Бомбардиры не прекращали бросать бомбы с зажженными фитилями. Бомбы взрывались, и вверх взметались новые языки пламени. Они даже достигали «Руланги».

Внезапно «Руланга» подскочила вверх. Этот прыжок был таким неожиданным, что многие попадали на палубу, а некоторые сорвались с корабля и рухнули вниз, в горящую бездну.

Этот огонь сжег основания щупальцев, которые захватили «Рулангу». Сброшенные бомбы существенно уменьшили вес корабля, и он взлетел вверх. Исмаэль увидел, что и другие его корабли тоже сбросили бомбы. Чудовище горело в сотне мест. Газовые пузыри взрывались со страшным грохотом, черный удушливый дым застилал все до самого горизонта.

Внезапно Намали вскрикнула, и Исмаэль обернулся. Один из его кораблей проплыл прямо над взрывающимися пузырями. Горящий пузырь взлетел вверх и ударил в днище корабля. Того моментально охватило пламя, и он начал падать вниз. С корабля успела отчалить только одна лодка, но и она была схвачена щупальцами. Еще несколько секунд, и лодка с людьми исчезла в черном дыму и пламени.

Хотя ветер дул достаточно сильно, он не успевал относить дым с места сражения. Чудовище исчезло в черном дыму, в черном удушливом облаке. Исмаэль приказал подняться выше, чтобы оказаться над облаком дыма. Затем он велел взять курс на северо–запад. Исмаэль хотел посмотреть, что творится с подветренной стороны. Там «Руланга» встретилась с двумя кораблями Заларампатры. Остальные, по всей вероятности, погибли.

— Чудовище умирает! —воскликнула Намали. Она посмотрела на Исмаэля. — Ты совершил Это! Только ты мог сделать Это! Ты Бог!

— Чудовище пока еще живое! — хрипло заметил Пуняки.

Он показал вниз, и они увидели, как сквозь дым летят вверх куски плоти Чудовища. На каждом из кусков извивались щупальца. Чудовище, умирая, разделилось на множество частей, каждая из которых была способна к независимым действиям. Эти части сформировали из своей плоти паруса и теперь летели к «Руланге». Впрочем, может, это были просто другие, мелкие чудовища, сопровождающие большое.

Исмаэль приказал лучникам стрелять по воздушным пузырям этих существ, а остальным встать с копьями возле борта. Три существа прицепились к килю и, не найдя неохраняемого входа, стали сами проделывать себе проход. Разошлись складки кожи на туловище чудовищ, и под ними обнаружились безгубые пасти, усеянные острыми треугольными зубами. Прочный, но тонкий материал не мог устоять перед этими зубами. Затем пурпурные пульсирующие тела вытянулись, приобрели форму змеи и втянулись внутрь корабля через проделанные отверстия

Матросы встретили их, и завязалась битва. Могучие щупальца хватали людей, тянули в пасти. Матросы обрубали щупальца, но все же некоторые не могли спастись и погибали. Но битва продолжалась. Копья пронзали газовые пузыри. Матросы зажгли факелы и использовали их как оружие.

Вскоре все было кончено. Щупальца, извиваясь, исчезли в дыму, который исходил от огромной мертвой массы Чудовища.

Исмаэль повернулся к Пуняки:

— Я думаю, что нам следует заключить мир с Бурангахом.

— Ты сошел с ума! — крикнула Намали. — Ты хочешь заключить мир с этими убийцами, которые когда–нибудь снова придут в Заларампатру, чтобы убить нас всех!

— Я долго думал над этим, — объяснил Исмаэль. — У меня было достаточно времени для размышлений. В Заларампатре осталось мало людей. И хотя в Бурангахе людей больше, их все же тоже мало. Потребуется несколько поколений, чтобы население городов полностью восстановилось. А за это время и мы и они станем жертвами других городов. Ведь мы практически беззащитны. Но если два народа соединятся, решат жить вместе? Вместе — как один народ, в одном городе? Ведь тогда шансы на выживание удвоятся и у тех и у других…

— Это неслыханно… — в один голос закричали Намали и Пуняки.

— Да, конечно! — ответил Исмаэль. — Но я уже сделал много такого, что было не слыхано для вас.

— Но боги! — продолжала Намали. — Что скажет Зоомашматра? Как он уживется вместе с Камангаем?

Исмаэль рассмеялся.

— Сейчас они спокойно уживаются в брюхе каменного чудовища. Да, это чудовище может считаться величайшим из богов, так как носит в своей утробе двух великих Богов. Именно то, что он проглотил богов двух народов, и дало мне идею объединить эти народы. Пусть заларампатрийцы и бурангаханцы живут вместе и выступают единым фронтом против всех своих врагов. Пусть они поклоняются и Зоомашматре и Камангаю. А может, и каменному чудовищу, которое станет богом двух народов. Я не знаю, как оно называется, но у бурангаханцев есть для него имя. А если и нет, то можем придумать вместе. Боги всегда называются так, как называют их люди.

«Все боги, — подумал Исмаэль, — все, за исключением Времени. Боги Времени были всегда, но у людей нет имени для самого Времени». И Исмаэль вспомнил о своем капитане, о его обреченной на провал охоте за белым китом со сморщенным лбом и искалеченной челюстью. Это его, Исмаэля, месть бессловесному зверю.

И снова Исмаэль подумал, что Время для него то же самое, что Белый Кит для капитана, его китобойного судна.

И шестидюймовый нож, которым капитан надеялся добыть сердце кита, был для Исмаэля орудием, с помощью которого пытался постичь природу Времени. Но не все позволено человеку. И тот, кто пытается понять природу Времени, обречен на поражение, как была обречена на поражение охота на голубого кита. Человек может просто жить, жить во Времени, а когда придет срок, то человек уходит в безвременье, так и не постигнув, не поняв природы Времени.

Исмаэль посмотрел на агонизирующее красное Солнце, умирающее, как и все живое. Он поглядел на большую Луну, плывущую по темно–голубому небу. Она падала на Землю. И она встретится с Землей, пусть даже это случится через миллионы лет.

А что потом? Конец человечества? Конец всего, что знал человек? Конец Времени? Тогда зачем бороться, если ответ известен заранее?

Намали, которая все еще не могла прийти в себя после предложения Исмаэля объединиться с врагами, подошла к нему. Он обнял ее за плечи и притянул к себе, хотя такой жест был непривычен для ее народа. Пуняки в замешательстве отвернулся.

Намали была теплая, нежная, она таила обещание любви, детей…

«Вот что сохраняет человечество, — сказал себе Исмаэль. — Пусть сейчас это кажется невозможным, но когда–нибудь наши дети смогут найти путь к другим, иным звездам. А когда эти звезды состарятся, они полетят к новым. Человечество найдет время, чтобы победить Время».