ПРОМЕТЕЙ Прометей, прикованный к скале, Как сама скала, велик и вечен. До сих пор кружит орел во мгле И клюет кровавым клювом печень. Сила Прометея до сих пор Царствует — она сильнее смерти, Снежные громады катит с гор. Мечет молнии и вихри вертит. Родина, в ущельях снеговых На вершинах этих первозданных Сколько за века прошло твоих Горцев — Прометеев безымянных. Всем дарил им ты, седой Кавказ, Мужество сердец и зоркость глаза, Говорил им: — Будьте в трудный час Прометеями, сыны Кавказа! Перевел Н. Гребнев ЭЛЬБРУС Ты — мечта людская, что на крыльях Высоко под небо вознеслась. Горцы бога своего молили, В сторону твою оборотясь. Видели вдали тебя герои, Погибая в праведном бою, Прорубали горцы, сакли строя, Дверь и окна в сторону твою. Глядя вдаль, на вечный снег без края, Зная, что никто им не владеет, Бедный горец, бедность забывая, Сам себе казался богатеем. И порою нам в чужих селеньях По ночам твои вершины снились, И тогда — пусть только на мгновенье — Наши беды легче становились. И, ей-богу, если б я родился Не в сегодняшнем, а в прошлом веке, Я, паломник, шел бы и молился Лишь тебе, не думая о Мекке. Те, кто пролил кровь, чиня насилье, У подножья твоего когда-то. Да и те, чью кровь они пролили,— Все ушли давно и без возврата. Словно совесть моего народа, Ты стоишь, Эльбрус, велик и вечен. Как поэзия и как природа. Ты стоял до нашего прихода, Нашего ухода не заметишь. Я уйду, но все ж останусь рядом, Потому что будут жить другие И смотреть моим влюбленным взглядом На твои вершины снеговые. Перевел Н. Гребнев * * * Я воду пил, текущую меж скал, Что пахнет мокрой ягодой в ущелье, И, стоя над водою, замечал: Горели искры на боку форели. Текущую меж скал я воду пил И ощущал мороз ее истоков. Я воду пил, и набирался сил, И приобщался к мудрости высокой. Перевел Н. Гребнев ВАША КРОВЬ
Шли вы на турью охоту, бывало, И не страшил вас в горах снегопад, Вы у заваленного перевала Не поворачивали назад. Горцы, со всякой бедою вы знались: Зверь подминал вас и снег засыпал. Камни срывались, и реки вздувались, Кровник точил свой неправый кинжал. Кровь, бушевавшая в ста поколеньях, Сыну балкарца, досталась и мне. Мужество ваше и ваше терпенье В пору беды просыпались во мне. Вы, громоздившие грозные стены В час ожиданья недобрых гостей, Внукам своим передали нетленной Твердость свою и своих крепостей. В жилах моих ваша кровь не остынет В добрый мой час и в недобрый мой час. Дует в лицо мне и в спину поныне Ветер ущелий, прославивших вас. Перевел Н. Гребнев * * * Любой навет заранее приемлю, Но про меня, когда мой час пробьет. Сказать, что не любил родную землю, Едва ль на ум кому-нибудь придет. Кто скажет, что в разлуке мне не снились Родимых гор снега и ледники, Что я не видел, как потоки бились И глыбы скал дробились у реки! Что я на землю не глядел влюбленно, Не озирал родимые края Так, словно на ее пологих склонах В малинниках горела кровь моя! Перевел Н. Гребнев * * * Я знаю вкус меда и соли твоей. Земля моя дорогая. Снег твоих гор и травы степей Я мял, к тебе припадая. Я кланяюсь горным твоим снегам И травам твоей равнины, Твоим плугам, к чьим лемехам Прилипли комочки глины. Перевел Н. Гребнев ПЕСНЯ СУХОЙ ЧИНАРЫ Надо мной плыла когда-то Птичья стая, Подо мной была когда-то Тень густая. На ветру я песни пела. Мне, бывало, Вьюга ветви снегом белым Пеленала. И с ветрами и с дождями Я дружила, И луна меня ночами Серебрила. Я, как добрая царица, Не скупилась. В тень мою какая птица Не садилась? Корни, ветви буря злая Не сломила, Крепкий ствол пила стальная Не спилила. Мало мне на белом свете Жить осталось: Что не может сделать ветер, Может старость. Пусть по веткам оголенным Дождь стекает, Птица к деревам зеленым Улетает. Мой конец топор прочертит, Я исчезну, Но своею буду смертью Вам полезна. Запою в печи гудящей. Как бывало, Будто мне, огнем горящей, Горя мало. Мы, деревья, как герои Умираем, Что деревья, что герои — Мы сгораем. Перевел Н. Гребнев |
