Они попрощались и жестом приказали покинуть пост карабинерам, а сами вошли в лифт. Кора стояла у открытых дверей квартиры до тех пор, пока не открылась дверь напротив и из нее не выглянула соседка — было видно, что она сгорает от любопытства.

— Покоя человеку не дают, — громко пожаловалась Кора. — Вы можете представить подобное нахальство? Полиция ищет какого-то похищенного. А пока меня не было, они врываются в мой дом. А если бы отец испугался и ему стало хуже? Хорошо, что я дверь не закрыла на ключ, а то бы ее выломали…

— Боже мой, ведь это такой больной человек! — Соседка заломила руки. — Надо же такому случиться!

— Я даже не знаю, не стало ли отцу хуже. Зайдите ко мне, может, мне потребуется ваша помощь…

Кора пропустила женщину вперед и, приложив палец к губам, тихо приоткрыла дверь в комнату. Старик сидел, слегка наклонив голову, казалось, он спал. Кора подошла к нему на цыпочках, поправила плед на коленях, положила рядом наушники. А затем, осторожно выключив телевизор, вышла в прихожую.

— Врачи не разрешили ему смотреть телевизор, но он упрямый. Мне придется предупредить всех наших знакомых, чтобы они пока к нам не ходили. Отцу нужен абсолютный покой.

— Да, да, закройте как следует дверь и берегите покой отца. Он должен поправиться. Ведь есть надежда, правда?

— Конечно. Ох как я разволновалась…

— Знаете что? Я приглашаю вас ко мне на кофе. Это поможет вам после таких переживаний… — решила соседка, обрадованная такой небывалой сенсацией. Кора без возражений позволила себя уговорить.

Спустя двадцать минут она вернулась в квартиру.

— Из-за этого бардака ты не успела приготовить обед, — встретил ее упреками шеф группы.

— У меня от страха сердце ушло в пятки. Ты не представляешь, как я испугалась, — сказала Кора.

— Ты была великолепна!

— Пожалуй, это уже слишком большое испытание для меня, — ответила она, грустно улыбаясь. — Не знаю, долго ли я так выдержу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну видишь ли… Такое напряжение, страх, неопределенность. И смерть. Я подумала, не слишком ли я поспешно согласилась на эту операцию. Может, я еще не созрела? Может, лучше бы просто иметь парня, как другие? Не бояться пойти с ним хотя бы в кино.

— Кора! — Он подошел к ней и погладил девушку по лицу. — Не расклеивайся! Это только начало самой важной нашей операции. Все идет как по маслу. Мы уже у цели, увидишь, как теперь они будут крутиться и обвинять друг друга. Мы что-то значим во всем этом деле. Нам нельзя задумываться над тем, виновен ли какой-то человек или нет, умирает ли он, расплачиваясь за собственные грехи, или должен быть принесен в жертву на алтарь великого дела. А ведь все, что мы делаем, является великим. Горстка людей против мощи целого государства и всех его людей. Во имя справедливости. Ты веришь в нее, правда?

Смирившись, она кивнула головой.

— Его надо покормить. Что приготовить?

— Сандвичи. И немного минеральной воды. Я сам к нему пойду, как только все будет готово. А заодно сделай и мне что-нибудь перекусить.

Он включил телевизор как раз в тот момент, когда диктор передавал очередное сообщение:

На экране появилась заставка какого-то короткометражного фильма о природе. Руководитель группы отложил наушники и, войдя в соседнюю комнату, отодвинул портьеру. В стенку кабины были вмонтированы глазок и микрофон, рядом находился выключатель света. Когда он заглянул в глазок, одновременно включив свет, то увидел бледного мужчину с быстро моргающими глазами, опершегося спиной о стену.

— Вы можете отвечать на вопросы? — спросил руководитель группы в микрофон. — Если да, то прошу кивнуть головой. Хорошо. Итак, вопрос первый: вы голодны? Нет, понимаю. Хотите пить? Да. Вы в силах сами встать? Нет. Спасибо.

