Ведьма вдруг поняла, что на самом деле означает посылка ретов. Моргавр уже не просто не доверяет ей, считая, что она может не выполнить его распоряжений.

Он ее боится.

Она улыбнулась, словно вдруг обрадовалась его предложению. Она постаралась тщательно скрыть свои истинные чувства.

— Конечно, ты прав, — сказала она. — Где нам взять бойцов лучше? Кто осмелится выступить против рета?

Только я , — подумала она. — Но, когда ты об этом узнаешь, Моргавр, уже будет слишком поздно.

Через четыре дня после того, как они ушли из гор Вольфстааг, Бек Рау, Квентин Ли и дворф Панакс добрались до долины Ринн.

Бек с раннего детства слышал рассказы об этой долине, и теперь, когда они въезжали в нее, эти рассказы снова ему вспомнились. Больше тысячи лет тому назад эльфы со своим королем Ярлом Шаннарой три дня бились здесь против орд Чародея–Владыки, и эта жестокая битва закончилась поражением друида–отступника. Сюда более пятисот лет тому назад на помощь эльфам, окруженным вырвавшимися из–за стены Запрета демонами, прискакал Свободный Корпус. Здесь менее ста пятидесяти лет тому назад эльфийская королева Рен Элессдил командовала войском союзников, Свободнорожденных, когда те держали оборону против армий Федерации, командовал которыми Риммер Далл. Тогда Свободнорожденные изгнали оккупантов и уничтожили культ Тьмы.

Бек посмотрел на становящиеся все более крутыми склоны долины и четкие силуэты вершин. Это ворота, ведущие в исконные земли эльфов. Здесь на территории всего в несколько квадратных миль происходило столько кровопролитных сражений. Но сейчас долина была тиха, залита светом, и ничто не говорило о том, что здесь вообще когда–то проходили войска.

Однажды Бек слышал, как один человек сказал Корану, что эта земля священна, что она стала священной от крови, пролитой за то, чтобы в Четырех Землях была свобода. Это очень хорошая, благородная мысль, ответил Коран Ли, но было бы лучше, если бы такая огромная жертва принесла оставшимся в живых какой–нибудь более долговременный результат.

Юноша ехал среди полуденной тишины и все думал об этом. К западу долина сужалась, в этом месте скалы образовывали природную крепость. По извилистым узким проходам между этими скалами должен был пройти каждый, кто хотел попасть в леса Западной Земли и проехать дальше в Арборлон. Здесь проходила первая линия обороны каждый раз, когда родина эльфов подвергалась нападению. Бек никогда здесь не был, но он знал историю этих мест. Он стал вспоминать рассказы отца. Бек совсем не так представлял себе эту долину. Все бурные события, происшедшие здесь, отступали на задний план перед тишиной, простором, запахами полевых цветов, прохладным ветерком и пригревающим солнцем. Прошлое ничем не напоминало о себе. Бек с большим трудом мог представить себе те давние события. Ему было интересно, думают ли эльфы об этой долине так же, как и он; служит ли она им напоминанием о том, как бывают преходящи результаты военных побед.

Ему было интересно, что он будет думать об экспедиции, в которую сейчас отправляется, тогда, когда все будет уже позади. Добьется ли он каких–нибудь более долговечных результатов?

Поездка на запад прошла без приключений. За четыре дня ничего не произошло. Братья–горцы и дворф после встречи с Трулзом Роком спустились с Вольфстаага, остаток ночи и утро проспали в хижине Панакса, затем собрали свое снаряжение, взяли лошадей и в полдень поехали в Арборлон. Ехали они налегке, решив не брать вьючных лошадей с продовольствием. Еду по дороге они добывали себе сами. В пограничных землях было большое число поселений, так что путники могли купить все необходимое. Никакие препятствия не преграждали их путь на запад. Они проехали вдоль северного берега Радужного озера, оставив Рунные горы на севере, проехали по холмам Каллахорна мимо Варфлита и Тирзиса и оказались на равнинах севернее Тирфинга. Здесь они повернули на север и вдоль реки Мермидон проехали в долину Ринн. Ехали они без остановок, но и без спешки. Дни стояли ясные, солнечные, а ночи прохладные и тихие.

Трулза Рока они не видели и не слышали. Панакс сказал им, что они его и не увидят, и не услышат, и оказался прав.

