А. Н. Сахаров. История России с древнейших времен до начала XXI века. С. 156: «Половецкий хан Котян, в пределы которого вторглись монголы, обратился к русским князьям за помощью». С. 157: «Попытка взять русский лагерь приступом монголамне удалась, и тогда они пошли на очередную хитрость». С. 158: «После битвы на Калке монголыповернули на северо-восток». С. 159: «Первый удар татаро-монголынанесли по Волжской Булгарии». С. 161: «1 января 1238 года татаро-монгольскоевойско двинулось из Рязанской земли на север». С. 162: «Надолго задержались у небольшой крепости Козельск. Город оказал татаро-монголамотчаянное сопротивление». С. 163: «Теперь, раскинув свою главную ставку в низовьях Волги, татаро-монголыначали устанавливать свой режим господства в русских землях». С. 164: «Возможно, татарыприпомнили ему нежелание сдать Киев». С. 164: «Во-вторых, татарывозложили на русские земли тяжелую дань». С. 164: «В-третьих, время от времени для устрашения русских людей или в случае их неповиновения татарскимпорядкам ордынские ханы предпринимали против Руси карательные экспедиции».
Труды остальных историков точно так же случайно-естественно, как бы невзначай, придерживаются этой тенденции. Сначала монголы приезжают на Русь монголами, постепенно превращаясь в татаро-монголов. В конце и монголы, и татаро-монголы исчезают, и остаются лишь татары.
Читая эти научные труды, мы, простые граждане, с уважением внимая историкам, должны осознать, что вот так незатейливо, без резких скачков, в течение ста лет потомки Чингисхана из монголов превратились в татар. В доказательство нам предъявляют волжских и крымских татар, как бы говоря: «Вот они, славные потомки монгольской династии! Можете посмотреть и убедиться! Даже потрогать можете, если уж совсем неверующие».
В общем-то, как бы убедительно, но смущают некие жители низовьев Волги, где, по словам историков, монгольские ханы любили строить свои столицы. Уж очень эти жители не похожи на татар. Очень — это даже мягко сказано. Вообще не похожи.
Живут эти жители в Республике Калмыкия и называются они калмыками. А отличаются они от татар главным образом тем, что, в отличие от татар, относящихся к европеоидной расе, калмыки относятся к монголоидной расе. Также еще тем, что язык у них не татарский, а монгольский, и этнически они относятся не к тюркской группе, а к монгольской.
Может, конечно, историки скажут: «Вот вам лишнее доказательство». Доказательство это действительно веское и убедительное. Только доказательство ЧЕГО? Того, что существует монгольская группа? Да, существует.
А вот того, что в Казани и Бахчисарае живут славные потомки Чингисхана, это совсем не доказывает. Даже наоборот, это доказывает, что в Казани и Бахчисарае живут совсем другие потомки, которые ни к Чингисхану, ни к монголам никакого отношения не имеют.
А еще это доказывает, что людей, которые верят в ускоренное селекционирование монголов в татар в течение ста лет, нельзя называть наивными. Наивность — она пределы имеет, границы. Наивный человек — это который просто легковерный. Но потом он обязательно спохватывается и корит сам себя: «Ох, какой я легковерный». И больше уже в это не верит.
А если таких границ нет, если человек продолжает во что-то верить, упираясь при этом рогами, это уже не «наивный». Это уже совсем по-другому называется. Ну и про рога — это не обязательно. Это мы к слову вспомнили. Такой человек не обязательно рогатое животное должен напоминать. Он может совсем другое животное напоминать, которое с длинными ушами, например. Такие люди обычно еще верят, что изюм из булок добывают, а «птичье молоко» получается от того, что птиц доят.
Совсем другое дело, когда наивными людьми хотят казаться историки, нещадно эксплуатирующие аббревиатуру «ученые». Они якобы по наивности забывают называть монголов монголами и нечаянно начинают называть их татарами. Не сразу, через «монголо-татар», разумеется, чтобы понаивнее гляделось. Только уж больно подозрительно выглядит, когда все эти ученые разом, на одном и том же месте в детство впадают.
