— Интеллигентность не имеет отношения к религиозным верованиям, — заметил Танд.

Он склонился над девушкой, поднял ее веко, пощупал пульс и выпрямился. Одной рукой он снял колпак, а другой описал круг.

— Она мертва.

Им пришлось задержаться минут на пятнадцать. Танд позвонил в больницу, и вскоре прибыл длинный красный паровой автомобиль. Водитель спрыгнул с переднего сидения и сказал:

— Вам повезло. Это наш последний вызов. Через час мы ложимся спать.

Танд вывернул карманы девушки и нашел идентификационную карту. Кармода заметил, что это получилось у него весьма профессионально. Танд передал бумаги водителю и сказал, что лучше сообщить родителям девушки после Сна.

Потом, когда они уже шли по улице, Кармода спросил:

— Кто же выполняет работу пожарных, полицейских, врачей во время Сна?

— Нашим зданиям пожары не страшны. А что касается полиции, то во время Сна у нас нет закона. Во всяком случае, закона в вашем смысле.

— А как насчет полицейского, который захотел поймать шанс?

— Я уже сказал, что законы на это время отменены.

Они перешли из делового района города в жилой. Здесь дома не стояли в ряд друг с другом, а были отделены зелеными насаждениями. Очень много простора… но ощущение огромности, пассивности перед вечностью, застывшей в камне, все еще оставалось. Здания были сооружены из огромных каменных блоков, двери и окна защищены от грабителей железными решетками. Даже собачьи будки были сделаны так, что могли выдержать атомный взрыв.

Вид будок напомнил Кармоде, что животная жизнь тоже прекратилась. Птицы, которых еще вчера было очень много, теперь исчезли. Собаки и кошки, в изобилии прогуливавшиеся по улицам, тоже исчезли. Не слышно было даже стрекота кузнечиков.

Танд в ответ на вопрос Кармоды ответил:

— Да, животные инстинктивно засыпают ночью. Это в них заложено от рождения. Но человек потерял такую способность, зато у него есть наркотики, позволяющие искусственно вызвать сон в любое время. Даже доисторические люди знали растения, дающие сон. Есть несколько изображений древних людей, погруженных в наркотический сон.

Они остановились перед домом, принадлежавшим женщине, которую Кармода называл «мамаша Кри». Именно сюда карренское правительство помещало посетителей планеты на жительство. Это был четырехэтажный кольцевой дом из мрамора и гранита, стоящий в саду площадью двести квадратных футов.

Длинная извилистая аллея вела к крыльцу, который обвивался вокруг всего дома. На полпути к дому Танд остановился возле какого–то дерева.

— Ты видишь в нем что–нибудь необычное? — спросил землянин.

Это была его привычка. Когда Кармода думал, он говорил вслух не обращая внимания на окружающих и смотря куда–то в сторону, как бы на невидимого собеседника.

— Это похоже на старое дерево, только гораздо ниже, около семи футов высотой. Может быть, караиновое? У него двойной ствол, который соединяется на высоте примерно трети длины ствола. И всего два толстых сука. Почти как руки и ноги. Если бы я шел здесь ночью, я бы решил, что дерево решило прогуляться.

— Ты почти угадал, — сказал Танд. — Пощупай кору. Вроде обычная, правда? Но это только для невооруженного глаза. Под микроскопом ее клетчатая структура весьма необычна. Не похожа ни на структуру дерева, ни на структуру человека. В ней и то, и другое. Почему? — Он промолчал, загадочно улыбаясь. А затем сказал: — Это муж миссис Кри.

Кармода со смехом спросил:

— Муж миссис Кри? Он что же, вел неподвижный образ жизни?

Танд поднял брови.

— Верно. В период своей человеческой жизни он предпочитал сидеть, смотреть на птиц, читать книги по философии… Он был очень молчалив, избегал общества. И никогда не достиг высот мастерства, так как ненавидел всяческий труд.

— Миссис Кри зарабатывала на жизнь, сдавая дом, — продолжал Танд после небольшого молчания. — Она сделала жизнь мужа несчастной, непрерывно тормоша и попрекая его. Однако она так и не смогла наполнить его своим энтузиазмом и амбицией. Наконец, желая сбежать от нее, он стал ловить свои шанс. И это случилось. Многие говорят, что ему не повезло, но я в этом неуверен. Он получил то, чего хотел всей душой. — Танд негромко рассмеялся. — На планете Радость Данте каждый может получить то, чего хочет. Вот почему сюда ограничен въезд людям Федерации. Это очень опасно, если подсознательные желания каждого исполняются полностью и буквально.

