Джерри Райан отзывался о Голуэе крайне положительно.

— В Голуэе тебя встретят более чем добродушно, могу сказать, там есть отличные гостиницы, а народ действительно очень образованный и воспитанный, — говорил он.

Но я настолько устал, что мое знакомство с Голуэем ограничилось вечером с Оуэном и просмотром футбольного матча сборной Ирландии против Лихтенштейна по телевизору в гостиной Стеллы. И даже на это пришлось призвать свои последние силы. Игра мне понравилась, но в основном потому, что микрофоны стояли на земле, так что были отчетливо слышны выкрики из толпы.

— Давай, Кеннеди! Шевели задницей! — поддерживал команду какой-то старик.

Это сработало, Кеннеди зашевелил задницей — и Ирландия выиграла 5: 0. Оуэн был счастлив, и, пожелав ему спокойной ночи, я поздравил его с победой сборной. Было бы крайне невежливо заметить, что Лихтенштейн — далеко не гигант мирового футбола.

Утром я проснулся от звонка мобильного. Это была радиостанция «Голуэй-Бэй ФМ», и они хотели взять у меня интервью. Мой номер явно ходил по рукам. Они сказали, что перезвонят через двадцать минут, и в ожидании я нашел их частоту, чтобы понять, что они собой представляют. Шла реклама. Одно из объявлений выделялось на фоне остальных. Чувственный голос с упоением объявил:

— Приезжайте в Баллингери, графство Типперери, в эту субботу, 24 мая, с 10 утра до 6 вечера на событие всей своей жизни — «Овцы-97»!

Мне уже нравилось. А чувственный мужчина продолжал:

— В рамках мероприятия пройдет Национальный чемпионат племенных овец, организованный службой сельскохозяйственного развития, а также соревнования по стрижке ягнят и овец. Вас ждет выступление Дэвида Фэйгена, настоящего мирового чемпиона по стрижке, множество информации и отраслевых выставок, оценка и ремонт силосных траншей, демонстрация оборудования и главное — сеанс высокоскоростной завивки! Чтобы узнать больше, звоните 067 21 282 и помните, если вы занимаетесь разведением овец, то вам нельзя пропустить выставку «Овцы-97»!

Неважно, занимаетесь вы разведением овец, не занимаетесь вы разведением овец, «Овцы-97» должны стать обязательным развлечением для всей семьи, разве нет? Разве найдется здоровый десятилетний ребенок, который не рвется попасть на «оценку и ремонт силосных траншей»? И только полный дурак пропустит «потрясающую демонстрацию высокоскоростной завивки». Большинству из нас не приходится наблюдать никаких завивок, но тем, кому повезло больше, ясно, что все происходит с черепашьей скоростью. И наконец-то! Возможность увидеть не только хорошую, но и скоростную завивку. Дух захватывает. Если в субботу судьба занесет меня куда-нибудь недалеко от Баллингери, то «Овцы-97» могут рассчитывать на мое участие. Я мог бы взять с собой Рошин. Если она позвонит. Хороший вопрос — почему она не позвонила? А, ладно, терпение, Тони, терпение. К моему удовольствию, как раз до того, как Кит Финнеган начал свое интервью, реклама «Овец-97» прошла еще разок, и в этот раз я отметил, что у невидимого диктора был такой акцент, что слово «стрижка» звучало как «отрыжка». Поэтому для кого-то предложение в этой рекламе прозвучало так: «А также соревнования по отрыжке ягнят и овец».

Это должно гарантировать присутствие на выставке извращенцев с собственным определением «скоростной завивки».

Кит Финнеган, по вполне понятным причинам, прошел тот же путь, что и Джерри Райан, и «Трехчасовая жизнь». Самый естественный вопрос: «Почему?» Как только я объяснил всю ситуацию и сказал ему, что собираюсь на юг, Кит радостно вписался в веселую компанию тех, кто хотел мне помочь, и обратился с мольбой к водителям такси подвезти меня на главную дорогу из города. Мгновенно ото¬звался водитель из «Оушэн хэкниз» и сказал, что уже едет ко мне. Я поблагодарил Кита, повесил трубку, улыбнулся, посмотрел в зеркало и ущипнул себя. Нет, я не спал, это происходило на самом деле.

