Пройдя мимо Уилла, Брайан направился дальше по тротуару.

— Пойдем погуляем, — небрежно бросил он.

— Ты просто не можешь быть серьезным, — буркнул Уилл, спеша догнать друга, виновато оглядываясь и с таким видом засовывая руки в карманы, как будто они только что ограбили банк, в связи с чем Уилла тревожило скорое прибытие полиции.

Они пошли рядом, шаг в шаг, и Уилла вдруг охватила ностальгия по прежним временам. Точно так же они расхаживали здесь давным-давно, бок о бок обследуя весь Истборо и его окрестности. Уиллу показалось, что он очень многое потерял, когда повзрослел. И прямо сейчас кто-то забирал у него еще больше.

— Ну, говори же, — сказал Уилл, и вся беспечность исчезла из его голоса.

— Одна тысяча долларов.

Уилл резко остановился на тротуаре как раз перед витриной магазина «Солнечные пылесосы».

— Ты мне мозги пудришь.

Брайан улыбнулся, а затем все ему рассказал. Шнелли были семьей небогатой, однако большой и щедрой. С самого рождения Брайан получал от родителей в подарок игрушки, игры и одежду, зато подарки дядюшек, тетушек, дедушек и бабушек всегда бывали денежными, причем получал он их не только по поводу дня рождения и Рождества, но и в связи с каждым важным событием в своей жизни. С десяти до четырнадцати лет Брайан разносил газеты. Отец помогал ему их разносить, но никогда не брал за это ни цента. Кроме того, Шнелли были бережливы.

К тому времени, как семнадцатилетний Брайан Шнелль учился в выпускном классе средней школы, в банке у него уже лежало целых восемнадцать тысяч долларов.

— Но послушай, разве не очевидно, что тебе уже не семнадцать лет? — настойчиво поинтересовался Уилл. — Значит, ты входишь, заполняешь бланк об изъятии денег со счета, умудряешься запомнить номер счета, на котором хранятся твои сбережения…

— Этот счет по-прежнему у меня есть.

Уилл лишь отмахнулся от этого замечания и продолжил:

— …и что происходит, когда тебя просят показать документы? Скажем, водительские права?

Брайан улыбнулся, поднял руку и почесал щетину, которая в ближайшем будущем обещала превратить его козлиную бородку в полноценную бороду, если он только ничего в связи с этим не предпримет. Затем достал бумажник и раскрыл его, в лучшем стиле постового полицейского помахивая перед носом у Уилла водительскими правами в пластиковом футлярчике. Хотя он здесь больше не жил, права у Брайана по-прежнему были массачусетские. И он исключительно ловко их держал, большим пальцем прикрывая дату рождения.

— Женщина там совсем запарилась. Я сказал, что не могу вынуть права из пластика, но я ей их показал и четко отбарабанил номер, пока она на них смотрела. Женщина секунды три их разглядывала. Затем сравнила мою физиономию с фотографией и выдала деньги.

Уилл изумленно покачал головой.

— Когда у тебя такие синяки? Не могу поверить, что она не уделила тебе особого внимания.

Брайан развел руками.

— Надо думать, она решила, что это не ее дело.

— А ты знаешь, что только что сам себя ограбил?

— Ничего, с самим собой я как-нибудь расплачусь.

Двое друзей воззрились друг на друга на том самом тротуаре, по которому они некогда сотни раз топали вместе. Уилл сломался первым, и из глубин его грудной клетки вырвался негромкий смех. Покачав головой, он стал смеяться громче, и Брайан к нему присоединился. Считанные секунды спустя оба уже вытирали слезы с глаз и прислонялись друг к другу, вздыхая так, как будто они отчаянно силились побороть искушение залиться откровенными взрывами хохота.

Ухмыляясь, Уилл выпустил из себя весь воздух.

— Должно быть, мы выглядим как пара психов.

— Ага, психов. Вонючих и небритых.

Мало-помалу Уилл восстановил дыхание.

— А ты понимаешь, что мы малость впадаем в истерику?

Брайан резко помрачнел.

— Нет. Я просто шучу.

Какое-то время оба молчали, и все веселье медленно из них вытекало, сменяясь вирусным ужасом, который неизменно был третьей стороной их союза. Им не удалось воспрепятствовать гибели Майка Лейбо. Вместо этого посредством непонятной манипуляции они по злой иронии стали причиной его гибели.