Тут вряд ли впадением в детство пахнет, тут скорее обманом либо злоупотреблением доверием отдает. Даже не просто злоупотреблением доверием, а еще и группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения. Как бы вот так, если помягче сформулировать.
Благо, исследуя татарскую тему, у нас имеется возможность обратиться к мнению человека, лично побывавшего в татарском плену. Насколько монгольским явился этот татарский плен, пусть читатель определяет сам.
Речь идет о произведении, полное название которого звучит так: «Новое сказание, вкратце повествующее о начале Казанского царства, и о войнах с казанскими царями великих московских князей, и о победах их, и о взятии Казанского царства». Российскому читателю оно больше должно быть известно как «КАЗАНСКАЯ ИСТОРИЯ».
Автор «Казанской истории», несомненно, являлся очевидцем падения и ликвидации Казанского царства Иваном Грозным в 1553 году. Последнего оплота монгольского ига, как нас убеждают историки.
«Казанская история» еще ценна для нас тем, что ее автор, хотя и не называет своего имени, но много рассказывает о себе. Весьма практично, когда мы можем составить личное впечатление о человеке, чье произведение собираемся исследовать.
« О Казанском царстве. Глава 1.
От начала Русской земли, как рассказывают русские люди и варвары, там, где стоит теперь город Казань, все то была единая Русская земля, продолжающаяся в длину до Нижнего Новгорода на восток, по обеим сторонам великой реки Волги, вниз же — до болгарских рубежей, до Камы-реки, а в ширину простирающаяся на север до Вятской и Пермской земель, а на юг — до половецких границ. И все это была держава и область Киевская и Владимирская. За Камой же рекой жили на севере болгарские князья и варвары, держа в подчинении поганый черемисский народ, не знающий Бога, не имеющий никаких законов. И те и другие служили Русскому царству и дани давали до Батыя-царя.
Об основании же Казанского царства — в какое время или как возникло оно — не нашел я в летописях русских, но немного видел в казанских. Много же и расспрашивал я искуснейших людей, русских сынов. Одни говорили так, другие иначе, ни один не зная истины.
За грехи мои случилось мне пленену быть иноверцами и сведену в Казань. И отдан я был в дар царю казанскому Сафа-Гирею. И взял меня к себе царь с любовью служить при дворе своем и назначил мне перед лицом его стоять. И был я удержан там, у него в плену, двадцать лет. Во взятие же казанское вышел из Казани на милость царя и великого князя. Он же меня обратил в христову веру, и приобщил к святой церкви, и немного земли дал мне в удел, чтобы жил, служа ему.
Живя же в Казани, часто и прилежно расспрашивал я царя, когда он был весел, и мудрых честнейших казанцев во время бесед их со мною — ибо царь сильно меня любил и вельможи его сверх меры оберегали меня — и слышал много раз из уст самого царя и от вельмож о походе Батыеве на Русь, и о взятии им великого города стольного Владимира, и о порабощении великих князей».
Сведения человека, слышавшего рассказы о Батые от потомков самого Батыя, на наш взгляд, являются бесценными. Не глядя на не совсем научные высказывания казанского пленника о картине окружающего его мира и литературные аллегории, мы вполне можем получить представление о национальностях и религиозных убеждениях людей, среди которых он проживал, а как раз именно это нам и необходимо установить.
Много интересного можно почерпнуть из главы 6 «О великом князе Ярославе, и об обновлении им русских городов, и о получении им своих людей, и о новом набеге на Русскую землю Саина, царя ордынского». Примечательно, что самого царя Саина историки отказываются признавать исторической личностью, так как он не вписывается в академическую версию монгольского ига. Вместе с тем остальные имена князей и царей, приведенных в «Истории», не вызывают у историков заикания и потока слюны.
