Его раздражали неопределенность и ожидание. Он жалел, что не может действовать открыто. Время было дорого, а уверенности в успехе не было. Помощь Гадючьей Гривы очень важна. Она ни за что не согласится отправиться с ним в экспедицию, но сможет открыть ему глаза на то, что ему необходимо знать. Помощь она окажет неохотно, нарочно напустит туману на и без того неясные образы, но и это будет хорошо.

Его размышления прервал какой–то шорох, друид поднял взгляд, и из темноты появился Предд. Крылатый Всадник был один.

— Ты нашел ее? — тут же спросил друид.

Предд покачал головой:

— Она умерла пять лет назад. Так мне сказала ее экономка.

Странник медленно и глубоко вздохнул. Он был разочарован. Ложь? Ложь такого рода легко разоблачить. Он бы и сам знал о смерти ясновидицы, если бы не просидел двадцать лет в Параноре. Почти все происшедшее в мире обошло его стороной.

Крылатый Всадник сел на пень и стал пить из бурдюка воду.

— Есть еще одна возможность. Когда она еще была жива, она взяла себе ученицу.

— Ученицу? — Странник нахмурился.

— Девушку по имени Райер Орд Стар. Очень одаренную, по словам экономки. Но они в чем–то не сошлись с Гадючьей Гривой. Экономка намекнула, что дело в каком–то недостатке характера, но подробнее ничего не сказала. Она сказала, что, если мне интересно, я сам могу у нее спросить. Она живет недалеко отсюда.

Странник задумался, прикидывая возможные риск и выгоду. Райер Орд Стар? Никогда о ней не слышал. И не слышал о том, что Гадючья Грива брала себе ученицу. Но, вообще–то, он не слышал и о смерти ясновидицы. Его знания о событиях, происшедших за последние несколько лет, не могут служить надежным критерием истины. Лучше все самому разузнать и решить, так это или нет.

— Покажи, где она живет, — сказал он.

Предд, чтобы избежать встречи с местными жителями, повел Странника по тропам, которые обходили центр Угрюмого Угла стороной. Лес был непроходимым лабиринтом, в который, кажется, только они решились зайти. Вдалеке, среди общей тишины, шум поселка раздавался отдельными всплесками, а свет мерцал, словно глаза хищника. Но и Странник, и Крылатый Всадник умели ходить незаметно.

Странник шел по темному густому лесу, и его одолевали мрачные мысли. Он чувствовал, что многие возможности от него ускользают. Слишком многие из тех, на кого он надеялся, оказались мертвы. Аллардон Элессдил, потом Каэль, а теперь и Гадючья Грива. Каждый из них обладал определенными сведениями и мог оказать помощь. Замену им найти трудно, если вообще возможно. Больше всего его беспокоило то, что больше нет Гадючьей Гривы. Справится ли он без помощи ясновидицы? Алланон много лет назад справлялся. Но Странник и его предшественник были слеплены из разного теста. Странник и не претендовал на то, чтобы сравняться с Алланоном. Он просто делал то, что мог, и делал главным образом потому, что это было нужно, а не потому, что друиду нравилась навязанная ему роль. Раньше друидами становились по желанию. С ним эта традиция была нарушена.

Странник не любил думать о том, кто он и кем он стал. Не любил вспоминать, какой дорогой заставили его идти, чтобы он стал тем, кем никогда не собирался становиться. Воспоминание было горьким. Он стал друидом в результате махинаций Алланона и уговоров Коглина и вопреки своему нежеланию. Стал друидом, в конечном счете, из–за того, что в этом была огромная необходимость. Он не собирался иметь ничего общего с друидами и вырос с твердым намерением не связываться с наследием, которое востребовало стольких членов его рода, — с наследием Шаннары. Он поклялся направить свои усилия в другом направлении.

Но все это старая история, упрекнул себя Странник, вспомнив, с каким пылом он предавался тщетным попыткам изменить то, чему суждено быть. Больше всего ему причиняло боль и обременяло совесть не то, что он нарушил свою клятву — это он мог оправдать необходимостью, — а то, насколько он отошел от своих прежних намерений, уже став друидом. Тогда он решил, что не станет таким, какими были до него Алланон и Бремен, не станет действовать исподтишка, втайне. Не будет манипулировать людьми ради своих целей, обманывать, вводить в заблуждение, скрывать. Он будет откровенен и честен в делах. Он откроет другим свои знания.