Встреча с таинственным и грозным Трулзом потрясла и Бека, и Квентина. Только через день, когда они уже далеко отъехали от Депо Бента и Вольфстаага, только тогда они снова смогли заговорить о Трулзе. К этому времени Панакс уже был готов рассказать им остальное из того, что знал.

— Конечно же, он — человек, такой же, как вы или я, — сказал Панакс в ответ на вопрос Бека, что за существо этот Трулз Рок. — Ну хотя, может быть, и не совсем такой. Похожих на него я вообще не встречал. Но он — человек, не зверь, не призрак. Когда–то он жил в Южной Земле, до того как переселился в горы. Родом он из приграничного района, лежащего южнее Варфлита где–то в Рунных горах. Он происходит из семьи бедных охотников, которые постоянно перебирались с места на место и жили в нищете. Он сам мне об этом рассказал. Очень давно. Больше никогда об этом не говорил.

В это время путники были уже где–то в долине Рэбб и ехали вдогонку за заходящим солнцем. Уже опускались сумерки. Дворф замолчал, прервал свой рассказ, собираясь с мыслями, и никто из братьев не перебивал его.

— Когда ему было, наверное, лет двенадцать, случился пожар. Мальчик спал вместе со взрослыми во временном укрытии из шкур, и оно загорелось. Всем удалось выскочить, но мальчик запутался в складках шатра и не мог освободиться. Огонь так сильно опалил Трулза, что после этого его было не узнать. Все думали, что он умрет, и, наверное, считали, что это для него будет лучший выход. Но они сделали для него все возможное, и, как оказалось, этого было достаточно. Трулз говорит, что он был крупным парнем, очень сильным уже тогда, так что организм выдержал, и он остался жив.

Но он был так изуродован, что даже родные не могли на него смотреть. Как это было, не могу себе представить. Он говорит, что и сам на себя не мог смотреть. С тех пор он стал сторониться людей и в одиночестве охотиться на зверей в лесу. А когда подрос, то ушел от людей, решив жить отдельно. Он очень сильно переживал из–за своей внешности, и, как он сам говорит, больше всего ему хотелось умереть. Он ушел на восток, в Вольфстааг, так как слышал рассказы о тамошних обитателях. Он решил, что в таком месте никто из людей жить не станет, и он сможет провести то время, что у него осталось, в одиночестве.

Но в этих горах с ним что–то произошло. Он упорно не рассказывает, что именно. Не говорит на эту тему. Но умирать он передумал. Он решил излечиться. Ходил к знахарям за лекарствами и целебными бальзамами, применял все средства, что они ему прописывали, и еще совершил для самоисцеления какой–то ритуал. Какой именно, он тоже не рассказывает. Не знаю, подействовало или нет. Он утверждает, что подействовало, но по–прежнему прячет лицо под капюшоном. Я так и не смог его подробно разглядеть. Не видел ясно ни лица, ни других частей тела. Думаю, никто не видел.

— Но с ним ведь еще что–то произошло, — быстро вставил свои слова Бек. — Ты говоришь, что он — человек, что внутри он как все люди, как мы с тобой, но по его виду этого не скажешь. Он совсем не похож на человека.

— Да, — согласился Панакс, — не похож. И этому есть причина. Я говорю, что он человек, потому что он родился человеком. Но стал чем–то еще, и трудно сказать, чем именно. Я немного догадываюсь. Он нашел способ уподобиться тем тварям, что живут в Вольфстааге, стать таким же, как они. Трулз Рок стал оборотнем, это точно. Он может принимать вид животных и духов. Может становиться таким же, как они, или — если ему надо — таким, как те твари, что их пугают. Так он и поступил с теми урвольфами. Он что–то вроде природной стихии, с которой бесполезно тягаться. Он может превратиться во что захочет, чтобы убить. Он силен, ловок, необуздан и действует, руководствуясь порывами, но сумеет найти выход в таких ситуациях, в которых мы с вами думали бы только о том, как убежать. В горах Трулз Рок как у себя дома. Он как у себя дома в местах, которые другим людям видятся лишь в ночных кошмарах. Поэтому друид хочет, чтобы он отправился с ним. Трулз Рок пройдет там, где не пройдет обычный человек. И решит задачи, столкнувшись с которыми другие будут просто чесать в затылке.