— Вы подозреваете там склад ворованных вещей? — спросил я.

— Да, на этой дороге. Каждая дорога имеет, конечно, свои хранилища, — ответил Холмс.

Назначив час отъезда, Холмс и я легли отдохнуть.

Проспав часа два, Холмс встал, надел свой обычный костюм и исчез, а через полчаса вернулся назад в сопровождении Бахтадьяна.

Втроем мы стали разбирать сданный мне товар.

В ящиках оказались сапоги с интендантскими клеймами и белье для нижних чинов.

Все это было оценено Холмсом замечательно точно по фабричным ценам, и требуемая часть была уплачена Бахтадьяну.

Обещав доставить в эту же ночь, но не ранее четырех часов, новый товар, он удалился, а мы, быстро переодевшись в свои прежние рабочие костюмы и изменив по — старому нашу внешность, полетели на вокзал.

Темные плащи были единственным нашим багажом.

Но там было пусто.

Первый поезд отходит через два с четвертью часа и, чтобы не терять даром времени, мы возвратились в поселок.

Прежде всего мы направились к квартире Бахтадьяна.

Но в ней было темно, и поэтому мы принялись бесцельно бродить по двум единственным улицам поселка.

Было совершенно темно.

Поселок спал и казался вымершим.

Выйдя на окраину, мы приблизились к складу Красного Креста и хотели было повернуть назад, как вдруг звуки голосов привлекли наше внимание.

— Бахтадьян! — шепнул мне Холмс. — Ради бога осторожнее! Следуйте за мною!

Он пригнулся к земле и почти ползком стал пробираться к покрытой брезентами груде товара, принадлежащего Красному Кресту.

Вскоре мы увидели силуэты трех мужчин, из которых в одном сразу я признал Бахтадьяна.

Тихо подкравшись к груде, мы забрались под брезент и стали слушать.

— Ведь много не отпустите? — спрашивал тихо Бахтадьян.

— Что касается нас, то есть интендантского ведомства, то у нас вы можете получить очень много, — ответил другой голос. — Весь товар, который возьмете, мы покажем отправленным вперед и сожженным во время отступления. Об этом мы уже сговорились с большинством интендантов в армии. Только надо забирать поскорее, пока не начали действовать комиссии по проверке оставшегося имущества.

— Откуда же можно получить?

— Можно часть здесь, а главную массу — в Харбине.

— Что есть?

— Главным образом консервы, холсты, кожи, готовые сапоги, овес, ячмень, мука…

— А где можно сговориться о ценах?

— Заходите ко мне в поселок. Я сегодня приехал и остановился у интенданта.

— Хорошо. Ну… а как вы доставите груз из Харбина?

— О, об этом вы не беспокойтесь! С железной дорогой живем в ладу и делимся!

— Хорошо, завтра утром я зайду к вам! — сказал Бахтадьян.

И, обращаясь, очевидно, к третьему лицу, он произнес:

— А с вами как?

— Да то же самое, что и с ними, — ответил третий голос. — У нас в Красном Кресте много чего можно купить: сахар, белье, вино, ткани, табак, консервы…

— Где можно получить?

— Тоже здесь, затем в Гунжулине, Харбине…

— А у вас не хватятся?

— О, нет! Мы ведь имеем дело с теми, которые не говорят!

И он назвал целый ряд фамилий, которые Холмс быстро записал при помощи потайного фонаря.

— А как вы нашли меня?

— Вот они, Иван Николаевич, рекомендовал мне.

— Да, это я сказал господину Трудину! — подтвердил второй голос.

— Гм… — промычал Бахтадьян. — Заходите завтра утром к Ивану Николаевичу, мы сговоримся о ценах и тогда начнем перевозить.

— Хорошо.

Нам было слышно, как все трое удалились, продолжая разговор.

Покинув свою засаду, мы возвратились в поселок, но на вокзал Холмс не пошел.

— Мне придется сегодня кое — что разведать, — сказал он. — Поэтому сегодня вы проведете ночь без меня.

Он пожал мне руку и исчез.

Часов в двенадцать следующего дня Холмс явился домой возбужденный и радостный.