Ему самому было удивительно, как наивен он был. Как глуп. Как далек от реальности.

В жизни нельзя все разделить на правильное и неправильное, хорошее и плохое. Выбирать приходится между полутонами, и всегда надо взвешивать, сколько будет вреда, а сколько пользы. В результате Странник вынужден был пойти по пути своих предшественников и со временем приобрел те качества, которые сам презирал. Он перенял от них больше, чем намеревался. Вопреки своему желанию он стал таким же, как они.

Потому что это было необходимо.

Потому что его цель требовала такого поведения.

Потому что при выборе поступков всегда следует думать о высшем благе.

«Надо сказать об этом Беку Рау, когда все будет позади, — подумал он. — Надо сказать тому мальчику».

Они вышли на поляну, на которой стоял домишко. Домишко был неухожен, окна разбиты, крыша осела, двор зарос бурьяном, огород пустовал. Казалось, что здесь уже не живут, что дом заброшен.

Вдруг Странник увидел девушку. Она неподвижно сидела в тени крыльца, слившись с темнотой. Когда он посмотрел на нее, она тут же встала. Странник и Предд пошли к ней. Теперь, при свете луны и звезд, стало заметно, что она старше, не девушка, а скорее молодая женщина. Ее серебряные волосы были распущены и густыми прядями падали на бледное лицо. Она была худенькой, как тростинка, такой бесплотной, что казалось, порыв ветра подхватит и унесет ее. На ней было простое шерстяное платье, перехваченное на талии плетеным поясом. Она была обута в поношенные пыльные сандалии, а на шее носила странный ошейник из металла и кожи.

Странник и Предд остановились перед ней. Девушка не отводила взгляда от Странника, на Крылатого Всадника она даже не взглянула.

— Ты и есть тот, кого зовут Странником? — спросила она тихим высоким голосом.

Странник кивнул:

— Так меня называют.

— Я Райер Орд Стар. Я ждала тебя.

Странник удивленно на нее посмотрел:

— Откуда ты знала, что я приду?

— Я видела тебя во сне. Мы летели на воздушном корабле над Синим Разделом. Вокруг были темные тучи, и гремел гром. Но внутри темных туч скрывалось что–то еще более темное, и я предупреждала тебя поберечься этого. — Она помолчала. — Когда меня посетил этот сон, я поняла, что ты придешь сюда, и потом я отправлюсь с тобой.

Странник помолчал в нерешительности.

— Я не собирался просить тебя отправляться со мной, я хотел только…

— Но я должна отправиться с тобой! — быстро перебила она его, взмахнув руками. — Ты снился мне и в других снах. Мне суждено отправиться с тобой через Синий Раздел. Это моя судьба!

Она говорила с такой убежденностью, что Странник был просто обескуражен. Он посмотрел на Предда. Крылатый Всадник тоже был удивлен.

— Видишь? — спросила она, указав на холщовый мешок, стоявший у ее ног. — Я уже собралась в дорогу. Прошлой ночью ты опять мне снился, снилось, что ты придешь сюда. Сон был таким сильным, что даже сказал мне, когда ты придешь. Такие сны бывают нечасто даже у ясновидиц. И почти никогда они не приходят в таком количестве. Когда такое случается, этим нельзя пренебрегать. Мы связаны, ты и я, наши судьбы переплетены так, что их не разорвать. Что случается с одним, затрагивает и другого.

Ясновидица серьезно на него посмотрела. На ее бледном худом лице читалось недоумение, словно она не могла понять, почему он возражает. Странника же очень смутила ее решимость.

— Ты была ученицей Гадючьей Гривы? — спросил друид, меняя тему разговора. — Почему ты от нее ушла?

Девушка снова взмахнула руками:

— Она с подозрением относилась ко мне. Ей не нравилось то, как я использую свой дар. Я — ясновидица, но еще я имею способность к вчувствованию — я проникаюсь чувствами другого человека. Оба дара у меня сильны, и мне просто необходимо пользоваться и тем и другим. Когда я совмещала их, Гадючья Грива начинала на меня кричать. «Никогда не вмешивайся в то, чему суждено быть! » — орала она. Но если я, предсказав будущее, могу взять у человека страдание, что тут плохого? Я лучше многих могу переносить страдание.