— Да я тут подумал по дороге… Чтобы экипажи могли за чем-нибудь укрыться… То эти брёвна пригодились бы в самый раз! Но… Если нет БТРа, то нам и брёвна не нужны.
Так наш отчаянно смелый и очень рискованный план операции был признан негодным, причём, не в силу пресловутого человеческого фактора, а в следствии нашей слабой материально-технической оснащённости.
— Ну, раз так. — проворчал я, опять углубляясь в изучение своей топокарты. — Придётся нам сегодня топать на нашу любимую переправу!
Диспозиция войск была уже знакомой. Ведь в предыдущие дни мы не только изучили местность по карте… Мы не только произвели рекогносцировку, первая разведгруппа уже просидела одну ночь в засаде на переправе.
— Так-так!.. Что мы тут имеем?!.. И что здесь можно было бы изменить?!
Увы… Сместить позиции влево или вправо у меня не имелось абсолютно никакой возможности… Перебираться вброд на другой берег, чтобы этим самым немного разнообразить перечень наших маневров… Холодно, мокро и противно… И оставался нам лишь один-единственный и к тому же уже изученный вариант: усесться на прежнем месте…
Чтобы обезопаситься от вражеских мин, следовало направить первыми друзей-минёров, которые вообще-то и сами в состоянии провести минно-инженерную доразведку местности… Пусть и в тёмное время суток… Должны же они хоть когда-нибудь научиться кушать свой хлеб с маслом в кромешных сумерках!.. А заодно они же и проверят там всё! То есть дадут мне хорошую возможность убедиться в полном отсутствии чеченских боевиков, коварно поджидающих нас на злосчастной переправе… Конечно очень ничтожным является риск того, что духи будут лежать скрюченными на гальке на берегу реки, сжимая примерзшими пальцами автоматы и уже отстучав всеми зубами зажигательную лезгинку… Но пусть хотя бы минёры на своей шкуре испытают то «светлое чувство», столь присущее обычным бойцам из головного разведывательного дозора, идущими самыми первыми в ночном поиске.
Итак… Очередная боевая задача была поставлена и группе предстояло её выполнить безупречно-красиво… После своевременного обеда бойцы улеглись на заслуженный сон-тренаж… Чтобы к вечеру ощущать себя бодрыми и отдохнувшими. Прилёг было и я.
Как вдруг!..
— Ай-е-ё-о-оу-бл! — послышался от входа душераздирающий вопль. — Саня! Тревога!
Это бросив свой любимый штаб на произвол судьбы, старший лейтенант Гарин примчался в нашу палатку, но сразу же запутавшись в утеплительных полотнищах он застрял в полутёмном тамбуре. Для преодоления которого Стасюге и понадобился его же собственный рёв. Через несколько мгновений он благополучно выпутался из многочисленных наших пологов и огорошил нас своим очередным криком, едва-едва просунув свою круглую голову во-внутрь палатки…
— Там на КПП поймали двух американских шпионов! Сейчас их допрашивают! Нужен переводчик! Саня, берём Урал и поехали!
Майор Пуданов был полностью одетым и потому оказался лёгок на подъём. Пока же я второпях встал, наскоро обулся и впопыхах накинул куртку, наш грузовик уже несколько минут как прогревал свой двигатель. Когда я выбежал из палатки, в кузов Урала уже влезло трое дембелей с оружием. Они были из второй группы и по видимому им отводилась функция расстрельной команды.
— подождите! — крикнул я Стасу и Иванычу, уже подходящим к кабине. — Я с вами!..
— Нет, Маратыч! — важно ответил Засада, открывая дверцу. — Мы там без тебя управимся! Оставайся тут… С группами…
Пуданов и Гарин быстро уселись в кабину и Урал резко тронулся с места… А ведь мне только и надо было лишь захватить свой винторез и переложить в нагрудник другие магазины… А как же иначе допрашивать пойманных НАТОвских лазутчиков?!..
Но я опоздал, ибо два наших специалиста по допрашиванию заморских шпионов быстрее меня оказались полностью экипированными и к тому же вооруженными столь оглушительно стреляющими автоматами… И я остался не у дел… Так что лавры Потрошителя американских шпионов меня миновали аж с такого большого расстояния…
— Вот ёлкины! — невольно вырвалось у меня.