Он выключил микрофон и из-под одеяла на кровати вытащил автомат. Затем натянул на голову чулок. Позвал Кору, чтобы она дала ему жестяную кружку с минеральной водой, открыл двери кабины. Сенатор сидел в той же позе. Глаза у него были полузакрыты.

— Если вы будете послушным, то доставите меньше хлопот нам и себе, — сказал пленнику руководитель группы. — Прошу наклониться, о стену опираться не надо.

Поскольку похищенный не реагировал, человек в маске повесил на шею автомат, поставил на пол кружку с водой и освободил руки сенатору. Потом помог ему выпить несколько глотков воды и положил пленника на пол. После этого он удалился из кабины, тщательно запер дверь и погасил свет.

— Он пока есть не будет, — сказал шеф Коре. — После обеда брошу туда матрац, ему необязательно лежать на голом полу. Я надеюсь, что утром он придет в себя.

Кора вначале ничего не сказала. Но через какое-то время, накладывая ему на тарелку мясо с салатом, она посмотрела шефу в глаза и пробормотала:

— Но вы ведь его не убьете, правда? Не убьете?

Он озабоченно посмотрел на нее и мягко спросил:

— Что с тобой происходит, Кора? Ведь сейчас я не могу тебе дать и одного дня для отдыха.

— Ну ответь мне! — У нее тряслись руки, глаза налились слезами.

Он обнял ее, вывел из кухни и усадил в кресло. Затем налил рюмку коньяку.

— Выпей и приляг. Тебе сейчас надо отдохнуть и прийти в себя. Пока ты мне не нужна.

Он старался говорить с ней мягко, чтобы она не заметила беспокойства, которое его охватило. Любой нервный срыв грозит непредвиденными последствиями. Если она не успокоится, то он не позволит ей выйти из дома. А если ее состояние ухудшится… Руководитель группы предпочитал не думать дальше на эту тему. До сих пор Кора производила впечатление девушки твердой и готовой на все. Уже несколько раз она принимала участие в операциях группы, не испытывая ни малейших колебаний. А сейчас, когда ей назначена немаловажная роль… Нет, дело тут не в участии в похищении, не в нервах. Ее вывел из равновесия приход полиции и то, как она прекрасно сыграла «заботливую дочь». Кроме того, постоянное присутствие пленника в двух шагах отсюда тоже не способствовало улучшению настроения. Ну что же, она стала его девушкой всего лишь несколько месяцев назад, он не знал ее еще как следует, хотя до сих пор не было причин для беспокойства. Кора делала все для того, чтобы не пользоваться никакими привилегиями, она даже испытывала угрызения совести по поводу того, что спит с ним во время карантина, и сама просила, чтобы он поручил ей какое-нибудь важное задание в предстоящей операции.

— Ну выпей, пожалуйста.

Она послушно выпила рюмку и, вздохнув, сказала:

— Извини меня. Мне казалось, что я сильнее. Иди поешь, а то там все остынет. А я пока послежу за тем, что передают по телевидению.

Без пятнадцати четыре в бар «Рокси» входит Кола́ и заказывает двойной кофе. Попивая его маленькими глотками, он глазеет по сторонам как человек, у которого много свободного времени. Несколько лицеистов окружили игровые автоматы и, громко переговариваясь, нажимают клавиши. «Неужели кто-то из них?» — лениво думал Кола́, наблюдая и за другими посетителями. Две девушки, умирая со смеху, обсуждали какое-то происшествие, а у столика в углу группа мужчин, склонившись друг к другу, похоже, обсуждала какую-то не совсем законную сделку. У него еще есть время — целых семь минут. В бар никто не входит и никто не выходит. Кола́ ставит на стойку бара чашку и заказывает апельсиновый сок. В тот момент, когда он берет стакан, в бар вваливается какой-то парень с взлохмаченными волосами. Расталкивая присутствующих, он исчезает за портьерой, заслоняющей вход в туалет. Бармен явно встревожен. Когда он отодвигает портьеру, чтобы взглянуть, чем занимается молодой человек, тот появляется сам.