Он поднялся на колени, задыхаясь, произнес что–то нечленораздельное, затем медленно встал на ноги и повернулся спиной к Дороти, чтобы увидеть фигуру в белом. Снова вспыхнула молния. Дороти еще раз взглянула и от ужаса вскрикнула: из спины Старика торчала рукоятка ножа.

Затем белая фигура рванулась к Пэли. Но вместо того чтобы напасть на него, она пала на колени и пыталась поцеловать его руку, вымаливая прощение.

Нет, это было не привидение. И не мужчина. Это была Дина в своем белом махровом халате.

— Я сделала это, потому что люблю тебя! — закричала Дина.

Старик, покачиваясь из стороны в сторону, молчал.

— Я вернулась в дом за ножом и пришла сюда, потому что знала, что ты намереваешься сделать, и не хотела, чтобы из–за тебя была испорчена жизнь такой чудной девушки, как Дороти. Я ненавидела тебя и хотела тебя убить. Но на самом деле во мне нет к тебе ни капли ненависти.

Пэли медленно запустил руку за спину и обхватил рукоять ножа. Молния озарила своим белым сиянием все вокруг, и в ее кратком свете обе женщины увидели, что он вырвал лезвие и, своего тела.

— Это ужасно, о господи, как это ужасно, — простонала Дороти. — Это я виновата, только я.

Она стала ощупывать грязь, пока пальцы ее не наткнулись на джинсы Старика, затем, слегка приподнявшись, она нащупала и задний карман его брюк, в котором находились очки. Она надела их и обнаружила, что из–за кромешной тьмы ничего вокруг не видит. Тогда, и только тогда, она занялась поисками своей собственной одежды. Ползая, она обшаривала мокрые листья и траву. Она уже почти оделась и собиралась вернуться к Старику, как вспышка молнии осветила груду одежды слева от нее. Издав радостный крик, она поползла к ней.

Однако следующая молния высветила еще кое–что. Она закричала и попыталась встать, но поскользнулась и упала лицом вниз.

Старик с ножом в руке медленно направлялся к ней.

— И не пробуй убегать! — ревел он. — Тебе это ни за что не удастся! Старый Приятель дает мне свет, чтобы ты не смогла спрятаться во тьме! Кроме того, твоя белая кожа светится ночью, как гнилушка. Тебе крышка. Ты схватила мою шапку, чтобы бросить меня, беззащитного, и чтоб Дина могла спокойно воткнуть нож мне в спину. Вы обе колдуньи Ненастоящих, уж это я теперь знаю точно.

— Ты соображаешь, что делаешь? — спросила Дороти. Она еще раз попыталась отползти и встать, но не смогла. Грязь будто пальцами впилась ей в подошвы и колени.

— Старый Дружище жаждет крови Г’Яга! Он получит ее столько, сколько захочет! Ведь это справедливо. Дина пырнула меня ножом, и Старуха получила немного моей крови, чтоб напиться. Теперь твоя очередь поделиться с моим Старым Приятелем.

— Не смей! — закричала Дина. — Не смей, говорю! Дороти здесь совершенно ни при чем! И меня тоже не имеешь права упрекать после всего того, что ты сделал с ней!

— Это она сделала со мной! Я намерен принести последнюю жертву Старому Другу. Потом пусть со мной делают все, что угодно. Мне все равно. У меня будет хоть одно мгновение, когда я действительно стану Настоящим!

Обе женщины пронзительно закричали. В следующее мгновение молния расколола тьму вокруг них. Дороти увидела, что Дина бросилась Старику на спину и тянет его вниз. Затем снова наступила кромешная темнота.

— О, господи! — взвыла Дина. — Когда я толкнула его, он, должно быть, упал на нож. Я слыхала, как хрустнули кости в его груди. Теперь он умирает.

— Да, ты совершила это, — простонал Пэли. — Ты сполна расплатилась со мной, не так ли? Расплатилась за все: за то, что я вылечил тебя от наркомании и поддерживал все эти годы.

— О, Старик, — разрыдалась Дина. — Я совсем не хотела этого. Я только пыталась спасти эту девушку и уберечь тебя от самого себя. Хочешь, я что–нибудь сейчас для тебя сделаю?

— Конечно, хочу! Залепи две большие дырки у меня на груди и на спине. Моя кровь, моя душа вытекает через них. Старина в Небе, ну что это за смерть? Умереть от руки безумной бабы?!

