Кайл кивнул с таким видом, как будто сказанное Уиллом имело для него колоссальный смысл.

— Это и моя комната.

— Значит, эту записку ты в своей комнате нашел?

Парнишка покачал головой. Наконец он повернулся и принялся осторожно изучать Уилла, заглядывая ему в глаза. В глазах же у самого Кайла была неловкость, которую он изо всех сил пытался скрыть.

— А где у вас была кладовка? Под домом? — начал парнишка.

— Ага. Мы хранили там всякую всячину. Тачку. Наружные оконные переплеты на случай бури. Уйму всего. Часто мне казалось, мои родители уже забыли, что эта кладовка там есть. Порой мы с друзьями там околачивались.

Уиллу даже не пришлось ничего уточнять, объяснять, что они с друзьями время от времени забирались в кладовку попить пивка, а порой и забить косяк. Между ними словно бы существовало мгновенное сообщение. Кайл понимал все нюансы, потому что теперь это был его дом, потому что он был в том возрасте и баловался тем самым.

Уголки рта парнишки слегка дернулись в секундном намеке на улыбку.

— Мой папаша прошлым летом повесил туда замок. Но я снял копию с его ключа и сделал свой. — Тут всё следы веселья исчезли, и Кайл опять повесил голову, не в силах поднять глаза на Уилла. — Отсюда-то вся проблема и пошла. Я тысячу раз бывал в той дыре. И в потолке, у самой балки, там изоляция порвалась…

В голове у Уилла встали вспыхивать образы. Он так четко сумел нарисовать перед своим мысленным взором кладовку под застекленной верандой полуэтажа, как будто не далее как вчера там побывал. Дверца в кладовку была так себе — всего лишь несколько досок тяжелой древесины и щеколда. Внутри пол был из того же бетона, что и в патио. Чтобы пролезть в дверцу, приходилось скрючиваться и пригибать голову. Даже внутри ты вынужден был стоять внаклонку. Уилл не мог сосчитать, сколько раз он стукался головой о потолок. Там висела единственная голая лампочка, которая включалась и выключалась при помощи свисавшей с нее цепочки. Через весь потолок тесного помещения тянулись две опорные балки, на которых покоилась застекленная веранда.

А в изоляции, которая не позволяла просачиваться на ту самую веранду зимнему холоду, имелось множество порезов и разрывов, идеально подходивших для того, чтобы прятать там всякую всячину. Скажем, пакетик марихуаны, которая Уиллу вообще-то не особенно нравилась. Однако, если у его друзей она оказывалась, он не прочь был за компанию ее покурить. Или, к примеру, обнаженные полароидные снимки, которые Уилл делал с Кейтлин на втором году старшей средней школы, а позднее по ее настоянию сжег.

Уилл кивнул.

— Ты прячешь там разное, — сказал он. Собственный голос странным образом показался ему каким-то далеким, и даже рев трибун словно бы притих. Уиллу почудилось, будто он ускользает в ту самую дымку, которая теперь, казалось, окутывала все окружающее. Но затем его пальцы зашуршали пожелтевшей бумагой той записки, он вздрогнул и снова повернулся посмотреть на Кайла.

А парнишка разглядывал Уилла с каким-то новым интересом, как будто только сейчас впервые его увидел. Или как будто только что обнаружил, что Уилл являет собой некий новейший тип существа, нечто совершенно неожиданное.

— Угу, — сказал Кайл. — Порой я так делаю. — Приступ угрызений совести заставил парнишку опустить глаза, но затем он снова их поднял и более уверенно посмотрел на Уилла. — Я побывал там вчера, сразу же после того, как вас увидел. Я собирался взять кое-то из припрятанного, но затем обнаружил записку.

Речь Кайла сделалась более торопливой, а в его тоне послышалась тревога.

— Если не считать моего отца, ключ есть только у меня. Сперва я подумал, что он нашел мой… в общем, ту вещь, которую я там спрятал. Я вытянул оттуда конверт. Я с трудом сдерживался, думал, теперь мне совсем кранты. Но затем я увидел, что там написано, и…

— Какой конверт?

Кайл умолк и вопросительно посмотрел на Уилла. Затем до парнишки дошло, и он еще раз слегка пожал плечами.

— Вы ведь не думаете, что эта записка пришла сама по себе, правда? Откуда, по-вашему, я узнал, как вас зовут, где вас найти и все такое прочее?

