В прошлый раз, когда я со своей разведгруппой сопровождал бригадные Уралы, наши ВДСники вывезли с собой не одну тонну стального швеллера, уголка и арматуры для строительства своего воздушно-десантного комплекса. Стало быть для служебного пользования… А теперь аналогичное железо, но уже в меньших количествах, предназначалось для бытовых нужд семейки Бочковских…

Я зло смотрел на тощую и долговязую фигуру РМОшного прапора, который и осуществлял эту операцию по загрузке в своих личных интересах… И от его негромких возгласов да лязганья железа я раздражался ещё сильнее… Два года назад его папашка- полковник Бочковскый вот так же «осчастливил» по части пиломатериалов Владикавказское военное училище, хоть и расформированное, но всё ещё богатое добром… Дачу, видите ли, он строит… А нынче и сынок дорвался до сладкого…

Конечно можно было попытаться воспротивиться осуществлению такого военного преступления, как мародёрство… Ведь на блокпостах могут «докопаться» до этого железного груза, который перевозиться без каких-либо документов… Но в кабине первого Урала сидел старший колонны в звании майора, согласившийся «подсобить» бедолаге-прапору… Поэтому вся ответственность за груз теперь возлагалась именно на него… А я являлся лишь командиром группы сопровождения, предназначенной для охраны как автоколонны, так и вывозимого имущества от незаконного посягательства вооружённых чеченских «бандитов»…

«Что делается? А-а?.. Всё возвращается на круги своя…» — раздосадовано думал я, отслеживая взглядом процесс пособничества и подельничества…

Уже начинался рассвет… А мы всё ещё торчали перед шлагбаумом… Заскрипела и громко захлопнулась входная дверь штаба… Кто-то вышел на крыльцо, закурил сигарету и медленно направился к погрузочной команде… Через пять минут эта же тёмная фигура в полумраке приблизилась к моему бронетранспортёру… И голос я узнал моментально…

— О-о-о!.. И когда же мы пойдём Казань брать?

Я отреагировал уже привычной фразой…

— О-о-о!.. Прапорщик Кацнельгоген! — в той же радостно-идиотской тональности громко отвечал я. — Или как вас сегодня звать?! Вечно путаюсь в ваших фамилиях!.. Напомните, пожалуйста!.. Кацнельсон?.. Или просто Кац?

Я сидел на броне и мой командный голос разносился очень далеко… Но как и прежде мой собеседник подошел поближе… Его рослая фигура с очень уж пышными усами находилась чуть пониже меня и я со смехом смотрел на уже знакомую мне реакцию… Этот бравый прапорщик из бригадной Роты Могучих Обезьян хоть и занимался постоянным воспитанием необученных питомцев-водителей из автомобильного взвода, но всей своей неугомонной душой рвался в славное донское казачество… Выбрав из двух конкурирующих друг с другом Всевеликих Войск самое ему подходящее, он быстренько записался в казаки и за пару лет дослужился у них до звания «есаул», что вообще-то соответствовало воинскому званию полковника… Но в нашей бригаде он оставался всё тем же прапором из роты материального обеспечения…

Несмотря на эту несправедливость, он страшно гордился своим молниеносным взлётом по карьерной лестнице и при каждом удобном случае пускался в озабоченные рассуждения о насущных проблемах российского казачества… И всякий раз при встрече со мной прапорщик пытался самоутвердиться, старательно намекая мне на моё татарское происхождение… А также на то, что столицу Казанского ханства будто бы захватили именно казаки… Хотя данное событие произошло почти задолго до появления казачьих отрядов… Но я не собирался учить истории этого вконец заматеревшего прапора… Как достойный представитель Башкирского Казачьего Войска я хоть и в грубоватой форме, но зато прямо и откровенно указывал ему на его «местечко»… Из которого он и появился… Моя тактика приносила ощутимые результаты… Поскольку бил я в самое что ни на есть яблочко… И прапорщик приходил в неописуемое неистовство… Как и сейчас…

— Моя фамилия звучит так! — со свирепым выражением он стал декламировать медленно и по слогам. — Пра-пор-щик Кац-цыл-ло… Слышали?

При этом он спросонок допустил маленькую неточность, которой я не преминул воспользоваться… Надо же совершенствоваться!..

— Ой! — искренне «изумился» я. — А я-то думал, что слово «прапорщик» означает всего-то навсего воинское звание! Что-то среднее между сержантами и офицерами… А это оказывается ваша фамилия! Я извиняюсь, товарищ Кацнельблюм!..

Командир автовзвода упрямо мотнул головой в яростном возмущении и громко процедил сквозь зубы…

— Моя фамилия — Кац-цил-ло! — поправил он свою же недавнюю ошибку. — Повторяю для нерусских: Кацылло!

— Ну, вы сначала сами определитесь с русским произношением своей собственной «хвамилии»! — насмешливо возразил ему я. — А то у вас столько вариантов!.. То Кацылло… То Кац- цылло!.. То Кацнельгоген… Верните себе старую фамилию… То есть Кац… И будете одним и тем же Кацем… А то ходите тут и голову людям морочите!.. Ну… Прапорщик Кац! Это же звучит!..

Но мои дельные советы были для него, как об стенку горох… И упрямый РМОшник опять стал гнуть свою старую линию поведения…

— Я являюсь казачьим есаулом! — гордо произнёс он, выпятив вперёд свою широкую грудь и заодно расправив в стороны длинные усищи. — И это мы вашу Казань взяли!

— Кто это «мы»? — небрежно поинтересовался я. — Кацнельсоны да Кац… нельштейны? Даже язык можно уже сломать!..

— Мы — это казаки! — с тем же апломбом заявил прапор. — Донские и кубанские, запорожские… И все остальные…

Мне уже порядком поднадоела эта пустопорожняя болтовня… Я тяжело вздохнул, но продолжил расставлять достоверные факты по своим местам…

— Прапорщику Кацу не мешало бы поучить историю… Хотя бы на старости лет… И узнать, что крепость Казань осадили войска русского царя Ивана Грозного!.. И было это в тысяча пятьсот каком-то году! И в тот период все ваши однофамильцы проживали на Западенщине да в Польше… И к русским войскам они не имели никакого отношения! Понимаете? Никакого… Царь — русский! Зовут его Иваном Третьим… И даже прозвище у него соответствующее — Грозный! А вы куда лезете?

— А вот и имеем! — с устрашающим видом произнёс прапорщик. — Да ещё какое! Мы вместе с ним…

— Чего-чего? — я даже раскрытую ладонь приложил к уху. — Что «мы вместе»… Да он в каком-то литовском городке насильно окрестил всех местных евреев, загнав их копьями в воду! За что они и возненавидели его! А вы тут!.. «Вместе!» Учите историю!..

— Зато мы вашу Казань штурмом взяли! — продолжал талдычить своё командир автовзвода. — Захватили ведь! И потом вы сами сдались…

— Ещё раз повторяю для прапорщиков Кацнельсонов! — перебил его я, так и не дав ему договорить. — Крепость Казань была осаждена… Понимаете? То есть находилась в осаде! А подкупленные приезжие купцы ночью напали на стражу у ворот! Перебили часовых и отворили ворота! А снаружи уже поджидали войска Ивана Грозного… Так и захватили казанцев врасплох… И не было никакого штурма… А тем более сдачи в плен…

Наступила тишина… Мы оба выдохлись… И устали молоть языками… На этом наши исторические дебаты временно завершились… Настало военное перемирие… До следующей случайной встречи… А пока до этой «схватки» было далеко… И мы вполне мирно принялись обсуждать текущие дела…

— Ты чего тут? — спросил я.

Слово «околачиваешься» мне не удалось высказать… Перебили…

— Да молодых водителей вчера привёз! — пояснил прапор. — Сорок человек…

— Ого! Рота матобеспечения будет гулять сегодня!

Моя добродушная ирония была вполне ему понятна…

— А как же! Водителей-то страсть как не хватает! — ответил командир автовзвода, пыхтя сигаретным дымом. — Столько машин простаивает…

— А про водителей БТРов ничего не слышно? — спросил я о самой главной головной боли Иваныча. — А то у нас в роте всего один водила-контрактник остался…

— Не знаю! — закашлялся бравый «казачий есаул». — Их же в специальной учебке готовят… Оттуда и привезут всю партию…

— А обратно тебе когда? Поехали с нами… — предложил я.

— Не-ет… — отказался прапор. — Мне эти машины уже во как достали! Я лучше завтра на самолёте полечу…