Я достал свою карту и изучил район к югу от Голуэя в поисках подходящего места назначения. Я увидел местечко под названием Эннистимон и вспомнил, что это название было написано на клочке бумаги, который вручил мне в Уэстпорте Тони, парень, который предлагал мне устроить подводное плавание с холодильником.

Тогда в Эннистимон, если не вмешается судьба!

Я спросил Ноэля, таксиста, почему он ответил на призыв радиостанции.

— Потому что ты отчаянный парень, и у тебя есть чувство юмора.

Полагаю, это две обязательные предпосылки того, чем я занимался.

Ноэль подписал холодильник размашистым почерком и оставил меня стоять с вытянутым пальцем прямо напротив дорожной развязки на краю шумной автострады. Снова зазвонил мобильный телефон. Я услышал выговор кокни:

— Эй, это Тони?

— Да, это Энди? — Я подумал, что это Энди из Банбега звонит узнать, как у меня дела.

— Нет, это Тони. Из службы спасения лебедей.

— Откуда?

— Если скажешь мне, где ты, я подъеду и подберу тебя.

Что, черт возьми, происходит? Похоже, англичанин по имени Тони принял меня за лебедя и собирался спасать.

— Я слышал тебя сегодня утром по радио, — объяснил Тони, — и подумал, что смогу подвезти, так что говори, где ты сейчас.

Я сказал, на что он ответил:

— Оставайся там, и я буду через десять минут. Высматривай маленький белый фургон с надписью «Служба спасения лебедей».

Трудно было представить себе более необычные обстоятельства: автостопщик, который стоит на обочине и надеется, что никто не остановится; чтобы наверняка никто не остановился, мне пришлось спрятать холодильник, иначе его слава могла заставить кого-нибудь затормозить, независимо от того, голосую я или нет. Я прислонил к холодильнику рюкзак и набросил сверху куртку. Я начал новую страницу в истории автостопа. Я принимал заказы.

Через двадцать минут я начал думать, что стал жертвой самого странного в мире телефонного мошенничества, но фургон «Службы спасения лебедей» все же появился, и я был спасен. Похоже, им было не важно, что я не лебедь. В тот день была облава, и ловили даже сбившихся с пути туристов.

— Далеко едешь? — спросил я Тони.

— Я никуда не еду, я просто довезу тебя до горта.

— Что значит, ты никуда не едешь?

— Я никуда не еду. Я нарочно предложил тебя отвезти — ну, знаешь, чтобы протянуть руку помощи. Я довезу тебя до Горта, это где-то в часе езды отсюда.

Поведение англичан, с которыми мне доводилось сталкиваться, осложняло доказательство теории о том, что причина текущего успеха моего путешествия — сумасбродность ирландцев. Один англичанин провел все утро на телефоне, пытаясь вызвать вертолет, чтобы доставить меня на остров, когда всего в нескольких метрах от его гостиницы отплывала лодка, а второй совершает двухчасовую поездку в оба конца, просто чтобы протянуть руку помощи. Пожалуй, эксцентричным было поведение не ирландцев, а моих соотечественников. Однако и Энди, и Тони питали искреннюю любовь к ирландскому образу жизни.

— Я провел большую часть жизни в Хэмптон-Корте, — объяснил Тони, — но мне нравится здесь. Здесь ты живешь по-настоящему. А в Англии ты существуешь.

Думаю, будет справедливо отметить, что Тони на самом деле, не так уж ко мне спешил. Тот факт, что он мог позволить себе это филантропическое путешествие, позволял предположить, что в районе Голуэя мало лебедей, которых надо спасать. Не странно ли сидеть у телефона в ожидании звонка о том, что какой-то лебедь в опасности? Было бы у него больше работы, если бы он не ограничивался одними лебедями? Мне стало жутко интересно, что бы он ответил, если бы получил звонок с сообщением о раненой утке.

— О, простите, вы ошиблись номером — мы служба спасения лебедей. А вам нужно спасти утку, так что, если подождете, я дам вам правильный номер.

Тони высадил меня на дороге в конце унылой и глухой главной улицы Горта. Большая часть проезжающего транспорта, видимо, была местной, и я начал чувствовать себя лебедем, которого, в общем-то, и не спасли, а просто подобрали и перевезли на другой, менее полезный для здоровья пруд. Горт не был таким уж ужасным, но точно не впечатлял. Горт. Название очень подходило. Я приготовился к неизбежности долгого ожидания.