— Он все еще у тебя? — спросил Уилл. — Тот конверт?

Тут их обоих словно бы одолела какая-то странная медлительность. Кайлу потребовалось добрых несколько секунд, чтобы кивнуть, а затем еще немало времени, чтобы залезть в задний карман джинсов и вытащить оттуда жутко измятый конверт. Как только Кайл извлек свою добычу на свет, и Уилл ее у него выхватил, он тут же увидел надпись на пожелтевшей бумаге. Почерк в точности соответствовал тому, которым была накорябана записка, и казался еще более знакомым. Тем не менее Уилл почему-то не мог его опознать.

«Кайл, — гласили каракули на лицевой стороне конверта. — Раньше в этом доме жил парень по имени Уилл Джеймс. Ты с ним встречался. Он будет на матче в честь встречи выпускников. Найди его и передай ему эту записку. От этого все зависит».

Уилл прочел надпись во второй раз. Затем в третий. Волоски у него на загривке встали торчком, и он нахмурился, складывая конверт пополам. Искоса глядя на Кайла, Уилл внимательно изучал парнишку.

Странная щекотка пробежала по его коже, как будто все тело Уилла спало, и кровь только теперь снова начала стремительно течь по жилам. Каковы вообще-то были шансы на то, что рассказ этого парнишки сможет выдержать хоть какую-то критику? Здесь не было ничего похожего ни на смятение Уилла вчера вечером, ни на то, как сегодня утром его голова казалась набита ватой. Здесь все было физически ощутимо. Кто-то все это проделал. Кто-то засунул записку под потолок кладовки дома его детства.

«Кто-то круто меня дурит», — подумал Уилл.

И тут же нахмурился.

Кайл поймал его взгляд и вздрогнул.

— В чем дело?

— Ты уверен, что рассказываешь мне всю историю? — подозрительно сузив глаза, проговорил Уилл. — Серьезно, Кайл. Сегодня я не тот парень, которому стоит лапшу на уши вешать. Этот уикенд уже вышел длинным, хотя пока еще и до половины не добрался. Кто-нибудь тебя на это подбил?

Впрочем, еще не досказав своего вопроса, Уилл уже знал ответ. Он увидел вспышку в глазах Кайла — вспышку гнева и удивления. Примерно так реагирует любой парень, когда его правдивый рассказ ставится под вопрос. Если кто-то и впрямь дурил Уилла, роль Кайла была в этом деле совершенно невинной. Этот пацан был всего лишь пешкой. Но вопрос уже вышел наружу.

— Все это говно мне без надобности, — ответил парнишка. — Мне даже не требовалось сюда приходить. Я просто… мне было любопытно, только и всего. Слишком уж это причудливо.

Отвечая Уиллу, Кайл начал соскальзывать со скамьи, вставая на ноги. Уилл схватил его за плечо, окликнул, и Кайл жестко на него глянул.

— Вряд ли вы и впрямь этого хотите, — сказал парнишка, и предположением его слова не прозвучали.

Уилл тут же убрал руку, но внутренне порадовался тому, что по крайней мере привлек к себе внимание Кайла.

— Извини, — сказал он, — просто… ну, ч-черт, ведь так дьявольски очевидно, что кто-то меня дурит. Я только хотел удостовериться, что ты в этом не участвуешь.

Кайл направился было вниз по лестнице, но затем заколебался. Секунду спустя он огляделся по сторонам, убеждаясь, что они не привлекают к себе особого внимания, после чего вернулся и снова сел рядом с Уиллом.

— Хорошо, — сказал парнишка. — Так в чем здесь тогда вся соль?

Какой-то миг Уилла терзало искушение все рассказать, изложить загадочные события последних двадцати четырех часов. Но затем он передумал. Что мог в связи со всем этим сказать обычный старшеклассник, кроме того, что у дяденьки крыша поехала? Тогда, вместо объяснения, Уилл предложил Кайлу наиправдивейший изо всех возможных ответов.

— Понятия не имею.

— Но вы сказали…

— Я потом тебе расскажу, — перебил Уилл, качая головой. В основании его черепа теперь усиливалась боль — такая боль, которая заверяла его в том, что все это только начало. Чувствуя, что Кайл пристально на него глазеет, Уилл какое-то время мог лишь следить за событиями на футбольном поле. Мяч, брошенный разводящим, воспарил высоко над травой, по широкой дуге летя к протянутым вперед рукам принимающего.