— Замолчите, ради бога! — воскликнула Дороти. — Берегите свои силы. Дина, бегите за врачом на бензоколонке. Она должна быть еще открыта. Вызовите врача!

— Не ходи, Дина, — прошептал Пэли. — Слишком поздно. Моя душа висит на волоске. Через минуту я отойду, и тогда она упадет вниз, как орел на кролика.

Старик замолчал, но через минуту заговорил снова.

— Дороти, Дороти, неужели подлость Старика привела тебя к этому? Ведь я что–то для тебя значил… там, под цветами… я ощущал себя тогда богом… не тем, кто я на самом деле… старый безумный мусорщик… человек из переулка… Только послушай… За мной пятьдесят тысяч лет… намного старше Адама и Евы… и вот здесь…

Дина продолжала всхлипывать. Старик поднял руку, и она схватила ее.

— Отпусти, — слабо произнес он. — Я хотел вышибить из тебя… ты поступила, как дрянь… убила меня… а теперь плачешь… ты никогда не ценила меня… как Дороти.

— У него коченеет рука, — прошептала Дина.

— Дина, похорони эту проклятую шапку вместе со мной… чтобы твоим родичам она не… Эй, Дина, а что ты теперь будешь делать, когда тебе снова захочется уколоться? Кто…

Он неожиданно приподнялся. В то же самое время сверкнула совсем близко молния. Глаза Старика были устремлены мимо женщин куда–то в ночь.

Он заговорил, и голос его был более сильным, чем минуту назад. Как будто жизнь снова наполнила его тело сквозь отверстия в плоти.

— Старина в Небе устроил мне пышные проводы. С громом и молниями. Это в его духе. Он всегда терпеть не мог дешевки. А почему бы и нет? Ведь он знает, что заканчивается вместе со мной. Последний из ему поклоняющихся… последний из Пэли!

Он захлебнулся в собственной крови, откинулся на спину и навеки смолк.

Он поднес горячий кофе к губам, праздно разглядывая нависшую над кратерами Землю.

Зазвонил телефон. Он нажал кнопку.

— Говорит доктор Галерс.

— Марк, это Гарри. Я на борту «Короля Эльфов», грузового звездолета капитана Эверлейка. Док двенадцать. Тут для тебя есть одно дело. Лучше будет, если заодно прихватишь с собой специалиста. Я отдал распоряжение водителю вездехода доставить тебя. Он будет у тебя минут через тридцать.

Он сделал паузу.

— Вместе с тобой прибудет лейтенант Рэсполд.

— Кто–то кого–то убил? — спросил Галерс.

— Не знаю. Но один из членов экипажа исчез сразу же после выхода «Короля Эльфов» из подпространства. Капитан сообщил об этом всего лишь минуту назад. Сказал, что он настолько был обеспокоен болезнью дочери, что не подумал об этом раньше.

— О’кей. Я позвоню Раде. Пока.

Марк Галерс включил настенный экран. На нем появилась невысокая стройная девушка в зеленом пиджаке и такого же цвета широких брюках, которая что–то читала, положив ноги на стол. Галерс увеличил изображение, чтобы разобрать слова.

— Снова Генри Миллер, Рада? Неужели ты читаешь только классику?

Рада Ту отодвинула книгу и поправила короткие черные волосы. Ее темные раскосые глаза весело заблестели.

— За неимением ничего другого приходится нечто волнующее искать в книгах. Ведь вы продолжаете придерживаться старого клинического отношения ко мне.

Он приподнял рыжеватые брови.

— Но ведь я не единственный мужчина на Луне, Рада. — Затем спокойно добавил: — Берите–ка свои приборы. Пахнет жареным.

Она легко вскочила на ноги.

— Сию минуту, доктор.

Экран потух. Марк Галерс проверил содержимое своего саквояжа и надел зеленый пиджак. Мгновением позже в комнату зашла Рада. Она толкала тележку, на которой был установлен большой черный металлический ящик со многими гнездами и шкалами.

— А кто пациент?

— Насколько я понял, дочь капитана.

— Опять неудача! А я так надеялась, что это будет мужчина. Вы понимаете, какой–нибудь крупный, зрелый, прихворнувший самец, который, придя в себя, первое, что увидит, — это меня и влюбится с первого взгляда.

— И от этого снова захочет лишиться чувств, если только не побоится, что с ним ничего не случится.