Вдали перестал гудеть двигатель нашего Урала. Это означало только то, что Буданов и Гарин уже добрались до КПП, где их поджидали заокеанские соглядатаи да несколько пехотных балбесов. Теперь мне оставалось лишь чертыхнуться да матюкнуться при одном только воспоминании того обстоятельства, что Засада хоть и является дипломированным военным переводчиком… Тире референтом! Но ведь заядлым троечником… И к тому же языка-то отнюдь не «британско-английского»! А элементарно персидского… Про пудановские же познания в «американском-английском» мне оставалось только догадываться… А вдруг его в МГИМО-то не приняли только лишь из-за слабой физической подготовки?!.. Вот он и пошёл в своё горнопехотное Владикавказское училище… Здоровья прибавлять…
Не успел я улечься на своё ложе для дальнейшего отдыха, как послышался гул возвращающегося Урала… Как я и догадался, это вернулись наши контрразведчики… И с пустыми руками… Отпечатки пинков они видимо уже успели уничтожить! Сидя на них…
— А чего это вы так быстро? И где же шпионы? А я-то подумал, что вы их сюда привезли, чтоб раскалённой печкой пытать… Ну, так где диверсанты?.. Или уже всех там разобрали?.. На вас двоих не хватило?..
Говорил я почти полусонно, то есть спокойно и даже безмятежно. Лёжа на боку и подложив ладошку под щёку. Но изнутри меня распирал смех… Стоило мне лишь взглянуть на их раздосадованные и очень уж раздражённые физиономии, чтобы сразу понять: «СЛУЧИЛОСЬ СТРАШНОЕ!..» То есть что Засаду с Иванычем на КПП уже опередили… Что очень охочие до «заслуженных» наград бригадные контрики попросту развернули от порога столь нежелательных конкурентов и отправили их с ветерком обратно… Ну, Пуданов-то ладно! Он человек спокойный и почти без амбиций… И к жизненным неурядицам привыкший… Но Стас!.. Он сейчас рвал, метал и буквально места себе не находил, откровенно злясь на этих американских недоумков и громко негодуя по поводу всех этих скопом набежавших прихлебателей…
— Обалдеть!.. На двух несчастных репортёров и одного чеха-переводчика сбежалось полбригады! — жаловался обиженный Гарин. — Вот делать им больше нехрена! Как будто ни разу американских корреспондентов не видели?!..
— Действительно! — с непременным участием поддакнул ему я.
А Засада продолжал разоряться…
— И эти тоже хороши!.. Прямо на КПП пришли!..
— Балбесы!
Сейчас конечно было трудно понять то, кого же Стасюга ненавидит больше: американских корреспондентов, чеченца-переводчика или же пехотных особистов… Думалось мне, что в данную минуту он костерит именно иностранцев…
— Это ж надо додуматься! — возмущался Стасюга. — За столько километров!.. Приехать сюда из Грозного!.. И сразу же — на КПП! Хеллоу!
— И в самом деле! — вновь поддержал его я. — Нет бы сразу в нашу палатку притопать!.. И сдаться! Подлецы… Что и говорить?!..
Тут негромкий смех Иваныча и Мишани дали Гарину возможность мгновенно понять, что и совсем рядышком находится объект для его возмущённых возгласов…
— Алик! Ты меня подкалываешь что ли?
Так пришла и моя пора высказаться очень откровенно и даже недвусмысленно:
— Что ты, Стас! Что ты!.. Я наоборот… Переживаю за своего оперативного офицера!.. Такой классный парень…
— На деревне! — быстро вставил подходящее окончание командир роты.
Засада тут же остановился возле печки, подозрительно косо уставился на Пуданова и начал медленно вбирать в себя воздух… («Да побольше… Побольше… А то всё ма-ло-ва-то будет…»)
— Ой, и не говори!.. — внимательно за ним наблюдая, продолжал браниться я. — Такого хорошего человека обидели!.. Даже ведь попинать ногами и побить руками не дали!.. Каких-то журналистов пожалели!.. Ну и бригада здесь!.. Мы тут для них!.. А они…
— Мужики! Вы чего э-э… — начал было говорить старший лейтенант Гарин, но его прервали грубо и бесцеремонно…
Майора Пуданова посетила гениальнейшая идея о том, как же именно следует отомстить неблагодарной пехоте, и он сразу же её высказал.