Кармода почти ничего не понял, но лукаво спросил:

— Танд, ты ведь не собираешься напугать меня так, чтобы я улетел с планеты или погрузился в Сон? Ничего не выйдет, я не из пугливых.

Внезапно смех его оборвался. Он застыл, глядя перед собой. Силы покинули его, тело охватил жар. В трех футах перед ним воздух заколыхался, как будто через него прошла тепловая волна. И затем воздух превратился в зеркало, вибрация сконцентрировалась и превратилась в нечто материальное. Медленно, как опадавший воздушный шар, из которого выходит воздух, появилась кожа.

Кармода еще не успел узнать лица.

— Мэри!

Он мог дотронуться до кожи, лежащей на обочине дороги, но на это у него не было сил. Что–то высосало их у него. И только нежелание показать свой страх заставило его нагнуться и поднять кожу.

— Настоящая? — спросил Танд.

Откуда–то из глубины своего естества Кармода почерпнул силы, чтобы изобразить смех.

— Наощупь совсем как у нее. Гладкая, почти атласная. У нее была самая стройная фигура в мире. — Он нахмурился. — Когда начался разлад… — Кисть его разжалась, и кожа упала на землю. — Пустая, совсем как она. Ничего в голове. Никаких мозгов.

— Ты очень холоден, — сказал Танд. — Или тупой. Мы посмотрим.

Он взял кожу обеими руками и поднял так, чтобы она развевалась на ветру будто флаг. Кармода увидел, что здесь не только лицо, но и скальп, и передняя часть шеи и часть плечей. Длинные светлые волосы струились по ветру. А под ресницами был виден белок глаз.

— Ты начинаешь беспокоиться, — сказал Танд.

— Я?! Вовсе нет. Я даже не знаю, как это делается.

Танд притронулся к его голове и сердцу:

— Они знают. — Он сложил кожу и убрал ее в свой мешочек на поясе.

— Пепел к пеплу, — заметил Кармода.

— Посмотрим, — снова сказал Танд.

К этому времени появились облака. Одно из них закрыло солнце. Свет, отфильтрованный облаками, делал все серым и призрачным. Внутри дома этот эффект был еще более зловещим. Когда они вошли в столовую, их приветствовала группа привидений: мамаша Кри, летчик с Беги по имени Арс и два землянина — все сидели за круглым столом в большой темной комнате, освещенной семью свечами в канделябрах. Позади хозяйки стоял каменный алтарь с изваянием Боситы, держащей в руках близнецов Месса и Ал гула. Месс спокойно сосал правую грудь, а Алгула впился зубами и ногтями в левую. Мать Босита смотрела на них с прекрасной счастливой улыбкой. На самом столе, доминируя над канделябрами, кубками и блюдами, стояли символы Боситы — рог изобилия, горящий меч, руль.

Мамаша Кри, низенькая, круглая, с огромной грудью, улыбнулась им. Ее голубые глаза в полумраке казались черными.

— Привет, джентльмены. Вы как раз поспели к Последнему ужину.

— Последний ужин? — спросил Кармода, направляясь в ванную. — Ха! Я буду играть роль своего тезки — доброго старого Джона — Иоанна. Но кто будет Иудой?

Он услышал негодующее фырканье Скалдера. Тихий голос Галлункса произнес:

— В каждом из нас сидит маленький Иуда.

Кармода не мог удержаться, чтобы не спросить:

— Неужели ты тоже беременный? — И вышел, весело хохоча.

Когда он вернулся и сел за стол, то с улыбкой взглянул на вытянутое лицо Скалдера.

— Как в Риме, — сказал он и рассмеялся, увидев смущение монаха. — Передай соль, пожалуйста, — попросил он. — Да смотри не рассыпь. — И тут же разразился хохотом, когда Скалдер все же рассыпал ее. — А вот и Иуда!

Лицо монаха вспыхнуло, и он рявкнул:

— С таким поведением, мистер Кармода, я очень сомневаюсь, что ты переживешь эту ночь!