«ОНИ» Средь суеты и шума Их тьмы, их биллион. Упорны и угрюмы, Они со всех сторон. Весь мир вокруг заполнив, Невидимы для глаз. Они собой довольны И ненавидят нас. Злорадствуют в несчастье, Подбрасывают яд, Доносят по начальству И в телефон сопят. Повсюду козни строят, Сбивают нас с пути. Глухой ночной порою Ты с ними не шути. Они нас затравили, Поссорили с судьбой, И дьявольской их силе Мы проиграли бой… Безволен, безоружен, Вдруг понял я сейчас: Их больше нет снаружи, Они вселились в нас. СОБЛАЗНЫ Вырыты, вздыблены Корни исконные: Розанов выболтал «Уединенное». Дрогнули истины Нравоучения: С бездной таинственной Сладко общение. Манит опасное, Завороженное «В мире неясного И нерешенного». КРЕЙЦЕРОВА СОНАТА Мы играли без морали, В неге страстной преуспев, Но оставить не пора ли Пустоцвет для полудев. Помпой жизни поработав, Словно в бурю на челне, Отдыхаем беззаботно Где-то в сказочной стране. Ни борьбы, ни просьб не надо, Упоения полны Измождения услады И услады тишины. Обессилевшая, вскоре Нить сознанья порвалась, А вдали шумело море, Недоступное для глаз. И во сне, средь тьмы беззвездной, Видел я в чаду густом, Будто мне из адской бездны Лев Толстой грозил перстом. ТАНКА Взрыв — гриб, как шатер, Вихрь ненависти и зла. На весь мир с тех пор Дьявольским крылом легла Мертвой Хирошимы мгла. МЕТАПОЭЗИЯ Как свечки догоревшей пламя, Изнемогая, чуть дыша, Опустошенная стихами, Тоскует нищая душа. Средь сожалений и предчувствий Смешно мечтать под ветра свист О безыскусственном искусстве, Как о безоблачной любви. Пойми, мелодии и ритмы Житейским будням не под стать. Твори безмолвные молитвы И если сможешь — брось писать. НА СТАРТЕ
Я постарел, не старея И не растратив души, Только вдруг понял — скорее Надо куда-то спешить: Гордость, уныние, похоть Были — я жил не в раю… Сердце успеть бы подштопать, Выстирать совесть свою. Волн бестолковые муки, Дальнего плаванья жуть… В этой последней разлуке, Друг мой, меня не забудь. НЕ ВЗЫЩИТЕ В судьбу хоть верьте, хоть не верьте – Нельзя ее во всем винить. Законов времени и смерти Судьба не может изменить. Уходит счастье, вянет слава. У времени в когтях судьба — Недолговечная забава Иль беззащитная раба. Судьба сама судьбой своею Измучена, удручена; Так много недовольных ею, Но в этом не ее вина. Лишь время царствует над нами, Смерть всюду рядом, за плечом Бесстрастное подъем лет знамя, Ну, а судьба тут ни при чем. МУЗА Когда душа не чешется В тоске по ритмам звучным, Не знаешь, чем утешиться, Унынием измучен… В тот день дождливый, ветреный Вдруг чувствую всем телом: Вошла походкой медленной Стыдливо и несмело. Потом экстаз, безумие, Но, говоря короче, Я исхудал, как мумия… Не спал четыре ночи. Восторг и наслаждение — Всё, только не усталость. Такого наваждения Со мною не случалось. И под конец в бессилии Мы выглядели вроде Цветка увядшей лилии Иль рыбы на безводье. Нельзя на Музу сетовать, Читать ей назиданье… Но всё же после этого Я оценил… молчанье. В НОЧИ Сгорблен нос, как клюв. Нежен перьев плед. День-деньской дремлю, Как сова в дупле. Но лишь бренный мир Отойдет ко сну, Я бесшумных крыл Веер распахну: Чтоб летать всю ночь, Меж кустов крутить, Чтоб добыча прочь Не смогла уйти. Чтоб спугнуть с ветвей Стаю малых птах, Чтобы след когтей Цвел в моих стихах. |
