– Ты? – удивилась Меган.

– Некоторые включают телевизор, и вдруг им не нравится твое лицо, или пробор, или галстук. Они немедленно пишут письмо. Но никакого дельного замечания у них нет. – Роб успокоился. – Могу я тебя кое о чем спросить, Меган, и получить честный ответ?

– Конечно. О чем, Роб?

Выражение его лица напоминало лицо мальчика, который ждал, что его похвалят, а вместо этого получил нагоняй.

– Мне кажется, я не очень нравлюсь твоей маме. Я хотел тебя спросить раньше, но не мог решиться. Пожалуйста, скажи мне правду.

– О, Роб, ты ошибаешься! – вскричала Меган. – Сильно ошибаешься. Маму просто надо узнать получше.

Ну почему она так сказала? Ведь это было неправдой. Ее мать не только сразу составляла свое мнение – оно было безошибочным. Но, глядя на проясняющееся лицо Роба, Меган обрадовалась, что произнесла эти слова.

Она ушла через полчаса, когда в палате появилась мисс Джонс.

По дороге домой и дома Меган почему-то чувствовала себя удрученной. Этот день принес ей столько огорчений! Может быть, подумала она, медленно причесывая блестящие темные волосы, то, что ей больше не придется вести передачу, только к лучшему? Хорошего понемножку. Ждать почту, которой нет и нет, каждый день себя взвинчивать, настраиваясь на начало передачи, и одновременно заниматься рекламой... Меган вытянулась на холодной простыне, выключила лампу. Вместо нее комнату осветила луна. Засыпая, Меган снова удивилась: почему же ей вдруг захотелось защитить Джеффа Харрисона?

Утром Меган сделала прическу в парикмахерской и приехала на студию только в середине дня. КТОА выглядела совсем иначе без обычной будничной суматохи в коридорах и офисах. Работали только несколько человек. Линда Хилл сидела за коммутатором и поразила Меган тем, что, подняв голову, сказала:

– Привет, мисс Коллинз. Больше телефонных звонков не поступало! – Выражение зеленых глаз не было ни дружелюбным, ни неприязненным.

Меган так удивилась, что остановилась. Она не спрашивала о звонках Линду Хилл. Кивнув, Меган ответила: «Спасибо», – и пошла дальше.

Она упорно работала над журналом около часа, затем отправилась на ленч. Фред Уилкокс пил кофе.

– Привет, Меган. – Худой, темноволосый Фред был удивлен. – Что ты здесь делаешь в субботу?

Меган бросила в автомат десять центов и подождала, пока наполнится бумажная чашка, затем взяла ее, подошла к длинному столу и села напротив Фреда.

– Гил вчера был дома с простудой, а мне надо закончить журнал. – Она глотнула кофе и закурила. – Решила выпить кофе, а потом доделать его.

Фред вертел в длинных пальцах пепельницу:

– Как тебе нравится вести передачу?

– Очень нравится. – Меган улыбнулась. – Мистер Бойд на следующей неделе снова сам этим займется.

Фред изумился:

– Так скоро? Значит, вчера была твоя последняя передача? – Меган кивнула. Фред сузил глаза, глядя на нее сквозь сигаретный дым. – Ты так мило позволяла своим гостям договорить до конца то, что они считали нужным... Такого я не могу сказать о некоторых из наших ведущих...

Меган предположила, что он имеет в виду то, как брал интервью Фил Уорд.

– На следующей неделе идет пара спортивных интервью, и Роб сказал, что их лучше брать мужчине. – Она улыбнулась Фреду. – Вообще-то, может быть, он просто щадил мое самолюбие, когда так говорил. Я совсем новичок в подобных вещах и понятия не имею, как все прошло на самом деле.

– Зато мы имеем, – сказал Фред. – У тебя хорошо получалось. – Он нахмурился. – Ты знаешь, как здесь разносятся слухи. Мы у себя в офисе слышали, что у тебя хорошие отзывы.

– Ну да, было несколько телефонных звонков – сначала. – Меган встала, скомкала бумажную чашку и выбросила ее. – Но даже они прекратились. Что ж, спасибо, Фред, за добрые слова. – Она вышла.

Фред все еще крутил в руках пепельницу и хмурился.

Минут через двадцать рядом с офисом Меган появился Джефф с пачкой бумаг в руке. Он остановился в дверях.

– Что я такое слышу о том, что ты больше не ведешь передачу? – На его загорелом лице было то же сдержанное выражение, на которое Меган обратила внимание вчера вечером. Но серые глаза, как всегда, пристально смотрели на нее, пока он ждал ответа.

– Да, это правда, – коротко ответила Меган. – Я хотела сообщить тебе через коммутатор. Роб вернется на следующей неделе, но только для того, чтобы вести свою передачу. Врач сказал, что он может приходить сюда ненадолго каждый день.

– Но почему? – Темные брови опустились. – Ты хорошо справлялась с работой.

Меган пожала плечами и сказала Джеффу то, что говорила Фреду Уилкоксу о спортивных интервью:

– Думаю, зрители – и спонсоры – предпочитают, чтобы такие интервью брал мужчина и...

Джефф нахмурился еще больше:

– Но у тебя получалось так... Кажется, не очень-то необходимо покидать больничную койку и приезжать сюда только за этим. Спортивные интервью можно перенести на следующую неделю, если это – единственная проблема.

– Может быть, не единственная, – возразила Меган. – Может, все только из доброты говорят, что у меня здорово получалось. Мы не знаем, что думают зрители. Никто из них не сообщил нам – разве что позвонили несколько человек.

– Но... – начал было Джефф, затем, все еще хмурясь, повернулся и ушел.

Роб позвонил раньше, чем она успела подумать, что же такое собирался сказать и не сказал Джефф Харрисон. Зная, что у нее еще есть работа, Меган почувствовала только облегчение, когда Роб сказал, что вечером его увезут домой, так что Меган может подождать и увидеться с ним в воскресенье. Он и его дядя хотели бы, чтобы она с ними пообедала. Меган согласилась и рассказала, чем сейчас занимается.

– Я не собиралась приезжать так поздно. – Она посмотрела на часы. – Так получилось, что я еще не закончила. Но если я все доведу до конца сегодня, то буду очень довольна собой утром в понедельник.

Роб говорил обеспокоенным тоном:

– Ты практически работаешь за двоих – одновременно ведешь мою передачу и занимаешься собственной рекламной работой. Мне очень жаль, Меган.

Его забота была ей приятна.

– Не жалей об этом, Роб. Мне очень нравилось вести передачу – как только я преодолела свои страхи. А раз я сегодня вечером не еду к тебе в больницу, то могу остаться и все привести в порядок.

– Ну, не забудь только пообедать, – напомнил Роб. – Скоро я снова поведу тебя на обед. – Его голос изменился. – Джефф сегодня работает?

– Я видела его, но не знаю, здесь ли он еще. Ты хотел с ним поговорить?

– Нет, – поспешно ответил Роб. – Просто поинтересовался. По словам Фила Уорда, он много времени проводит за работой. Все было прекрасно, и я не могу понять... – Он замолчал. – Дяде Картеру он был нужен не больше, чем мне еще одна голова!

– Ничего страшного, – начала его успокаивать Меган. – Он уедет к своему рекламному агентству и своей невесте – уже очень скоро.

Через час Меган отложила бумаги и вытянула руки над головой, чтобы расслабить затекшую шею. Посмотрев на часы, она увидела, что уже около восьми, быстро встала, выключила лампу и пошла по тускло освещенному коридору в комнату отдыха, чтобы освежить макияж перед тем, как отправиться в ресторан. Ей не хотелось возвращаться в квартиру и готовить.

Свернув за угол коридора, Меган открыла косметичку и на ходу начала искать губную помаду. Вдруг она столкнулась с кем-то, кто шел ей навстречу. Она подняла глаза и в полутьме увидела перед собой Джеффа Харрисона.

Он крепко схватил ее за руки, чтобы не дать упасть, и, прежде чем Меган успела пошевелиться, обнял ее, прижал к себе и поцеловал в губы. На долю секунды Меган забыла все на свете, чувствуя только его губы на своих губах. Разум вернулся к ней почти мгновенно. Она в ярости вырвалась и заговорила дрожащим голосом:

– Как... как ты смеешь! – Она задыхалась. – Несчастная невеста! – Меган была так же зла на себя, как и на Джеффа. Разве она сама не ответила на его поцелуй? Она дрожала, тяжело дыша и облокотившись о прохладную стену.