкой всяческого имущества. Чифи Пауэлл был невысоким попрыгунчиком, который ничуть не напоминал твердолобых старшин прежних времен. Он оказался неплохим психоаналитиком и обращался с людьми очень вежливо, умел отыскать в человеке самое лучшее. Хотя сам Пауэлл и не подозревал об этом, но именно он заложил основы здоровой атмосферы, которая позднее сослужила нам огромную службу. Эго был великий маленький человек, в своем роде просто король.

Вторым стал сержант Хеврон, который заведовал канцелярией. Штаб группы выполнил обещание, и мы получили все, что нам требовалось для оснащения самолетов и летчиков. Однако нам забыли выделить пишущие машинки и канцелярские принадлежности, равно как и писарей. Поэтому Хеврону пришлось клянчить, одалживать, а порой и воровать все необходимое для запуска бюрократической машины. Нам уже приходилось издавать приказы и вести переписку. Так как Хеврон оказался единственным, кто умел обращаться с машинкой, ему приходилось работать по 18 часов, заполняя различные формы, составляя документы, печатая приказы. Иногда он обращался ко мне с просьбой выделить кого-то на помощь, но что я мог сделать?

Третьей была женщина из вспомогательной службы. Я даже не запомнил ее фамилии, но помню, что звали ее Мэри. Она принадлежала к тому типу женщин, из которых получаются отличные жены. Она узнала о наших проблемах и перевелась к нам с одного из соседних аэродромов, чтобы помочь с бумагами. Если бы все это происходило на гражданке, она могла бы потребовать очень много за переработку.

Итак, эта троица приступила к делу, превращая толпу в эскадрилью. А я сидел в своем кабинете, удивленный бурной деятельностью, кипевшей вокруг.

В первые два дня Джек Легго и Боб Хэй занимались подбором летных карт, установкой бомбовых прицелов, проверкой бомбосбрасывателей. Они уже знали, что бомбометание станет одним из наших главных занятий в последующие два месяца. Командиры звеньев приводили в порядок свои подразделения. Они столкнулись с многочисленными проблемами, описать которые просто нет возможности. Не было парашютов, не было спасательных жилетов, не было компасных ключей. Но следовало надеяться довести эскадрилью до ума всего за 2 дня.

Девушка продолжала печатать, Чифи разбирался с людьми, наземный персонал копошился, как муравьи, вокруг новых самолетов. Министерство авиации, наконец, соизволило осознать тот факт, что сформирована новая эскадрилья, и выделило нам номер. Мы стали 617-й эскадрильей. В качестве опознавательных знаков мы получили буквы AJ. Их сразу нанесли на фюзеляжи бомбардировщиков.

Я понемногу знакомился со всеми экипажами. Пилоты представляли мне своих людей. В короткой беседе я пытался выяснить, кто что представляет из себя. Затем экипаж покидал мой кабинет, и появлялся следующий. И так далее. Но встретились несколько человек, от которых я был вынужден отказаться, хотя это ничуть их не порочит.

Имелись и другие проблемы. Штаб группы приказал эскадрильям направить в мое распоряжение лучших людей, но кое-кто из командиров воспользовался случаем, чтобы избавиться от хлама. Например, из моей же 106-й эскадрильи прибыли 2 человека, от которых еще я пытался избавиться. Поэтому я отправил их назад и попросил Чарльза, адъютанта 106-й, объяснить, что я по этому поводу думаю. Из других эскадрилий ко мне прислали двух беременных женщин из вспомогательной службы, от которых все равно не было никакой пользы. Кое-кто еще пытался пойти на маленькие хитрости, о которых просто неприятно упоминать.

Но на третий день все было готово. Мы могли начать тренировки, и в этом была убеждена вся эскадрилья.

В одном из больших ангаров Чифи Пауэлл собрал весь наземный персонал, я влез на крышу своего автомобиля «Хамбер» и обратился к ним с небольшой речью. Я сказал примерно то же самое, что говорил летчикам, подчеркнув необходимость соблюдать строжайшую секретность. Нельзя допустить никакой болтовни.

Затем прибыл Чарльз Уитворт и официально поздравил 617-ю эскадрилью. Он произнес отличную речь, которую я хотел бы запомнить, чтобы самому использовать в подходящих случаях. Однако за прошедшее время я успел забыть почти все.

Он сказал:

«Многие из вас видели фильм Ноэля Кауарда «Где мы служим». Кауард, который играет командира эсминца, спрашивает одного из моряков, в чем заключается секрет отличного корабля. И моряк отвечает: «Это счастливый корабль». Вот я и хочу, чтобы вы были счастливы здесь. Я твердо обещаю вам одно: если вы не подставите меня, я нигде и никогда не подставлю вас!»

Во второй половине дня наконец прибыл Хамфри, и мы вместе составили первый рапорт о проведенных учениях. Он оказался кратким, так как сделано было мало. «Эскадрилья сформирована 20.3.43 г. Все необходимое для тренировок получено только 25.3.43 г. За этот период проведено несколько учебных полетов на малой высоте. Эскадрилья разбита на два звена 22.3.43 г. Однако батареи стартеров и инструмент прибыли только 26.3.43 г. Парашютов нет, но несколько штук одолжено в 57-й эскадрилье. Все еще нет спасательных жилетов, однако наши летчики не обращают на это внимания, летая над морем. Большинство полагает, что мы летаем так низко, что беспокоиться вообще не о чем. Все самолеты исправны. В полном объеме тренировки начнутся завтра. Экипажи укомплектованы».

И мы начали тренироваться. Прежде всего, в моем кабинете прошло совещание. Он уже не был столь голым, кто-то приволок и постелил ковер. Динги, Генри, Джек Легго и Боб Хэй сидели в креслах. Я начал:

«Командир группы приказал мне продолжать эти глупости на малой высоте. Сначала нам придется ограничить высоту 150 футами, потому что я не хочу, чтобы парни посшибали все деревья вокруг. Мы проложим 10 стандартных маршрутов, чтобы избавить Службу наблюдения от лишней работы. Я предлагаю вам подумать, какой именно район страны лучше выбрать для дальнейших тренировок. Подходит любой маршрут, но продолжительность полета не должна превышать 3 часов, в первые дни у нас и без того будет достаточно работы. Мы должны научиться летать и в дневное, и в ночное время. Парни должны попрактиковаться в полетах при лунном свете. К остальным это относится тоже. Штурманы должны вести прокладку во время полета, а потом мы посмотрим, как они справляются со своими обязанностями».

Я спросил у Джека, есть ли у него проблемы. Штурман ответил, что есть. Мы кое-что обсудили. Прежде всего, сохранялась проблема с картами. Когда летишь на малой высоте над землей, местность так и мелькает внизу. Требуется карта большого масштаба, и штурманам приходится постоянно менять листы. Было решено использовать рулонные карты, но их следовало изготовить нам самим. Джек сказал, что заставит каждого штурмана позаботиться о своих картах. Затем он перешел к проблемам полета на малых высотах. Джек сказал: