— Представляешь! — обратился ко мне развеселившийся Иваныч. — Твои-то весь штаб уже обошли… Всех заместителей… И даже у комбата побывали…
Последние новости с фронта борьбы с дедовщиной обнадёживали… Такие солдатские манёвры для нас уже не являлись чем-то новым… Помнится, самый первый такой случай даже принёс ротному благодарность от комбата… Но… Власть-то поменялась… И ухо следовало держать востро…
— А Чёрный Плащь? — сразу уточнил я. — К нему они уже ходили!
Понятное дело… Заместитель командира батальона по воспитательной работе был всегда записан под первым номером… В перечне тех «якобы солдатских спасителей», к которым они обращались прежде всего…
— У Чернова тоже были! — вовсю потешался ротный. — Он их послушал-послушал… Но сказал, что ничем помочь не сможет…
— Молодец, Чёрный Плащь! — одобрительно произнёс я, расслабленно откидываясь на кровати. — Хоть и вредноватый иногда… Но зато строгий и справедливый! Ну, и где сейчас эти попрошайки?
Командир роты рассмеялся от столь нелестных эпитетов… Но головой замотал отрицательно…
— Не знаю… Кажется, где-то Каменнюку отлавливают…
Ну, конечно… Ведь это «именно он» подсобил бедолаге Антонову…
— Надо бы им по одному «крестику» накинуть. — предложил я вполне своевременную рационализаторскую идею. — Хватит с ними вошкаться! Ходят и нас позорят… В рабочее время…
Но у майора Пуданова имелось своё видение данной ситуации:
— Нет… Ты тут не прав! Они наоборот… Всем командирам и начальникам показывают, что в первой роте со службой всё обстоит нормально! Служба идёт как надо! Командир роты работает с личным составом… Командиры групп тоже трудятся… Не покладая рук… После твоего Антонова во всём батальоне дембеля хвосты прижали…
Но я считал эти моменты лишь пустой формальностью. Ведь в отношении нас данные благоприятные факторы никоим образом не трансформировались во что-то реально-полезное…
— Нам-то что с этого… — беспечно проворчал я. — Ни одной благодарности…
Но командир смотрел далеко-далеко вперёд:
— Ничего… Мы своё не упустим… Когда понадобится, тогда и наверстаем!
Радостное настроение командира роты вселяло некоторую веселую нотку в мою уставшую душу. Близился Новый Год и я нисколечко не возражал бы по поводу того, чтобы отметить этот праздник не в расположении первой роты… А где-нибудь подальше… Ну, хотя бы на Берберовке… Что напротив Кизитериновки… Короче говоря, в Ростове на-Дону…
А пока… Приходилось вкалывать… Наподобии родителя деревянного человечка с длиннющим носом…
На обеденном построении майор Пуданов с шуточками и прибауточками влепил Шумакову с Полуничевым ещё по одному «крестику», что отдаляло их срок демобилизации на один дополнительный день.
— Это вам за отсутствие на своём рабочем месте! — бодро объяснил им ротный. — Все солдаты трудятся — зарабатывают положительные эмоции… А вы где-то шляетесь! Штабных клерков смешите…
Игривость майора Пуданова невольно передалась и остальному дембельскому составу, который и так уже был под самую завязку наполнен «положительными эмоциями». Ведь увольнения шли полным ходом… Без ненужных кровопусканий… Чего бы дедушкам не посмеяться?!.. Но только не двум старичкам…
По дороге в офицерскую столовую у нас разгорелся небольшой спор. Капитан Варапаев как-то не совсем положительно отозвался о моём бывшем подчинённом. Сегодня после развода, когда группа получала в ружпарке оружие, я столкнулся во внутреннем дворике с уже уволенным в запас разведчиком-гранатомётчиком Шатульским. К моему немалому и очень приятному удивлению он спокойно зашёл в роту за своими вещами, а заодно и попрощаться со всеми командирами. Шатун отслужил всего полтора года срочной службы, но почти двенадцать месяцев из них здесь — в Чечне. Несмотря на все витавшие в воздухе страхи… Он со степенным видом пожал руки майору Пуданову и всем остальным офицерам… Включая естественно и меня…
А теперь я горячо высказывался в его защиту:
— Да никакой он не тормознутый! Просто такая у него реакция…
— Черезчур замедленная? — подшутил Игорь.
— Э-э! — раздосадованно отвечал ему я. — Ты ещё ему спасибо должен был сказать, что он отсюда дёру не дал! Хрен бы ты его догнал! Вот!.. Шатун же раньше у Тимофеева в группе был. И прошлым летом он где-то котелок свой проморгал! Так Николай Васильевич с самым серьёзным видом как начал его стращать! Подрыв боевой готовности и всё такое! Так Шатульский не долго раздумывал — ноги в руки и тикать из бригады!
— Из-за одного котелка? — усмехнулся Иваныч. — Это же мелочь!..
Однако я объяснил суть данного происшествия очень даже просто:
— Ну… Вы же прекрасно знаете старшего лейтенанта Тимофеева! Как он умеет всякие байки рассказывать! Вот и перестарался чуток! Солдат предпочёл слинять, чем доставать себе новый котелок! Взамен утерянного! Колян сам потом ходил расстроенный… Чуть ли не локти кусал… А Шатуна только на следующий день задержали. За триста километров от Ростова! Менты позвонили: мол, приезжайте и забирайте!
— Ну, и как? — спросил Варапаев. — Тимофея отправили за ним?
— Ты что! — возмутился я. — Чтобы Шатун опять удрал! Или чтоб Коля его «прибил»? Не-ет. За ним поехал Лёха Сарыгин. Он и привёз Шатуна обратно…
Несколько минут мы идём молча… Проходили мимо солдатской «кичи»…
— А зачем ты его взял в свою группу? — интересуется у меня Варапаев. — Если он такой… Ненадёжный…
Я лишь вздохнул…
— Понимаешь… Он-то сам родом из Грозного. Шатун ещё пацаном был… Когда местные бандиты из-за квартиры… На его глазах всю семью зарезали! Отца, мать и сестру… Его ударили прикладом и он вырубился. А потом на него тогда «столбняк напал»… Вобщем… И говорить не мог ничего… Потом приехала тётка и забрала его к себе… В Россию. Оттуда он и попал в армию…
— Так вон оно что… — другим голосом произносит Игорь. — А потом он не заезжал? К себе?
— Я ему в январе предлагал наведаться! — говорю я, поднимаясь по лестнице. — Но Шатун отказался. Мол, не могу… От одних только мыслей колотило…
— Ну… Ладно вам! — командир роты прерывает наш разговор. — Хватит страсти-мордасти пережёвывать! Аппетит пропадёт.
Уж с чем — с чем… Но с этим явлением у нас пока всё обстоит нормально… Пустые тарелки — самое лучшее доказательство!
Вторую половину дня группа занималась чисткой оружия, а потом обслуживанием средств наблюдения и связи. Ближе к ужину сержант Бычков провёл с молодыми воинами тренировку по ускоренному передвижению по пересечённой местности, что вполне соответствовало очередному пунктику в ротном расписании… Спортивно-массовые мероприятия… Учебный процесс набирал положенные обороты…
А вечером в канцелярию постучались… И у двери замялся в нерешительности рядовой Шумаков…
— Слушаю тебя! — обратился я. — С чем пожаловал…
В данную минуту командир роты спал на своей кровати, укрывшись с головой. Я сидел за столом и заполнял список личного состава, готовясь к предстоящим стрельбам…
Солдат кашлянул в кулак, а затем произнёс медленно и глухо:
— Товарищ старший лейтенант… Я готов выполнить… Ваше приказание.
— Какое же? — уточнил я.
Старослужащий вздохнул, как перед казнью…
— Отжаться в упоре лёжа!
— А-а… Понятно! Ну… Давай… Отжимайся… — говорил я, но заметив явно дембельскую «скромность», скомандовал как и положено. — Упор лёжа — при-НЯТЬ!
Шумаков медленно наклонился и упёрся кулаками в пол. Затем его тело приняло горизонтальное положение и…
В тот самый момент, когда его руки стали сгибаться и опускать туловище, я громко приказал:
— Отставить!
Шумаков невозмутимо поднялся на ноги… Но его взгляд был встревожен… Наверное, он решил, что я буду сейчас над ним изгаляться и издеваться… Заставляя по нескольку раз принимать упор лёжа… Ввиду его нерезких и нечётких телодвижений…
Однако я подошёл к нему и достал из кармана два военных билета. Выбрав нужный, я протянул документ солдату…
— Можно считать, что вопрос исчерпан! Иди и готовься! Завтра увольняешься!