Ни слова не говоря, он схватил лист бумаги и, набросав на нем телеграмму, побежал на телеграф.

— Ну — с, дорогой Ватсон, — сказал он, возвратившись через полчаса, — теперь все они в моих руках. Через три дня начнется подвоз краденого со всех концов.

— Вы что — нибудь видели? — спросил я.

— Более чем нужно было! — ответил Холмс весело. — Когда мы расстались, я направился к дому интенданта. У ворот стоял его вестовой, и разговорившись с ним, я узнал, что к нему приехал гость: интендантский чиновник из Харбина, Иван Николаевич Бравов, которому отведена угловая комната с окнами во двор. Когда вестовой ушел спать, я без всякого труда взобрался на крышу и через слуховое окно пробрался на чердак. Тут я поместился как раз над комнатой Бравова и легко провертел буравом дыру в его потолке. Целую ночь я сидел не шевелясь. Часов в восемь, я видел это сквозь просверленную дыру, к нему явился Бахтадьян, затем Трудин и, наконец, помощник начальника одной из станций, некий Верховеров. Они начали торговаться, не стесняясь и называя массу фамилий, участвующих в деле, которых я всех переписал. Тут были и генералы, и инженеры, и доверенные Красного Креста. Благодаря их откровенной беседе я действительно убедился, что без косвенной помощи этих лиц ни Бахтадьян, ни Трудин, ни Бравов ничего не могли бы сделать или должны были бы ограничиться пустяками. У некоторых из названных ими лиц положение и протекция настолько велики, что способны заглушить преследование и процесс, если бы таковые начались. Но это, Ватсон, не наше дело. Через три дня начнется подвоз к главному тайному складу грузов с ближайших пунктов, а одновременно с этим — с дальних на ближайшие, которые таким образом будут служить передаточными пунктами. По — видимому, вся эта банда настолько уверена в могуществе главных лиц, что действует почти открыто, Ну, да посмотрим. Послезавтра сюда должен прибыть Звягин с переодетыми жандармами.

Два дня мы молча приготовлялись, продолжая следить за Бахтадьяном.

В конце второго дня приехал Звягин с восемью переодетыми жандармами.

Сам он тоже был в статском.

На поезде они доехали лишь до предыдущей станции и оттуда пришли пешком.

К нам на квартиру они явились поздно вечером и расположились в сарае на дворе, чтобы не возбуждать подозрений.

Самым подробным образом Холмс рассказал ему все, что случилось за это время.

Почти всю ночь они писали, причем я заметил, что на лице Звягина отражалась боязнь и нерешительность.

Рано утром мы были уже на ногах.

Часов в девять к нам зашел Бахтадьян.

Он объявил нам, что через день — два доставит нам огромную партию товаров, и, попросив приготовить место и деньги, удалился.

Весь остаток дня я с Холмсом провел на станции.

Наши костюмы чернорабочих не возбуждали подозрений, и мы без труда выследили, как нагружали на отводном пути четыре вагона, за нагрузкой которых следили издали Бахтадьян и начальник депо.

Груз в эти вагоны подвозился из поселка на китайских арбах.

В это время с востока пришел товарный поезд. Обер — кондуктор подошел к Бахтадьяну и, что — то сказав ему, ткнул последовательно пальцем в три последние вагона.

Взглянув на эти вагоны, Холмс произнес с усмешкой:

— Пломб — то на них нету! А товар наверно есть. И словно в подтверждение его слов дверь одного из вагонов отворилась, и из него выскочили Бравов и Трудин.

С помощью китайцев они стали разгружать эти три вагона, перетаскивая тюки непосредственно в пустые вагоны на отводном пути, составлявшие один состав с теми, которые уже были нагружены Бахтадьяном.

— Пойдемте домой! — шепнул мне Холмс.

Звягин уже ждал нас.

Он был сумрачен и задумчив.

— Поспешите, господин штаб — ротмистр, отправить на подводе трех жандармов к тому туннелю, про который я вам говорил! — быстро проговорил Холмс. — Пусть станут у восточного выхода и, когда подымется тревога, задерживают всех. Звягин отдал распоряжение.