Научный спор на тему «Кто творит историю» длился веками. Почитатели младогегельянцев и народников оспаривали Фому Аквинского. Их поддержали представители мальтузианства и волюнтаризма. В предпоследнее столетие между ними мощно вклинились дарвинисты с марксистами. Искомая истина начала дробиться, множиться. Выходило, что историю творят то ли личность, то ли Божественный промысел, то ли творчество народных масс.

Споры о подлинности творцов истории продолжались и в последнее время, хотя напор заметно ослаб, иссякли острота и налет романтизма. Палитра мнений начала заметно подсыхать, а размах былого многоцветья перерос в скромную одношерстность.

Но вот представьте, господа, нам удалось разгадать данный природный феномен. Не очень скромно, конечно, самим себя объявлять первооткрывателями. Но, господа, не корысти ради! Едино об истине непорочной и торжестве сермяжной правды наше попечительство! Так вот оказалось, что историю творят… историки.

Казалось бы, простая истина, а веками была недоступна человеческому разумению. Да, господа! Именно их усилиями истории целых стран удлинились на тысячелетия, и именно благодаря историкам у других стран такие же тысячи отвалились. Масштаб опутывания «преданий старины глубокой» семейством этих наукообразных поистине впечатляет. Первенство научных достижений благодаря трудам историков перешло в собственность папуасов, а население, непосредственно причастное к этим открытиям, превратилось в нечто отсталое, к тому же копытное и тихо мычащее. Целые народы теперь веками вынуждены прозябать в невежестве, думая, что ветер дует от того, что деревья качаются, а немытые папуасы благодаря историкам приобрели статус основателей цивилизаций.

И Божий промысел, и народные массы, и роль личности в истории — все подвластно историкам. Как пожелают, так роль у личностей и переворачивается. Могущественные люди эти очкарики!

Что стоит им баталию сфантазировать и плюгавому человечишке победу в ней приписать, а иного из славной виктории вычеркнуть или оболгать, заметных трудов при этом не прилагая. Глобальные исторические злодеи обрели крылья, поражающие своей белизной, передовые же люди неразличимы ныне в навозной жиже.

Понятно, что по личной инициативе историки дальше «личностей в истории» стараются не лезть. Личность, она может, ну там, сражение выиграть, начальство зарезать, порох изобрести или макароны. Ретивый историк, конечно, не в силах лишить себя удовольствия на единичных личностях нужду справить, потешая душевные пристрастия, но вот с глобальными историческими событиями отдельные историки не фокусничают. Тут историки самодеятельность заканчивают. Тут они всецело должны отдаваться любимой науке. Потому что, если они всецело науке не отдадутся, их туда по частям отдадут. Сами понимаете, голову приятнее иметь в перечне комплектующих деталей, чем среди запасных.

Сегодня, конечно, попроще. До смертоубийства в исторической среде не доходит. А в прежние времена такого не согласного с «нужным историческим видением» могли на части разобрать.

Эта традиция уходит своими корнями в глубокую древность, когда главными содержателями истории работали христианские хронисты. Хронисты писали историю очень легкими инструментами — гусиными перьями. И все их легкие перышки разом разворачивались от дуновения пожеланий «верховных благодетелей». Это, конечно, про глупых историков. Умные — они сами заранее догадывались, чего начальство желать изволит.

Поскольку первыми профессиональными историками являлись сотрудники церковных учреждений, прослеживается неразрывная зависимость исторических событий от настроения руководства вышеозначенных ведомств. Настроение же помянутых руководителей обычно было довольно ровное. Например, Жанну д’Аарк они единогласно признали ведьмой и только через 500 лет причислили ее к лику святых. Согласитесь, трудно назвать непостоянными людей, у которых мнение на противоположное меняется аж через 500 лет.

Хотя, возможно, дело обстоит проще. Возможно, у них недостаточно отработана методика, кого считать ведьмой, а кого святой? Поэтому они и предпочитают лепить ярлыки в зависимости от выгоды на текущий момент. На злобу дня, как говорится.

Но бывало, настроение «благодетелей» менялось весьма резко и кардинально: при смене династии, там, или обретении нового государственного верования.

Современные историки являются достойными учениками тех первых «держателей истории»: те же единоличные фокусы, то же дружное флюгерование на властные дуновения.

Изучению проблем возникновения причинного комплекса и условий корыстно-потребительской мотивации, стимулирующей раскрытие лизательно-пресмыкательных механизмов группы профессиональных историков, а также необходимости индивидуального прогнозирования неадекватных реакций, разработке мер их предупреждения и профилактики много внимания уделил писатель А. Бушков.

Дело в том, что читателями сигнального экземпляра нашей книги «Криминал как основа происхождения Русского государства» стали, естественно, наши друзья и знакомые. Они-то и принесли нам книги Александра Бушкова «Россия, которой не было» и «Чингисхан. Неизвестная Азия». К стыду своему, мы этих книг раньше не читали. Хотя кто знает? Может, оно и к лучшему. Думается, если б мы их раньше прочитали, то вряд ли когда-нибудь сами коснулись монгольской темы и крещения Руси. Бухтели бы недовольно себе под нос, но за перо (в смысле за компьютер) вряд ли бы взялись.

Это лишний раз доказывает: все, что ни делается — к лучшему. Точнее все, что НЕ делается — к лучшему.

Книги Бушкова нам очень понравились. Весьма и весьма. Поразила обширность его знаний. Ум этого человека скроен удивительным образом. Он сумел обнаружить кучу вещей, по которым мы, например, месяцами топтались, но так и не смогли распознать их необычность или несоответствие.

Ну и самое главное, книги А. Бушкова не могли не вдохновить нас к дальнейшим изысканиям. Благо за последнее тысячелетие ученые соорудили из истории такую огромную помойку, что в ней всем хватит ковыряться до конца дней своих. Да, как говорится, еще и внукам останется. Правда, не уверены, что историков стоит за это благодарить.

«Труднейшая задача встала передо мной: то и дело поминать так называемых «профессиональных историков» и при этом не употреблять терминов вроде «мошенники», «прохвосты», «жулики». Тяжелая задача. Неподъемная. Особенно если учесть, что при вдумчивом изучении данного подвида фауны вышеизложенные словечки просятся на язык». Так начинает главу «Шаманские пляски» Бушков.

Дальше он пообещал их больше так не называть и стал называть «оккультистами». Но он не просто обозначил «профессиональных» историков оккультистами, он пообещал доказать, что они и есть самые натуральные «оккультисты». Мы, помнится, даже сначала хмыкнули и про себя подумали: «Нет, не докажет. «Оккультисты» — ну очень не серьезно, а доказательства — они серьезности требуют».

К нашему удивлению — доказал. Мы даже вкратце напомним основные тезисы его доказательств, точнее приведем заключительную их часть:

«Подведем кое-какие итоги. Рассуждая логически, история как наука сводится к трем описательным пунктам.

1. Основой служит не точное знание, а некое учение, распространяемое группой непререкаемых авторитетов и не подкрепленное осязаемыми доказательствами.

2. Только «посвященные» могут постичь суть учения, остальные же, «профаны», к тому не способны.

3. Все, чему учат «авторитеты», следует принимать на веру, не высказывая сомнений и не вступая в дискуссии.

А вдобавок — жесткая система вертикальной иерархии, когда нижестоящие всецело зависят от вышестоящих, и отработанная система репрессий, которая применяется против тех, кто рискнул высказать сомнения или, по крайней мере, потребовать логичных и убедительных доказательств.