Пока мимо проезжали автомобили, Уилл уставился на трещину в тротуаре. Он по-прежнему слегка дрожал, но ему уже было далеко не так холодно, как на сеновале у Мэнсаров. Затем Уилл поднял таза к голубому небу и ощутил на лице теплый солнечный свет.

По крайней мере солнце еще светило.

— Мы должны раздобыть книгу, — сказал Уилл. Тон его теперь был совершенно серьезным. Все следы ностальгии исчезли. Отчаянное спокойствие словно бы обволокло Уилла легким туманом, и он повернулся к Брайану. — Да, мы просрались, но, может статься, еще не слишком поздно.

— Брось, Уилл. — На лице у Брайана выражалась боль. — Мы уже об этом говорили. Даже если ты не ошибаешься, и книга именно там, даже если мы ее раздобудем и попытаемся ею воспользоваться, нам нипочем не удастся узнать, сработает заговор или нет. И ты… блин, Уилл, ты чувствуешь то же самое, что и я. У нас была попытка. Всего одна. Больше попыток не будет.

Эти слова больно его ожгли, однако Уилл не мог отрицать их правдивости. У них был шанс спасти Майка Лейбо. Один шанс. А теперь этот парнишка был мертв. Уилл сам отмывал кровь Майка от машины мистера Уилера. С того самого момента, когда они умчались прочь и оставили изувеченное тело подростка истекать кровью на мостовой, та реальность, в которой Майк вообще не погиб, и другая, вторая временная линия, в которой его сбил кто-то еще, не Уилл с Брайаном, уже начала стираться. Уилл все еще помнил свое знание о том, что существует более одного набора воспоминаний, что в одном из этих наборов Майк закончил среднюю школу и потом долгие годы был его другом, однако эти клочки информации Уилл уже припоминал так, как будто вычитал их откуда-то, а вовсе не пережил.

Если бы они с Брайаном теперь вернулись в свое время, оно вполне могло бы оказаться таким будущим, в котором они бы уже вообще ничего подобного не вспомнили. А как же тогда быть с Эшли, Тэсс и Бонни? Уилл и Брайан просто не могли рисковать. Единственным выходом было двигаться дальше, доиграть эту партию до конца. Посмотреть, что принесет им будущее.

— Идем. — Уилл направился дальше по тротуару, засовывая скатанные в рулон рекламные объявления в задний карман джинсов. — У нас куча дел.

Нечто или некто прямо сейчас находился в Истборо, со злыми намерениями преследуя их друзей. Уиллу не удалось сохранить жизнь Майку Лейбо. Судя по тому, как все изменилось, Тэсс и Эшли должны были быть изнасилованы вечером в пятницу, а Бонни убита субботней ночью. Но теперь они с Брайаном вернулись назад во времени и запустили в движение третью, совершенно иную временную линию. Невозможно было узнать, какой эффект возымеет подобный шаг. Если тот, кто за все это отвечал, знал о том, что Уилл и Брайан оказались здесь, пытаясь вмешаться (а Уиллу приходилось в это верить), тогда события могли принять совсем другую последовательность.

Они с Брайаном подробно все обсудили. Им опять следовало для начала связаться с Эшли, а затем постоянно за ней присматривать. Если только Уилл не сумеет этого предотвратить, очень скоро его лучшая подруга, соседская девочка, будет изнасилована. Картина того, как Эшли меняется прямо у него на глазах, превращаясь в женщину со шрамом на сердце, даже сейчас то и дело перед ним вставала. Подумав о близнецах Эшли и о выражении ее лица в тот момент, когда измененное прошлое ее изменило, Уилл прибавил шагу.

«Только не Эшли, — думал он. — Нет, только не она».

Во многих отношениях Эшли чувствовала, что самым странным в связи с гибелью Майка Лейбо было то, какое, по сути, малое воздействие эта гибель оказала на ее жизнь. Девочка никогда бы не призналась в подобных мыслях из страха, что кто-то может неверно их истолковать, обвинить ее в бессердечии. А это было так далеко от правды. Да, Майк был не самым близким ее другом, но он был славным, забавным парнишкой, который почти каждый день находился где-то рядом с ней.