Их было двое. В целом мире
песок… песок… Кругом — вода.
Загадка облаков в эфире.
Беззвучное во всем «когда?»
В своей стране они солдаты
двух армий, ратных двух миров.
Два флага. Лишь один когда-то
взовьется над землей отцов.
В смертельной схватке две идеи:
Какая чище? Чья сильней?
Но чья безумная затея
их ядом отравить детей?
Один: «Нас больше. Правда, с нами
Врагов мы вправе убивать.»
Другой: «Вы — чернь. Рабов умами
нельзя судьбу страны решать.»
Враги. Но на краю могилы
нежданно своевольный рок
послал судьей им третью силу,
взяв сердце каждого в залог.
Пред этой силой молчаливой
не устояла их вражда:
Звенит над морем смех счастливый
и ответ на страшное «когда?»
Но эхо уловило тонко
боль ожиданья в голосах:
и плач сменяет говор звонкий,
а ласку — ненависть в глазах.
Корабль! Корабль! Несет спасенье
вдали оживший горизонт!
Корабль?.. Кому освобожденье,
кому несет возмездье он?
Один: «Свои!!.» Другому — волны:
«Живым — не выпускать врага!»
Ложится на курок невольно,
привыкшая «карать» рука.
Залп… Алым украшеньем
вскипело кружево волны,
и горестного изумленья
глаза любимого полны…
Не эхо с чайками над морем
перекликаются стократ —
то плачет в безутешном горе
убийца, девушка-солдат.
Хотя чудес на этом свете
неисчерпаемый запас,
в двадцатом веке трудно, дети
увлечь простою сказкой вас.
Но расскажу сегодня я вам
о том, как Ласточка свила
гнездо на облаке кудрявом.
Где эту сказку я взяла?
В ленивый полдень рассказали
ее мне сами облака,
и в тишине ее слыхали
березы, берег и река.
Не может быть? — Но уверяю,
что это вовсе был не сон,
и облака, конечно, знают
подобных сказок миллион!
Вам кажется необычайным
поступок Ласточки? Ну, что ж,
она искала жизни тайну
не там, где день на день похож.
Земля… Но Ласточке здесь душно:
наскучило ей жить с толпой
согнувшихся, всегда послушных,
довольных миром и собой.
Решила Ласточка-бунтарка
уйти в мир вольных облаков
и там, под необъятной аркой
найти желанный новый кров.
Так, в силу превратив желанье,
ввысь понеслась она стрелой,
чтоб — о вершина всех мечтаний! —
стать белых облаков душой.
Ликуют, беспредельно рады
все обитатели небес.
Построен в тучах гостьи ради
дворец невиданных чудес.
Там что ни день, то украшает
дворец по-новому заря;
Луна аллеи устилает
Ковром из нитей серебра.
Шлет Ласточке все поднебесье
алмазы с Млечного пути;
поют там ветры… Лучших песен
на всей земле нельзя найти!
Что ж наша Ласточка? Довольна ль?
Открыт небесный ей простор;
но почему к Земле невольно
она свой обращает взор?
Быть может, ждет, что непроглядной
тьме искра гения блеснет,
и что из массы безотрадной
один отважится на взлет.
Один — бесстрашный, сильный, смелый —
непримиримый враг богов;
один — презревший страх тяжелых
давно ржавеющих оков.
Ждет Ласточка. И откровеньем
вдруг истина открылась ей:
он жив… Он жаждет избавленья,
как легендарный Прометей.
Не счесть на теле ран глубоких
от хищных коршуна когтей.
Он пережил — боятся боги! —
сто тысяч медленных смертей.
Пред Ласточкою в новом свете
далекий мир предстал людской;
и посвятить его планете
она решила подвиг свой.
Пылает наша героиня
к герою жалости полна;
и, жаждой подвига гонима,
взывает к небесам она:
«Гоните, ветры боевые,
вы туч флотилии с собой.
Блесните, молнии стальные,
под грома возмущенный бой!
С высот низриньтесь, вод громады,
несись к Олимпу, гневный нал!
Вскипи, ломая все преграды,
в песок стирая глыбы скал!»
Раскрылось небо… Бездна скрыла
Олимп дряхлеющих богов.
И спал с героя груз постылых
(хоть и невидимых) оков.
Омыли вековые раны
ручьи целительных дождей.
И вновь зажег дерзанья пламень
освобожденный Прометей.
…………………………………………….
Вернулась Ласточка на Землю,
свершив отважный подвиг свой.
Ее призыву тайно внемлет
поныне на Земле герой.
